Там было примерно так. На сцене — ровно 100 душ. Над ними горит вопрос: «Куда вы хотите уехать? В США? В Европу? В Москву? В Китай? Остаться в Воронеже?»

И люди поднимают квадраты разных цветов. Легко сосчитать: в США хотят 10%. В Москву и в Европу — примерно по 23%. А свыше 40% — сюрприз, сюрприз! — желают жить дома.

На заднике сцены Воронежской оперы горит новый вопрос: «Кто наш главный враг? США? Китай? Украина? Евросоюз?» Люди вновь поднимают цветные плашки. Украину назвали единицы. США и Китай — по 6–10%. Но больше всего черных плашек: никто нам не враг. Нет у нас ужасных коварных врагов за кордоном. А жизнь — такова, какую мы построили сами.

Им задают вопросы — они расходятся по сцене на группы. «Социология города» видна наглядно. И психология видна: как-то попутно. Много бездетных и одиноких. Много готовых вернуть смертную казнь. Много тех, кто жалеет о распаде СССР.

А в целом «подсознание губернского города-миллионника РФ» оказывается куда спокойнее, тверже и здравомысленнее, чем часто кажется из московской кухни или ФБ.

Это проект группы Rimini Protokoll — в копродукции с Платоновским фестивалем искусств. Штефан Кэги, Хельгард Хауг и Даниэль Ветцель называют свой жанр, опыт документалистики и социологии на сцене «театром экспертов». Они — лауреаты премии «Европа — Новая театральная реальность», «Серебряного льва» Венецианской биеннале, германского «Фауста». Их опыт изучения мегаполисов «через» сборную труппу из 100 горожан (причем каждый точно отображает «свой» процент населения, в соответствии со статистикой) — начался в 2008 году спектаклем «100% Берлин». Затем были Лондон, Амстердам, Париж, Токио, Мельбурн, Монреаль…

В России — Воронеж и Платоновский фестиваль стали первыми партнерами этого сложного проекта. Сложного во многих ипостасях — начиная со сбора участников. (Одна из особенностей проекта Rimini Protokoll в том, что каждый выбранный для участия в спектакле приводит с собой следующего, как-то свой выбор мотивируя. Так что цепочка дружб, родства, приязни и уважения проходит через весь город-миллионник. И змеится по сцене: все со всеми связаны в этом поле.)

Так вот: Воронеж и Платоновский фестиваль сумели четко отстроить свой «портрет мегаполиса».

А, скажем, в Петербурге — проектом тоже интересовались. Реализовать его в СПб не удалось.

У VIII Платоновского фестиваля искусств вообще отличная программа. Как и у прежних семи. 6–17 июня в губернском городе прошли La Verita Даниэле Финци Паска — новая нежная (и вновь очень сложная технически!) фантазия знаменитого швейцарца, ностальгический сон о бродячих театрах старой Европы, их площадных приемах и потрепанной бархатной роскоши эпохи «Детей райка» и капитана Фракасса — с акробатами, взлетающими под колосники, и огромными одуванчиками, медленно осыпающими шелковые семена по сцене и пускающими их по ветру будущего.

Москва и Петербург этот спектакль не видели. (А в 2017 году — только в Воронеже, на Платоновском, гастролировал Корнель Мундруцо (Венгрия) с великолепной «Имитацией жизни».)

В Воронеже-2018 прошли «Июньские истории» Пиппо Дельбоно, пластический спектакль Антона Адасинского (DEREVO, Дрезден) «Последний клоун на земле» — тихое апокрифическое Писание «от клоуна», попытка пересказать на малой сцене главный сюжет человечества — от встречи со Змием у Древа познания, до свернутых, как холщовый шатер, небес Апокалипсиса.

В Воронеже (и вновь — впервые в России, и только здесь, на Платоновском) прошли «Кавказский меловой круг» знаменитого театра Berliner Ensemble (режиссер — Михаэль Тальхаймер) и новый балет Анжелена Прельжокажа (Франция) «Фреска. Картина на стене». И балет не менее знаменитого английского хореографа Уэйна МакГрегора «Автобиография».

Программа отечественного театра отнюдь не уступала качеством и точностью выбора: «О-й. Поздняя любовь» Дмитрия Крымова (с блестящей Марией Смольниковой в роли кроткой и страшноватой замоскворецкой подвижницы и страстотерпицы Людмилы). Пятичасовой «Макбет.Кино» Юрия Бутусова (с петербургской восходящей театральной звездой — Лаурой Пицхелаури). Мощный (и вновь весьма непростой технически, пока из всех городов России его сумел принять на гастролях только Воронеж) проект Анатолия Васильева и Чеховского фестиваля «Старик и море» с Аллой Сергеевной Демидовой в роли седого пловца через море житейское.

Платоновскую премию 2018 года получили два лауреата: Алла Демидова и Анатолий Васильев. Лауреаты прежних семи лет (этот губернский фестиваль ведь молод по любым понятиям) — Борис Екимов, Лев Додин, Михаил Плетнев, мультипликатор Александр Петров, Андрей Битов, Александр Сокуров, Алексей Иванов. Безупречно достойный выбор, надо сказать…

Художественный руководитель Платоновского фестиваля — главный режиссер Воронежского камерного театра Михаил Бычков. Но Бычков и его команда «отстроили» не только театральную программу. В 2018-м особенно хороши выставки Платоновского фестиваля. Блестящий и страшный фотоэпос Александра Родченко конца 1920-х (его фабрики-кухни, газетные типографии, просвеченные насквозь лампы радиостудий Страны Советов, почти абстрактные композиции из кип упаковочного картона, мгла цехов и зябкие от голода лица работниц — точно видеоряд к прозе Андрея Платонова, главного культурного героя города и фестиваля). Литографии, живопись, керамика Фернана Леже из собрания ГМИИ им. Пушкина. «Наивная живопись» XX века из собрания ММОМА: в Воронеж привезли работы Пиросмани, Петрова-Водкина, Гончаровой и Ларионова… Кинопрограмма Платоновского феста: в 2018 году сквозной темой были работы Михаила Чехова на экране — от «Человека из ресторана» (1927) Протазанова до работ в Голливуде 1940-х. Книжная ярмарка независимых издательств России в центре Воронежа…

И театрализованное шествие — прямой выплеск фестиваля искусств в город. В 2018-м оно было посвящено Пушкину. Сценограф Анастасия Нефедова с командой готовили объекты в старом ангаре при бывшей воинской части.

Два ржавых списанных БТРа и учебные плакаты по строевой подготовке с любопытством глядели, как красили в двадцать рук исполинскую Голову из «Руслана и Людмилы», сочиненную из городского мусора (власы из пластиковых бутылок, усы и борода из обрезков строительного кабеля, белки громадных глаз из выбеленных винных пробок), как шел по двору на першах десятилетний королевич Елисей из городской цирковой студии в алом кафтане и короне небывалой высоты (чтобы добавить королевичу росту), как сверкала растянутая на тростях Золотая рыбка, как ладили телегу для персонажей «Дубровского» и наряжали в комбинезоны, исписанные строками черновиков, статистов для платформы «Либидо Пушкина». 12 июня этот карнавал пошел по главной улице города — Большой Дворянской, проспекту Революции тож.

Но мне, честно говоря, на Платоновс­ком фестивале даже больше программы нравится включенность города в это двенадцатидневное действо. Четкость организации всего и вся. Студенты-волонтеры в фестивальных майках, очень похожие на таких же любезных и точных двадцатилетних ребят в Вене и Авиньоне (только воронежские — наши и говорят по-русски). Гул разговоров в кофейнях на проспекте: «Вчера были на Rimini Protokoll… Завтра на Крымова идем».

Естественно, в миллионной столице Черноземья фестиваль не стал градообразующим предприятием (как в небольших Стратфорде и Авиньоне, к примеру). Но — он оказался мощным средством, меняющим к лучшему самоощущение города. Лекарством для его самосознания.

Лекарства этого класса следует, кажется мне, прописывать и принимать всему Отечеству. И еще долго, десятилетиями. И их невозможно импортировать. Можно только изготовить самим.