В Твери после протестной акции «Он нам не царь» сотрудники полиции задержали молодую журналистку, активистку движения «Открытая Россия. Тверь» Яну Захарову. Ее обвинили в участии в несогласованном митинге и приговорили к пяти суткам административного ареста. Главное доказательство — наклейка на телефоне «20!8».

На митинг в тверском гайд-парке, что на площади Славы, вышло примерно 150 человек, в руках флаги России, воздушные шарики и плакаты. В конце акции запустили бумажные самолетики в поддержку Telegram. Захарова присутствовала на мероприятии как журналист — вела трансляцию.

— Люди стали расходиться по Трехсвятской, я шла по другой стороне улицы и снимала, — рассказывает Яна. — Все шли мирно, без лозунгов. Ко мне подошла подруга и сказала: «Смотри, подъехал автозак. Снимай». Я увидела мужчину, который разговаривал по телефону и пальцем указывал на людей. Начались задержания.

Мужчина подошел и к Яне, отказался отвечать на вопросы и тянул ее за руку. Только когда девушка схватилась за столб, незнакомец оставил ее в покое и схватил ее напарника. Но вместе молодые люди отбились. А спустя несколько минут Яну схватили сотрудники ОМОНа и потащили в автозак.

До этого тот же неизвестный в штатском пытался задержать и журналиста из местного издания «Караван+Я» Дарью Самарину, причем называл ее почему-то «Захаровой». Убедившись в ошибке, от Дарьи отстали, сказав: «Не мешайся, а то следом поедешь». У обеих девушек волосы окрашены в розовый цвет — возможно, это и послужило причиной путаницы. В любом случае, судя по всему, у сотрудников полиции было задание — задержать журналистку Яну Захарову.

Кроме Яны, полиция задержала регионального координатора «Открытой России» Артема Важенкова и координатора штаба Алексея Навального в Твери Андрея Прокудина. В Центральном РОВД задержанных оставили в актовом зале, где они просидели три часа. Не выдержав, они постучались в кабинет с вопросом:

— На каком основании вы нас задерживаете?

— Ждите!

— Нет, мы не будем ждать, и так много времени прошло. Мы можем идти?

— Наверное, да.

И задержанные вышли из отдела, а через полчаса Яне позвонила мама, сообщила — ее ищет полиция. Яна ответила, что ее уже выпустили, а для всего остального — «пусть присылают повестку». Вечером Яну задержали на прогулке и вновь привезли в РОВД. Прождав до полуночи, она наконец-то узнала, что ее обвиняют в нарушении установленного порядка проведения шествия (ст. 20.2 п. 1 КоАП РФ). Однако при составлении протокола записали, что она также мешала транспортному движению (ст. 20.2 п. 6.1 КоАП РФ). Суд назначили на 7 мая. Все оставшееся время Яна провела в РОВД.

На заседании в Центральном районном суде Твери Яна узнала, что, согласно рапортам сотрудников полиции, она мешала прохожим и автомобильному движению, а также держала в руках какие-то агитационные материалы. Однако: улица Трехсвятская — пешеходная, а на видео, предоставленном полицией, кроме наклейки на телефоне «20!8», никакой другой агитации обнаружить не удалось. Из доказательств к делу также были приложены три заявления активистов прокремлевской «Молодой гвардии»: некие Илья, Максим и Даниил утверждали, что Яна мешала им проводить акцию «Георгиевская ленточка».

Следующее судебное заседание провели 14 мая.

— Опять смотрели то видео, рассматривали наклейку на телефоне. Суд пришел к выводу: именно она свидетельствует о том, что я — волонтер штаба Навального и участник несогласованного шествия. Но я никаких лозунгов не кричала, не держала плаката, просто выполняла свою журналистскую работу — снимала на камеру происходящее. Мне дали пять суток. Я попросила вызвать тех трех парней из «Молодой гвардии», чтобы они дали показания. Но это ходатайство, как и другие, было отклонено.

Когда судья Михайлов удалился в совещательную комнату, секретарь суда заявила собравшимся: «Сейчас ваша Яночка сядет». В зал вошли сотрудники полиции. По мнению Яны, этот факт может свидетельствовать о том, что судья нарушил тайну совещательной комнаты — и о его решении было известно заранее. Она пыталась доказать это на апелляции, но тщетно.

— Когда везли на апелляцию, надели наручники и приковали к полицейскому. На вопрос этого полицейского: «А зачем ей наручники?» — женщина в погонах ответила: «Комбат приказал». Я предполагаю, что это было моральное давление — им не понравилось то, что я объявила голодовку. В самом спецприемнике ужасные условия. Говорят, что в Москве играет радио, заваривают роллтоны… У меня в камере стояли две железные койки, не было ни кипятка, ни радио. Только тишина, запах сырости и мочи. Гулять не выводили.

Яна Захарова сейчас готовит заявление в ЕСПЧ.

Даниил Бабошин — специально для «Новой»