Всего на полуострове зарегистрировано около 20 крупных возгораний. Горит Лапландский заповедник, горит в Кандалакшском, Ловозерском, Печенгском, Кольском районах, горит в окрестностях Териберки.

В Териберке нынче фестиваль: правительство области везет в депрессивный поселок песни, пляски и гостей. Чиновники в этих краях редкие визитеры, но на сей раз время явно выбрано не очень: жители боятся открывать окна из-за запаха гари, а дорога от Мурманска вся в едком дыму. По маршруту не меньше трех крупных возгораний. Горит уже около недели.

В пятницу районная администрация кинула клич: тушить пожар позвали добровольцев. Таких набралось 15 человек.

— Понимаете, ГПС (государственная противопожарная служба. — Т. Б.) не имеет права тушить, далее чем в 200 метрах от дороги. Их вооружение не рассчитано на удаленные пожары. Этим должна авиалесоохрана заниматься. Но с ней администрации районов и городов должны заключать договоры. А денег нет. Вот никто и не тушит, — объсняет Владимир Кичигин, бывший начальник териберкской пожарной части. Вместе мы едем искать очаги возгораний, с которыми борются добровольцы.

— Тут ведь ГПС особо и не поможет. Горит ягель, огонь по низу идет, тут с рукава расход воды большой, а результата нет, — объясняет мне спутник.

— (продолжает) У нас в машине всегда штук пять таких бутылок было. Мы с ребятами в эти места выезжали, тушили. Да я и один как-то тушил: возвращался из Мурманска, по дороге остановился, потушил. На том же месте, что и сейчас горит. Но тогда небольшой пожар был.

Первая остановка — 67-й километр. Дым доходит до дороги, вдалеке на грунтовой отворотке виднеется пожарная машина. Впрочем, от очага возгорания машина далеко, примерно в 300 метрах. Из нее — из рукавов — добровольцы просто берут воду и несут на себе дальше. Добровольцев 3 человека.

— Мы вообще из Кильдинстроя (поселок в 125 км от Териберки), нам вызов пришел, командир говорит, езжай — посмотри. Ну и поехали. Мы и вчера здесь были, только не тушили, — говорит начкар. В футболке и подвернутых штанах он неотличим от волонтеров и сейчас тушит вместе с ними. У всех четверых пожарные рюкзаки да лопаты. Огонь змеей вьется по тундре на сотни метров. Ветер меняется, становится все сильнее. Огонь ширится, идет на людей. Люди уходят в дым. Возвращаются, отплевываясь и вытирая пот, набирают еще воды и снова тащатся в гору свои 300 метров — до первых языков пламени. Под ногами у них горит земля. Ни противогазов, ни респираторов, конечно, нет. Глаза слезятся, порывы ветра поднимают облака пепла.

— Ты б машину хоть на горку подогнал, ребятам бы меньше бегать пришлось, тут же ровно — тундра, болота нет. Рукава на 180 метров растянешь — уже ближе, — вносит рацпредложение Владимир.

— Машина не один миллион стоит. Если что случится, кто отвечать будет? — реагирует водитель.

— Эх, а мы бы с ребятами точно рискнули, — сетует Кичигин, садясь в свою машину. — Но его ведь понять можно. На него, и правда, если что, все повесят. Кто его защитит? Вы не думайте, что не тушат по халатности. У нас же в частях по два человека осталось, всех сократили. Дернешь людей из поселка — там никого не останется на случай ЧП.

Добровольцев привлекли местные чиновники. Накануне в соцсетях появилось объявление, сулящее 5 тысяч рублей за день работы на пожаре. В комментариях отписались человек 50, но к моменту отправления автобуса набралось полтора десятка. Из Мурманска, Колы, Североморска.

— Второй раз добровольцев привлекаем, — рассказывает Владимир. — Года два назад в районе Орловки горело, тоже взяли людей. Их пограничники на катере высадили. И тоже ничего не было — одни ведра дали. А ведь рукава и мотопомпы копейки стоят, говорю же. Помпа — 15 тысяч, рукав — полторы, ранцы — по три. Полтинник потратили всего — и пусть бы лежало на складе на такой случай. А то чем поливать? Чайниками, что ли, или бутылками? По телевизору ракеты показывают, «Сарматы», «Кинжалы», а на земле у нас вот что…

А вот реальных добровольных отрядов, которые бы содержались областным бюджетом, были обучены, экипированы и реально могли прийти на помощь, нет.

Проезжаем второй очаг: к нему не подобраться, его не тушат. Кичигин говорит, когда горит тундра, вертолет не поможет. Правда, вертолет все-таки есть. Один. Да еще 10 парашютистов, направленных в Мурманск из Вологды. Накануне область официально запросила помощь у соседних регионов.

Губернатор Ковтун признала, что «потушить такие массивы своими силами не представляется возможным». К слову,

Третий пожар — за озером. Протяженность в длину — от двух до четырех километров. Тушить его на лодке отправился десяток добровольцев. Тушат уже 4 часа, но видимых успехов нет. Нет у них и помпы, воду сами набирают в рюкзаки в озерце метрах в 200 от пожара. Огонь идет навстречу людям, против ветра.

Василий Левин стоит на берегу. С его футболки на пожар пристально смотрит Путин в пилотке. «Самый вежливый президент», — гласит надпись. На вопрос, вернутся ли сюда добровольцы на следующий день, пожимает плачами: вряд ли. По разговору понятно, что и не планировали.

— Жалко церкви тут нет, я бы свечку поставил, чтоб дождик пошел, — неожиданно говорит Левин. — По-другому не потушим.

— Помогает? — спрашиваю.

— Иногда. Если помолиться хорошо.