Юристы фонда «Общественный вердикт», ранее добывшие запись с пыточными мероприятиями в отношении заключенного ИК-1 Евгения Макарова, передали нам новые видеодоказательства преступлений сотрудников колонии. Публикация первого видео с пытками, напомним, закончилась возбуждением уголовных дел против 18 тюремщиков, непосредственно участвовавших в издевательствах. 12 из них арестованы, судьба остальных неизвестна.

Мы не можем точно определить время, когда снято новое видео, но предполагаем, что на кадрах декабрь 2016 года. В камеру видеорегистратора, закрепленного на лацкане сотрудника, попадают лица, уже знакомые нам по пыткам Макарова: Бровкин, Ефремов, Мамоян. Есть и новые: Зиябов, которого многие бывшие сидельцы знают по имени Сардор, опер Владислав Ладыгин, а также сотрудники областного главка — Минаков и человек по имени Владимир Юрьевич. Фамилия хозяина регистратора — Скороход, мы слышим, как он представляется на проходной. Сотрудники колонии, а также другие люди, чьи лица прикрыты масками (очевидно, спецназ ФСИН), выстраиваются в две линии вдоль стен коридора.

Скороход подает руку коллеге:

— Здорово, Димон! Как оно?

— Да потихоньку. Война каждый день, — уныло реагирует Димон, натягивая на руки белые хозяйственные перчатки.

— Война? Да? Воспитать? — предлагает свои услуги собеседник.

— Да в ШИЗО [неразборчиво] воспитать.

— Можно, раз — и все. На месяцок перевести.

В этот момент становится ясен смысл построения тюремщиков вдоль коридора: сквозь этот строй прогоняют четверых заключенных в черных робах, на их спины и головы обрушиваются удары со всех сторон. Бьют руками и дубинкам.

Хозяин регистратора, заглянув в свой служебный кабинет, отдает подчиненным распоряжения:

— Леш, знаешь что? Там, короче, запись на всех камерах выключена.

— Выключена?

— Да. Потом не забудь ее включить. И ты там наказывай, кого надо, пожестче.

Заключенных прогоняют через строй тюремщиков вновь и вновь. Тюремщики комментируют: «Суслики бегут!» — «Плохо бегут!» — «Надо поторопить» — и снова бьют.

Ожидая своей очереди ударить (коридор длинный), обсуждают производственные вопросы:

— Ваганов (сотрудник прокуратуры по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях. — Ред.) приезжал — на меня там один пожаловался.

— Слышь, Влад, а к ним применяли все как следует-то?

— Нет.

— Так, может, применим? С оформлением?

— Может.

В какой-то момент в объектив камеры попадает возня в конце коридора: фсиновцы, «встречающие» там прибежавших зэков, отчаянно набрасываются на одного из них, который как-то неожиданно резко обернулся после полученного удара. Среди сотрудников начинается оживление: «О! Понеслась!»

Скороход командует огромному человеку в синей футболке:

— Вот с этими, Сардор, пожестче, вот с ними.

— Запись выключите.

— Все, выключили запись.

Ролик заканчивается на тревожной ноте: зэков уводят в дальнюю комнату, куда за ними всей толпой отправляются тюремщики. В руках у некоторых резиновые дубинки. Один из сотрудников заглядывает в камеру и просит у заключенного простынь. Передает ее коллегам: «Вот эта пойдет? Намочи ее. Вон раковина». Далее, вероятно, камера действительно была выключена.

Мы не знаем, что было дальше с зэками, которые недостаточно активно бегали по коридору. Но мы видели, как в аналогичных обстоятельствах заключенного Макарова распяли на столе, как его избивали резиновыми дубинками по ногам, пока те не отекли и не посинели, как мокрой тряпкой ему заматывали голову, чтобы приглушить его крики.

После публикации видео с пытками заключенного Макарова руководство ФСИН выступило в том духе, что данный случай — несчастливое исключение. Говорилось много о том, что Макаров — злостный нарушитель, что у сотрудников просто сдали нервы.

Тогда же, после первого видео, генеральный прокурор Юрий Чайка заявил о том, что и все предыдущие отказы в возбуждении уголовных дел против тюремщиков, вынесенные по жалобам заключенных ИК-1, будут пересмотрены. Пока это заявление никак не проросло в действительность. Быть может, новое видео с лицами зверствующих сотрудников как-то подтолкнет этот процесс.

Ведь «воспитательный метод» с прогоном зэков через строй тюремщиков уже был описан сразу в нескольких заявлениях заключенных ИК-1. Однако прежде, судя по ответам из УФСИН, СК и прокуратуры, судя по решениям судов, рассказанное ими не находило своего подтверждения. То есть заключенные врали. Новое видео в очередной раз доказывает, что это не так. Врали тюремщики, а другие люди при исполнении их покрывали.

«Новая» писала про самый первый случай, когда ярославская ИК-1 громко презентовала себя в публичном поле — притом совсем не в лучшем свете. 21 апреля 2017 года в колонию зашел спецназ ФСИН. Это регулярное мероприятие почему-то именуется «учениями». Суть «учений» сводится к проведению сплошных обысков с последующим неизбирательным избиением заключенных. Так было и в этот раз, притом учения коснулись в том числе и ШИЗО. Избили в тот день многих, но заявления решились написать только трое: Иван Непомнящих, Руслан Вахапов и Евгений Макаров.

Вот как со слов Ивана Непомнящих описывает случившееся адвокат фонда «Общественный вердикт» Ирина Бирюкова в заявлении, поданном в областную прокуратуру:

Похожим образом события того дня описывали и Вахапов с Макаровым.

В тот же день избитых заключенных осмотрел тюремный врач. Каждый осмотр, по их свидетельствам, длился не более пяти минут.

Заход спецназа пришелся на пятницу. В выходные колония закрыта для посетителей — но уже утром в понедельник юристы «Общественного вердикта» стояли под воротами, пытаясь пробиться внутрь. Под разными предлогами их туда не пропускали, зайти удалось только после звонков в областную прокуратуру и УФСИН. Попав все же в колонию, юристы задокументировали травмы, полученные Вахаповым, Непомнящих и Макаровым. Среди прочего, у Вахапова, например, они констатировали «ссадины и порезы на запястьях обеих рук от наручников, опухоль всего бедра левой ноги, в верхней и средней третях значительного размера кровоподтек, отбиты пятки». Про Макарова отметили: «Отбиты все бедра полностью. Синяки размером с само бедро». У Непомнящих: «Ноги: внешняя, задняя, внутренняя сторона бедер — ушибы. На правой ноге на внешней стороне заметный синяк. Растяжение мышц ног от «растяжки».

В тот же день юристы обратились в Следственный комитет, прокуратуру, ярославский УФСИН с сообщением о преступлении. Также «Общественный вердикт» обратился в ЕСПЧ с требованием принять срочные меры в отношении троих заключенных ярославской колонии. Срочные меры — это механизм, предусмотренный 39-м правилом регламента Европейского суда. Он дает возможность суду экстренно вмешиваться в ситуации, представляющие угрозу жизни или применения пыток в отношении заявителя. В Ярославле был ровно тот случай, и 28 апреля суд вынес свое постановление, обязав Россию обеспечить свободный доступ адвокатов к подзащитным (что гарантировало бы право на защиту и объективное расследование), независимое медицинское освидетельствование. Также суд поставил перед российской стороной вопросы, касающиеся обстоятельств «учений», прошедших в колонии 21 апреля.

Сразу после получения запроса из ЕСПЧ, 28 апреля, к заключенным Непомнящих, Вахапову и Макарову пришла независимая медицинская комиссия из Первой клинической больницы г. Ярославля. Процесс осмотра пострадавших зэков этой комиссией также оказался записан на видеорегистратор одного из работников колонии.

Вот, например, доктор — один, без всякой комиссии — осматривает Руслана Вахапова. Вахапов в этот момент находится внутри небольшой клетки, то есть их с доктором разделяет решетка. На докторе — белый халат, выглядывающий из-под верхней одежды. Весь осмотр, если судить по хронометражу записи, длится 3 минуты и 5 секунд.

— За че тебя так? — любопытствует доктор.

— Да ниче, с ровного места! Пятки отбили, вот это вот все, кости отбили, — говорит Вахапов, показывая все свои подживающие уже повреждения.

— Молодец. Одевайся.

— Погодите! Это не все, это только начало!

— Начало? — доктор, уже отошедший от клетки, возвращается к ней. — А че еще-то?

— Вот эта часть разбита вся. Вот здесь разбито.

— Да… — тянет доктор и вновь уходит от клетки.

И все же даже этот торопливый осмотр зафиксировал тот факт, что осужденными действительно были получены травмы, и даже назначены анальгетики. Но вот как данные факты тогдашний спецпредставитель России при ЕСПЧ Андрей Федоров детально изложил в ответ на вопросы, которые Европейский суд поставил перед Россией:

Сосредоточившись на «незначительности» травм у заявителей, спецпредставитель России Федоров лишь походя касается обстоятельств их возникновения:

Подчеркивая, что «российское правительство поддерживает тщательное рассмотрение данного случая, если суд посчитает необходимым продолжить процессуальные действия», Федоров указывает: «Правительство просит суд принять во внимание тот факт, что заявители, в нарушении 35 статьи конвенции, не проинформировали местные органы власти о собственных жалобах».

Этим указанием Федоров — сознательно или нет — вводит ЕСПЧ в заблуждение, потому что все государственные органы, которые могли и обязаны были принять участие в судьбе заключенных, подвергнутых пыткам, были проинформированы адвокатами незамедлительно. В доказательство приводим ответы, полученные адвокатами.

В продолжение этой линии суды раз за разом отказывались отменять данное постановление — и «учения» в ИК-1 повторялись вновь и вновь. Снова и снова людей прогоняли сквозь строй тюремщиков с дубинками, распинали на столах в классе воспитательной работы. После пыток — не оказывали адекватной медицинской помощи, не пускали к ним адвокатов. Вновь и вновь адвокаты писали жалобы во все инстанции — и всякий раз получали ответы, что информация от зэков «не нашла объективного подтверждения».

Отказные решения следователей, прикрывавших зверства сотрудников колонии, соглашательская позиция прокуратуры и судов, иезуитски выверенные буковки лицемерных ответов Минюста в Европейский суд — что это, как не соучастие?

Среди последних записей, которые «Общественный вердикт» передал «Новой газете», есть две совсем короткие. Но обе — важные. На одной из них, длительностью 9 секунд, перед видеокамерой тюремщика оказывается обнаженный по пояс человек, который после вопроса: «У вас есть претензии к данным сотрудникам УИС?» — в буквальном смысле теряет сознание, мы отчетливо видим его синюшные ягодицы и гематомы на спине. «Охренеть!» — комментирует событие кто-то из присутствующих.

Другая запись продолжается 15 секунд. На ней — другой полуобнаженный человек, у которого владелец видеорегистратора допытывается:

— Что вы хотите сказать в мой адрес, осужденный Мгоян? Вы не хотите извиниться?

Заключенный, стоящий перед камерой видеорегистратора, молчит. Мы слышим крики за кадром:

— Ну че, долго будет это?

— Мы чего, упрашивать его будем?

— Выключай!

На этом запись обрывается.

Заключенный ИК-1 Реваз Мгоян также проходит заявителем фонда «Общественный вердикт». В апреле 2017 года следователь вынес отказ о возбуждении уголовного дела по его заявлению о пытках.