После выхода в 82-м номере «Новой газеты» статьи «Чужие среди своих. За решеткой в «ДНР» находятся сотни российских граждан» так называемый Верховный суд «ДНР» пообещал проверить данные, «порочащие судебную систему «Донецкой народной республики».

В отчете о результатах проверки, опубликованном на официальном сайте ВС «ДНР», перечисляются поименно все упомянутые в «Новой» граждане РФ, осужденные по обвинению в различных преступлениях. К сожалению, ВС «ДНР» не назвал точное число россиян, находящихся за решеткой, подчеркнув, что не располагает данными о «задержанных правоохранительными органами «ДНР», дела которых в суды не были направлены». Донецкий чиновник, сочинявший этот ответ, видимо, не потрудился даже прочесть свою же «конституцию «ДНР», 15-я статья которой гласит, что арест допускается только по судебному решению. До этого решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Впрочем, в реальности любой житель региона знает о возможности попасть «на подвал» или «на яму» безо всякого суда.

Мы писали, что, по различным данным, в «ДНР» сегодня может сидеть на нарах от 150 до 500 граждан РФ. Оказалось, что эта цифра может быть гораздо больше. Так, атаман казачьего общества «Ховрино» Евгений Шабаев замечает, что надо учитывать и дончан, массово оформлявших в 2014 и 2015 годах паспорта РФ. По его словам, этой возможностью воспользовались многие добровольцы, состоявшие в боевых подразделениях:

Шабаев лично знает людей, которым предлагали вместо отсидки в «ДНР» отправиться воевать в Сирию, а также Ливию, ЦАР и другие африканские страны, куда в последние годы все активнее заходят российские частные военные компании. «В СИЗО приходят вербовщики, предлагающие вступить в «ЧВК Вагнера», — рассказывает атаман. — Согласились, например, некоторые бойцы бывшего отряда специального назначения «Троя» (подразделение разоружено и распущено в «ДНР» в 2016 году. — Г. А.). Они ехали и погибали».

Другой причиной массовых арестов россиян могло стать «выдавливание» их из Донбасса, происходившее в 2015–2016 годах. Сокращение их количества началось сразу после подписания вторых Минских соглашений. «В 2015 году по указке из Москвы власти «ДНР» начали отправлять домой добровольцев из России, — подтверждает эти предположения бывший координатор комитета по политзаключенным, военнопленным и без вести пропавшим движения «Новороссия» Дмитрий Данилов. — Хотели создать видимость полностью внутреннего украинского конфликта… В отношении особо идейных, кого не удалось заткнуть, возбуждались уголовные дела».

Власти «ДНР» заявляют, что находящиеся у них в неволе россияне — опаснейшие преступники, приехавшие в Донбасс грабить, убивать и насиловать мирных жителей. Мне удалось узнать истории еще нескольких добровольцев, удерживаемых сейчас в «народной республике».

Детдомовец Рустам Мухаметзянов приехал в Донбасс весной 2014 года. Служил у Гиви командиром взвода разведки. В 2016 году во время комендант­ского часа приказал открыть огонь по двигавшемуся со стороны противника автомобилю, посчитав, что в нем едут диверсанты. Выяснилось, что ехали контрабандисты с мясом. Гиви оценил действия подчиненного как «адекватные». Однако когда оказалось, что канал контрабанды принадлежит высокопоставленным чиновникам «ДНР», Мухаметзянова арестовали. Приговор — 20 лет строгого режима без права на обжалование.

Разведчик Владимир Сидоров получил шесть с половиной лет за драку в кафе. В 2016 году Сидоров в компании еще троих россиян — военнослужащих «ДНР» и одного сослуживца-харьковчанина праздновали в пабе присвоение нового звания, но к ним начал приставать пьяный посетитель из компании по соседству. После фразы: «Если бы вас, россиян, тут не было, то и войны бы не было», — завязалась потасовка, в которой граждане РФ одержали верх. Как говорили в Донецке, обвинений в хулиганстве и нанесении телесных повреждений удалось бы избежать, если бы оппонентами россиян не оказались начальник следственного отдела МГБ «ДНР» и сотрудник Генеральной прокуратуры «ДНР». Высокопоставленные потерпевшие добились того, что россиян приговорили к лишению свободы на сроки от 5 до 8 лет, а харьковчанина — к двум годам.

Георгий Александров —специально для «Новой»