В начале второго я иду по проспекту Сахарова — в два там должен начаться антипенсионный митинг, организованный Либертарианской партией России. Вчера на том же месте проходил еще один митинг, только организованный КПРФ.

Передо мной по полупустому проспекту шагают двое школьников — юноша и девушка. У полицейского ограждения я подхожу к ребятам и спрашиваю, как их зовут и сколько им лет. «Иван-Ваня и Лиза. Четырнадцать и тринадцать годиков. Восьмой класс», — сообщает за обоих молодой человек.

Сначала после новостей о повышении пенсионного возраста они планировали улететь в Уругвай, но потом передумали и решили выйти на митинг. На вопрос, почему их вообще волнует пенсия в такие годы, Лиза отвечает: «Ну, во-первых, готовь сани летом. Во-вторых, меня очень задело вот что: у балерин пенсионный возраст повышают до сорока шести лет, хотя они работают до тридцати пяти обычно. И меня так это задело! Люди и так отдают себя профессии, а им еще и работать надо».

Родители ребят не смогли выйти на проспект Сахарова (или не захотели), поэтому они решили это сделать сами. «Мы собирались пятого мая вообще выходить, но потом я посмотрел, что там произошло, и понял, что это к лучшему, что не пошли», — объясняет Иван. Выходить ребятам было немного страшно — наслушались историй своих друзей, поддерживающих Навального. А вот сами они за Навального совсем не «топят». «Он всё загубил», — утверждает Ваня, называющий себя национал-демократом (Лиза же по тестам — типичный либертарианец). «Сейчас такое время, что неважно, за кого ты. Главное, что ты против», — заявляет Иван.

Тем временем я прохожу сквозь рамки, на сцене уже давно играет музыка. После песни «Азбука дурного вкуса» группы Комсомольск («Смешные картинки нам больше не смешны; Оскорблённым чувствам не найдёшь цены») включают Монеточку. Под нее танцует мужчина лет сорока со значком «Немцов мост» на футболке. Алексей Михеев — волонтер; каждую неделю он дежурит на Немцовом мосту. Неудивительно, что он традиционно ходит на оппозиционные митинги. Правда, на вчерашнем его не было: «Не на Зюганова же смотреть». Сам он говорит, что для него вопрос повышения пенсионного возраста очень актуален. «Я уже в том возрасте, когда о пенсии начинают думать». Алексей называет себя анархо-центристом — либертарианцев он не принимает точно так же, как и КПРФ. Он переходит к футурологическим прогнозам: говорит, что этому режиму осталось не больше пяти лет. «Должен же этот ужас когда-нибудь кончиться», — подытоживает Михеев.

Жара, которая началась еще задолго до прибытия людей на проспект Сахарова, с их появлением все увеличивалась. Один молодой человек обливается водой прямо из бутылки, а женщина около него замечает: «Да… тяжело митинговать».

На проспекте Сахарова можно увидеть десятки разные политических символов и лозунгов. Один из самых популярных — кулак на фоне российского триколора, который выдают всем желающим на входе. Кроме флагов Либертарианской партии тут можно найти и многих представителей левых сил. К одним из них — с большим плакатом «Выведем власть из зоны комфорта» — я и подхожу. Моим собеседником оказывается Павел Кудюкин, сопредседатель профсоюза «Университетская солидарность», член Координационного совета Союза демократических социалистов, а также автор петиции против повышения пенсионного возраста (которая собрала свыше 3 миллионов подписей).

На вопрос, почему он вышел на митинг, организованный либертарианцами, Павел отвечает: «Наши власти ухитрились сформировать водяное перемирие, какое бывало среди зверей, описанных Киплингом, во время засухи. В кои-то веки сформировался общенациональный консенсус — более 90% населения против предложения правительства. Поэтому у нас было принято решение: выходить на все согласованные акции, поскольку только массовые действия различных политических сил могут остановить законопроект». При этом Кудюкин и его сторонники не собираются принимать никаких компромиссов — этот законопроект должен быть отменен.

Когда я спрашиваю, верит ли он, что в госбюджете действительно нет средств выплачивать пенсии, Павел заявляет: «Я разговаривал со многими экспертами, которые работают в правительстве. Никто из них не участвовал в каких-либо расчетах и экономических оценках по пенсионным предложениям. У меня такое ощущение, что их вовсе не было».

Отсутствие денег в Пенсионном фонде он объясняет отказом государства принять плоскую шкалу отчислений в ПФР. Сейчас эта шкала двойная — 22% отчислений при зарплате до 80.000 рублей и 10% при зарплате выше этого лимита. Так возникает недополучение средств в ПФР — где-то полтриллиона рублей, по оценке Кудюкина. Также около триллиона рублей ПФР недополучит после того, как правительство снизило ставку тарифа на обязательное пенсионное страхование с 26% до 22%. «Правительство делает всё, для того, чтобы Пенсионный фонд был дефицитен, а потом говорит, что повышать пенсионный возраст необходимо», — резюмирует Кудюкин.

Пока я фотографирую юношу с плакатом «Мне на пенсию в 20.02.2060 году», с ним беседует женщина предпенсионного возраста.

— Сколько еще Вексельбергу нужно дать? Я так вообще когда-нибудь на пенсию выйду? — вопросы у нее явно риторические.

— Я больше вообще официально не буду работать в этой стране! — меланхолично отвечает молодой человек.

— Да даже неофициально…

На проспекте Сахарова протестуют не только против пенсионной реформы. Тут говорят и о повышении налогов, и о вступлении в силу «пакета Яровой», и о политических заключенных. Группа людей стоит с плакатами, призывающими к обмену украинских узников совести на российских. В первую очередь, речь идет об Олеге Сенцове, который голодает уже 77-й день. Одна из женщин возмущается: «На Украине триста русских сидят в плену, а это никого не волнует. Мы и предлагаем обмен».

Среди протестующих много тех, кто уже давно достиг пенсионного возраста и протестовать вышел не за себя. Мой собеседник Виктор Яковлевич Соловьев восьмидесяти четырех лет — убежденный противник пенсионной реформы. «У нас страна стонет от повального воровства, распила, отката, коррупции и казнокрадства. Деньги в стране есть, но нужно перераспределение доходов. И самое главное — внедрение прогрессивной шкалы налогообложения. Но наша власть на это не пошла, потому что эта реформа ударит по людям, которые сегодня стоят у трона», — уверен пенсионер. На вопрос, доволен ли он своей пенсией, Виктор Яковлевич честно говорит, что занимал большие должности в Советском союзе, и кое-что из имущества у него осталось.

Общее настроение этого разношерстного митинга выразил молодой человек, обратившийся к своему другу: «Нас объединяет одно — мы все здесь против пенсионной реформы».

Лилит Саркисян, специально для «Новой»