9 августа пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сообщил журналистам, что в администрации президента получили письмо матери Олега Сенцова, переданное руководству России еще 26 июня.
«Олега не посещал никто из администрации президента, им не интересовался никто из руководства страны, — говорит адвокат Дмитрий Динзе. — К нему приходят сотрудники УФСИН, врачи — и все. Вокруг Олега полная тишина».
Как рассказывает Динзе, Сенцов отказался от перевода в больницу в Крыму. Напомним: 25 июля Европейский суд по правам человека постановил, что Сенцова следует перевести в гражданскую больницу, которая должна располагаться ближе к месту жительства его семьи.
Адвокат правозащитной организации «Агора» Наташа Добрева попросила уполномоченного России при ЕСПЧ Михаила Гальперина содействовать переводу украинского режиссера Олега Сенцова в гражданский госпиталь Святителя Луки в Симферополе. Однако потом от этого плана отказались.
По словам Дмитрия Динзе, Олег боится не пережить этап в Симферополь. Кроме того, он опасается того, как его встретят в этой больнице.
«В гражданской больнице Лабытнанги к Олегу отнеслись плохо, — рассказывает Динзе. — Врачи угрожали приковать к кровати, начать принудительно кормить и все в таком духе. Я написал уже три отказа от госпитализации в эту больницу. Сейчас Олег остается в медчасти колонии. Там у него отличные отношения с врачами, с его мнением там считаются, ничего делать насильно с ним не станут».
Состояние Олега Сенцова значительно ухудшилось.
«В Лабытнанги стоит жара, температура доходит до 40 градусов. Из-за этого у Олега плохо с сердцем, пульс доходит только до 40 ударов в минуту, — рассказывает Дмитрий Динзе, навестивший Сенцова 7 августа. — Еще две недели назад начался кризис, третий за голодовку, который продолжается до сих пор. Олега дважды пытались уговорить уехать в гражданскую больницу, он отказался.
У него анемия, сильно снизился гемоглобин, затекают верхние и нижние конечности, так что он в основном лежит. В медчасти колонии Олег продолжает пить небольшое количество медицинской смеси — достаточное, чтобы оставаться в сознании и не позволить увезти себя в реанимацию. Врачи боятся, что после затяжного третьего кризиса наступит четвертый, во время которого начнут отказывать почки и печень».
На днях консульство Украины попросило уполномоченную по правам человека Татьяну Москалькову направить к Сенцову омбудсмена по ЯНАО Анатолия Сака сфотографировать заключенного, чтобы украинские власти могли убедиться, что он выглядит нормально.
«Если бы я мог его сфотографировать, они бы убедились, что он выглядит, как Кощей Бессмертный, — говорит Динзе. — Бледный, глаза впалые, сутулится постоянно — плечи не может разогнуть. Впалая грудная клетка, впалый живот… Ко мне он пришел на своих ногах, но если раньше он выходил бодро, то сейчас о бодрости говорить уже не приходится. К нему регулярно приходят психолог и психиатр, общаются. Они не усматривают неадекватного поведения или невменяемого состояния и подтверждают, что Олег отдает отчет в том, что он делает, и может руководить своими действиями».
В последние недели Олег не получал никакой информации из внешнего мира: единственный цензор ИК-8 ушла в отпуск, и вся колония осталась без писем.
«Ну да, цензорам тоже надо отдыхать, — говорит Динзе. — Я привез ему письма, в которых много людей просят его прекратить голодовку. Олег сказал, что читать их не будет и просит ему их не привозить. Я ему тоже говорил, что есть другие средства борьбы. Но он сказал, что принял решение и будет на нем настаивать».
В следующий раз Динзе сможет навестить Сенцова через две недели, в самом начале сентября. «Олег пообещал, что постарается до этого продержаться, — говорит Динзе. — Но я думаю, ему осталось недолго».
А в это время
В среду в колонию к украинскому режиссеру Олегу Сенцову второй раз не пустили епископа Апостольской православной церкви отца Григория Михнова-Вайтенко.
«Я дождался возможности поговорить с начальником колонии Сергеем Скачевым, — рассказал «Новой» епископ Григорий. — Он был очень любезен и обладал достаточным количеством времени, чтобы я мог полчаса рассказывать ему, что состояние Сенцова вызывает беспокойство: мое, общественности и Михаила Федотова. Он выразил поддержку моим намерениям, но высказал глубокое сожаление, что у него нет разрешения от Олега Геннадьевича на мой визит. На мое предложение пойти и спросить Сенцова он сказал, что это будет воспринято как давление на осужденного, а он государственный служащий и давить не может».
Дальше епископ много часов вел переговоры с федеральной и ямальской ФСИН и отправлял телеграммы и письма Олегу Сенцову, давая знать о своем приезде. Впрочем, когда епископ Григорий попытался отправить Олегу ФСИН-письмо, программа сообщила ему, что «обработка писем временно прекращена».
Когда подписывался номер, отец Григорий оставался в Лабытнанги, надеясь, что все же сможет попасть к Олегу в колонию.
«Я знаю, о чем я хочу с ним говорить, — объяснил он. — У меня есть опыт разговора с людьми, находящимися в такой ситуации. К сожалению, это входит в мою профессию».
Напомним: 3 августа начальник управления ФСИН по ЯНАО Александр Новиков заявил отцу Григорию, что считает его встречу с Сенцовым «нецелесообразной». Впрочем, позже он объяснил, что у епископа не было необходимых бумаг для встречи с заключенным (по Федеральному закону 103 священнослужители имеют право посещать заключенных неограниченное количество раз, без дополнительных документов и, при желании, наедине.— Е.Р.).
Позже глава Совета по правам человека (СПЧ) Михаил Федотов лично попросил руководителя ФСИН Геннадия Корниенко дать разрешение на допуск священнослужителя в колонию. В своем ответе Федотову Корниенко не ссылался на якобы отсутствующие документы епископа, но заявил, что «на момент обращения Григория Михнова-Вайтенко <…> от Сенцова О.Г. заявлений и просьб о приглашении и встрече с представителем указанной религиозной организации не поступало».
Тем не менее, 4 августа другой священнослужитель, отец Богдан Василюк, без всяких заявлений со стороны Сенцова посетил ИК-8, зашел в медицинскую часть колонии, поинтересовался его состоянием и предложил ему исповедаться. Сенцов отказался.
