«До меня тут не было ни одного заведения с названием «Чача»

— Я родился и вырос в Ижевске. В 20 лет переехал в Москву, а в 2015 году уже сюда. Причина моего переезда — ​общее несогласие с происходящим в России. Я ходил на Болотную, я неравнодушный гражданин. Но я не революционер. Я за все хорошее — ​но кто будет кормить моих детей?

Я понял, что не хочу оставаться молчащим соучастником. Менять не могу, присутствовать не хочу. Встал вопрос: куда деваться? В Грузии я был несколько раз туристом, я понимал, что с языковым барьером проблем не будет. После реформ здесь им удались многие крутые штуки. Повержена коррупция — ​то, что меня в родном отечестве смущало.

У меня были накопления: я собирался поставить летний домик на дачном участке в Тульской области. Вместо участка я открыл чача-бар в Батуми. А недавно уже второй — ​в Тбилиси. Хотя опыта в ресторанном бизнесе у меня не было никакого, но я рискнул всем и открыл его.

Идея возникла как шутка: «О, надо открыть музей чачи!» Здесь есть очень интересные напитки, но никто этим не занимался. Места с вином еще можно было найти, но хорошей чачи выпить было негде. Простая обывательская потребность: я мужик из России, приехал сюда отдохнуть, мне хотелось бы, чтобы мне дали все попробовать, объяснили особенности, и чтобы не надо было покупать литровые бутылки.

Представляете, до моего бара в Грузии не было ни одного заведения с названием «Чача»! Даже в Москве были! Опыт у меня был только потребительского плана: я много напитков пробовал в путешествиях. Когда спрашивал: «Как вы такой мягкой медовой нотки добились?» — на меня смотрели как на дурака. Такими категориями производители не мыслили!

Первое время таксисты отговаривали туристов: «Туда не ходите, дорого!» Конечно, на рынке домашняя чача — ​6 лари за литр (примерно 150 рублей). Умереть — ​не умрешь, но наутро будет плохо. У нас 50 граммов напитка — ​минимум 4 лари (примерно 100 рублей). Но это совершенно другой продукт! Это напиток хорошего уровня, который конкурирует с любыми итальянскими, перуанскими, какими хочешь родственниками.

Были упреки: «Как ты можешь продавать так дорого то, что чуть ли не из крана у каждого льется». Ну, пацаны, вам не надо — ​не покупайте. Но сейчас и это прошло. Есть накопленное количество обратной связи, постоянных клиентов. Таксисты теперь советуют меня: «Там всегда живенько, какая-то туса, там вас не отравят».

Поначалу я сильно стеснялся, когда ко мне заходили грузины — ​владельцы винотек. Я говорил: «Ребят, извините, что я со своим рылом в ваш калашный ряд». Мне отвечали: «Да ладно, чувак, мы вообще не понимаем, как ты это делаешь». Удивлялись, как я в чаче отличаю нотки и оттенки. Многие знакомые грузины, банковские клерки, обеспеченные люди, говорили: «Нам обидно, что сделали не мы, это же наше родное, но нам дико приятно то, как ты это делаешь». Я занимаюсь развитием грузинского национального продукта. Я не пытаюсь ничего от себя привнести.

Чачу воспринимают как любой самогон. А я показываю, что это удивительный напиток, делаю культуру из напитка. Читаю лекции, провожу дегустации. Я пытаюсь молодым грузинам втереть: «Ребята, вы пьете всякий вискарик и прочую фигню, когда у вас есть национальный продукт». Иногда экспаты приводят своих гостей-грузин, они воротят нос, а потом я читаю им лекцию, и они оттаивают.

Чача мне сильно помогла сформировать свой круг общения, 95 процентов моих знакомых в Грузии появились благодаря моему бизнесу. У меня в баре не обязательно пить чачу, многие приходят пить чай и болтать. Я устраиваю экспат-пати, куда люди приходят пообщаться. Кто-то знает, где лечить зубы, кто-то нашел хорошего парикмахера — ​люди обмениваются полезной информацией.

Грузины — ​удивительный народ в своем умении отделять людей от политики и государства. Никогда не упрекнут, что я «оккупант». Хотя война 2008 года для грузин до сих пор болезненный момент. И конечно, тему Абхазии и Осетии лучше не поднимать. Но если она возникала, никто никогда не обобщал и не говорил мне: «Все это ты». Очень видно отличие нас, взять хоть 2015 год, когда турки сбили российский самолет. Инородцу в России при подобных событиях было бы сложнее, чем мне тут.

До 2015 года в Грузию ехали путешественники, которые не хавали пережеванную информацию из телевизора, более осознанные люди. За три года атмосфера в стране изменилась. Раньше не было так много российских туристов, которые только из телевизора потребляют информацию. Раньше не задирали работников ресторана: «Братиш, ты чего, русский, что ли?» С каждым годом таких приезжает больше: увеличение «ватности» налицо. Они из российских новостей знают, что Грузия напала на Осетию, будут до хрипоты спорить. Сейчас мне приходится сильнее артикулировать: ребята, я здесь не потому, что тут классная погода, а потому, что я не разделяю тех ценностей, которые сейчас преобладают в моей стране.

«Кажется, мы из одного теста, но на самом деле нет»

— Я на одну восьмую сама грузинка, но первый раз побывала тут в сознательном возрасте — ​поехали с будущим мужем кататься на лыжах. В Грузии мы сыграли свадьбу, часто приезжали отдыхать. В один момент я поняла: а зачем вообще уезжать, если мне тут так хорошо?

Я окончательно поняла, что надо переезжать, в прошлом году. В России я работала в академии «Росатома», все получалось, с карьерой все было в порядке. Но политическая ситуация в стране меня не устраивала. Это негативный фон, который влияет на жизнь.

В прошлом октябре я переехала в Тбилиси на шесть недель, для начала — ​пожить, посмотреть, какие есть возможности. Общалась с людьми, узнавала, какие тут проблемы. Идея делать что-то связанное с HR возникла быстро: я психолог по образованию, в Москве я тоже занималась оценкой персонала. Оказалось, что по сравнению с Москвой здесь все достаточно уныло. Тут было всего два агентства, но они не работали с экспатами, которые не понимали, откуда брать персонал. Грузия такая страна, где все происходит по знакомству — ​даже набор персонала. Мы решили занять эту нишу. Ко мне переехала моя подруга из Москвы, Анна, руководитель исследовательского центра Еврейского музея, — ​и стала партнером по бизнесу.

Первыми нашими клиентами стали друзья, у которых тут свое свадебное агентство. Мы начали потихоньку собирать базу, встретились с местным порталом типа HeadHunter, заключили договор. Сначала думали, что будем работать только с туристическим бизнесом, отелями, ресторанами, но потом решили: всем экспатам мы готовы помогать с любыми вакансиями.

Никакого предвзятого отношения к нам не было, мы сразу наняли в офис грузинку — ​хотели говорить с нашими клиентами на одном языке.

В Грузию работать едут из Европы, из Америки, из Ирана, из Турции… Россиян, которые сюда приезжают, сложно устраивать на работу — ​везде нужен грузинский, чтобы хотя бы договор прочитать. При этом многие грузины хотели бы работать с россиянами, особенно из Москвы. Общеизвестный факт: люди, которые работали в Москве, очень продуктивны.

Фирму зарегистрировать было очень легко, в Грузии бюрократии нет ни на каком уровне. Мы пришли с Аней в Дом юстиции, за час все бумаги сделали. На следующий день мне пришла эсэмэска: «Ваша фирма зарегистрирована». После этого с бухгалтером съездили буквально на минуту в налоговую, встали на учет.

Я сейчас до сих пор в процессе адаптации к стране. Медовый месяц, когда все нравится, все можно, еда такая вкусная, проходит потихоньку, и открываются другие вещи. Основной вывод за полгода жизни в Грузии: то, что грузины знают русский, не делает их русскими людьми и близкими нам по менталитету. Кажется, что мы из одного теста, но на самом деле нет.

Их эмоциональность, горячий нрав — ​прямо классика, решения они принимают скоропалительные. И ты никак не переубедишь грузина — ​эмоция сыграла. Когда к нам приходит кандидат, на первой встрече мы подробно узнаем, какие вещи могут вывести его из себя, что для него ценностно важно.

Я недавно читала грузинские сказки, чтобы понять, чем грузины отличаются от нас. Нас можно в базовых вещах понять благодаря Ивану-дураку: он ленится, ленится, но в нужный момент мобилизуется и делает. Грузинский национальный персонаж — ​Нацаркекиа, он очень изобретателен и умен, когда надо придумать, как ничего не делать.

Мы здесь не сталкиваемся каждый день с каким-то осуждением, но точно можно сказать: количество негативно настроенных по отношению к России грузин растет. Это не направлено против меня лично и против моих друзей. Это чувствуется на уровне национального настроения. Знаешь, когда очень сильно почувствовалось? Когда мы смотрели футбол, никто так яростно не поддерживал Хорватию в матче с Россией, как грузины. Даже хорваты, наверное. Было очень много антироссийских выкриков. Может, это были не самые образованные слои населения, но это проявляется. Мы были на горнолыжном курорте: столкнулись с грузинами, которые кричали, что Грузия для грузин.

Может, к десятилетию конфликта это обострится — ​понятно, что он не пережит, не проговорен, не решен. Грузины горячие, они конкретному россиянину ничего не выскажут, но эта обида есть. Многие грузины у меня в ленте в фейсбуке добавили на аватарку подпись «Россия — ​страна-оккупант. Десять лет».

Но какое я отношение к этому имею? Мне десять лет назад было слишком мало лет, чтобы даже на митинг выйти. Но я все равно чувствую, что мы вели себя некрасиво тогда. И это будет стоять между Россией и Грузией еще долго.

Если в России сменится курс власти, если я буду видеть позитивные изменения, если начнут строить прекрасную Россию будущего, нужно будет приезжать и помогать — ​конечно, я вернусь. Я буду в первых рядах ее строить.

«После России тут делать бизнес легко — ​просто работай»

— В декабре будет семь лет, как я живу в Грузии. Я был депутатом в Новосибирске и имел свой строительный бизнес, против меня возбудили уголовное дело. Предъявили обвинение — ​и я уехал в Грузию. Сразу в аэропорту попросил убежище. Пока просил, на родине меня лишили полномочий депутата. Я на ту жизнь уже не обращаю внимания. Я понял, что уже все. Никакой справедливости в России не получу — ​вся моя семья приехала ко мне.

В Грузии до того я никогда не был. Но оказалось, что здесь очень комфортно жить: нет бытовых склок, как в России, не принято друг другу портить кровь. Живут все миролюбиво, комфортная среда. Даже если ты машиной перекрыл проезд — ​никто тебе ничего плохого не скажет. Среди грузин мы нашли много хороших друзей.

Я в Грузии открыл свой бизнес: занимаюсь строительством малоэтажных домов. В год строю один-два коттеджика, 100–150 квадратных метров. Процентов пятьдесят покупателей — ​из России. Тут нет налога на недвижимость, многие стараются себе что-то прикупить. Я не даю рекламу — ​кто-то один приехал, купил, потом приехал его друг, полазил тут — ​понравилось, на всякий пожарный тоже купил себе домик.

После бизнеса в России делать бизнес в Грузии легко, просто работай — ​без этой хитрецы. Мои доходы здесь на порядок ниже, чем могли бы быть в России, здесь нет таких шальных денег, схем обналички, объемы работы значительно меньше. Но на семью из трех человек достаточно — ​за 2 тысячи долларов в месяц мы не выходим, много уходит только на учебу ребенка. У нас свой огромный дом.

Супруга у меня занимается туристическим бизнесом, входит в топ‑10 агентств по Грузии. Малышка наша свободно говорит по-грузински, ходит в школу при посольстве Германии.

Когда я был депутатом, у меня был деревенский округ, я там вылечил от алкоголизма человек 400. На тот момент я вел очень здоровый образ жизни. Грузия достаточно пьющая страна, мне здесь пришлось поменять образ жизни, чтобы не выглядеть белой вороной. «Встал на правильные рельсы», — ​говорят мои друзья-грузины.

Грузины смотрят на личность, на поведение. Ни разу я не сталкивался с тем, что мне тыкали моей национальностью. Да, между властями напряженные взаимоотношения. Но если ты будешь вести себя достойно, тебе тут будет проще, чем местному, жить. Хотя бывают инциденты. Иногда в День Победы русские приезжают с георгиевскими ленточками. Для грузин это неприемлемо.

Я смотрю новости из России, но сейчас меня другие новости волнуют больше. Я не возражаю посидеть в следственном изоляторе неделю, месяц, если мое дело выйдет за пределы Новосибирской области, если разберутся, если проведут почерковедческую экспертизу. Если бы мое дело закрыли, для расширения рабочих связей я бы, конечно, хотел вернуться в Россию.

«Из России едет много блогеров без опыта, навыка, знания страны»

— В 2014 году все очевидно стало — ​очередной экономический кризис. И моей сферы работы — ​туризма — ​в очередной раз это коснулось. Со страной для эмиграции определялись достаточно просто. Здесь дешевле, чем в Европе, нет языкового барьера, простота ведения бизнеса. По налогам здесь большие льготы. Еще — ​возможность легализации, на момент нашего переезда получить вид на жительство было довольно легко.

Мы переезжали в неизвестность — ​контактов никаких не было. Были единственные знакомые — ​грузины, с которыми я познакомился через интернет. Они помогали на первом этапе в бытовых вопросах.

После переезда, буквально на пятый день, я сел в машину и почти на три недели поехал по стране, смотрел маршруты. Мы сами первое время ездили с гостями. Весь путь мы прошли от самого низа. Все маршруты мы проехали не по разу. И каждый год по два-три раза мы едем по каждому нашему маршруту, смотрим новые локации, состояние дорог. Регион в процессе бурного роста, надо самим исследовать новые места. Три года назад в условном Кутаиси на букинге было пятьдесят отелей, сейчас — ​как минимум 300–400.

Мы работаем с русскоязычным сегментом туристов, 70–80 процентов — ​Россия, дальше идут Украина, Казахстан, немного добавляются Беларусь и Прибалтика, есть небольшой, но устойчивый сегмент советских эмигрантов — ​Австралия, Израиль, США. То, что было в сфере туризма, когда мы приехали, и сейчас — ​небо и земля. До ноября 2014 года в Тбилиси из Москвы летал один рейс грузинских авиалиний — ​4 раза в неделю — ​и один рейс S7. Сегодня из Москвы в Тбилиси ежедневно летят два рейса «Аэрофлота», один S7, один «Уральских авиалиний», несколько рейсов «Грузинских авиалиний». Из Питера летают три рейса, из Новосибирска прямой, плюс добавились рейсы до Кутаиси, Батуми.

Российских туристов все больше — ​каждый год на 20–30 процентов прирост. Туры в Грузию стали более массовыми, поехал менее искушенный турист.

Я не думаю, что мы мешаем грузинам или посягаем на их заработок, отбираем работу. У нас работают граждане Грузии — ​водители, гиды. Претензии начали появляться — ​но не к нам: из России едет очень много всяких блогеров, инстаграмеров и других товарищей, которые, не имея опыта, навыка, знания страны, собирают группы, привозят сюда — ​и искажают информацию. Этот вопрос стоит серьезно — ​на уровне ассоциации гидов.

Интеграции в сообщество у нас как-то нет — ​мы такая семья автономная, мы 24 часа можем проводить друг с другом. Друзей у нас не так много, но при желании знакомыми обзавестись нетрудно. В доме, где мы живем, во дворе беседка с мангалом, где постоянно собираются соседи. Управляющая компания во время ЧМ привозила большие экраны, разливное пиво, кто-то вытащил матрасы, чтобы сидеть.

Я не могу сказать, что мы здесь навсегда. Мир сейчас гибкий — ​ты можешь жить там, где хочешь. Захочется вернуться — ​мы вернемся.