Вот типичная история про то, как не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Растет в Екатеринбурге девочка по имени Алена Андреевна Фещенко. Все у нее хорошо: волосы кудрявятся, глаза блестят, ходит в художественную школу. Правда, немного бледненькая и худенькая, но, с другой стороны, многим барышням такого же эффекта приходится добиваться годами ухищрений, а тут все получается как бы само собой. Врачи ничего подозрительного не находят, слышат в сердце какие-то шумы, но на кардиограмме вроде все в порядке. И вдруг на тебе — в 13 лет, когда, казалось бы, от блеска в глазах и бледности должен получаться какой-то толк, на школьном медосмотре обнаруживается, что сердце у Алены Андреевны Фещенко работает неправильно. В нем открытый артериальный проток. Мать у девочки медсестра, бросается за помощью к врачам, а выясняется, что решить проблему можно только за приличные деньги — нужно купить окклюдер, которым закроют врожденный порок. Как тут быть? Потеряться? Или что-то найти? Об этом мы разговариваем со Светланой Фещенко:

«Я родилась в Екатеринбурге, училась здесь в школе, окончила медицинский колледж и по сей день работаю процедурной медсестрой. Сама не знаю даже, почему так вышло. В семье у меня нет медиков, и сама я об этом не думала. Но вот 18 лет уже я в тяжелом отделении, в хирургии, и понимаю, что это моя судьба, моя профессия. Видимо, я там прижилась. С самого начала. Вот с того момента, как меня там приняли, ну а потом еще и воспитали.

Мне нравится с людьми. Устаешь, конечно, иногда. Народ сейчас стал злой. Иногда прямо думаю, что все как ненормальные, мир как будто сходит с ума. Я прямо это чувствую. Чувствую и думаю: неужели я сама через какое-то время буду такой?

Но лучше не об этом. У меня и у дочери все было хорошо. Росла она нормально. Говорила, правда, иногда: мам, мне плохо, душно. Ну окошко откроет, ляжет, полежит. Головные боли были постоянно. Я думала: у нас, может, это семейное — у мамы моей вечно проблемы с внутричерепным давлением. Но таблетку выпьет — все пройдет. При этом она же активный образ жизни вела, спортом занималась, в бассейн ходила.

А в бассейн ходить — это же справка нужна. Педиатр нас послушала, сказала: есть какие-то шумы, обратитесь к кардиологу. Кардиолог нас послушала, сказала сделать кардиограмму. Посмотрела и выписала справку — все, значит, хорошо. И Алена у меня ходила-ходила туда, плавала. Но, правда, спортсмена из нее не вышло, не получалось у нее. Это я вот в молодости занималась — значки у меня были, разряды. Брат мой младший, правда, у меня своровал все эти значки и поменял на жвачки. А на Алену ходили мы смотреть на соревнованиях, так она плывет-плывет, а никакого толку. Вот и бросила.

Через четыре года в седьмом классе был у нее медосмотр, УЗИ всех органов. Алена прибежала с листком бумаги, там был написан диагноз — открытый артериальный проток. Я первым делом залезла в интернет. Прочитала там все, испугалась. Люди с таким диагнозом мало живут — 35–40 лет. Мы ноги в руки — взяли талончик и побежали на прием к кардиологу. Он нам этот диагноз озвучил, объяснил, так, мол, и так. Но все это решается. Отправил на обследования. Ну и после них нам рассказали, как и что будет дальше происходить. И тогда я вообще за голову схватилась.

Я думала, что такое вообще не может произойти в жизни. Нет, я смотрю, конечно, телевизор, там разные истории рассказывают о людях, которым надо спасти жизнь, а денег на это нет. Но, видать, пока сама на себе что-то не испытаешь, до конца не поймешь, о чем на самом деле речь. Я сейчас на все это смотрю совсем другими глазами — мне всех детишек жалко, я всем хочу помочь. Как помогли нам. Как через Русфонд собрали нам деньги на окклюдер.

С проблемой как — пока ты ее не признаешь, она не будет решаться. Когда я поняла, какие у нас на самом деле проблемы, и обратилась в Русфонд, все начало происходить очень организованно и быстро. Нам позвонили, сказали, что окклюдер приобретен, и назначили время операции. На следующий день после операции я уже забрала Алену домой. Спросила врача: она у нас девочка, ей же еще рожать, есть ограничения? Мне ответили, что проблем больше нет, даже спортом разрешили заниматься.

Я, знаете, медик, так что все эти переживания проходят через меня по-своему. Я, конечно, рыдала, но что делать-то? Рыданиями не поможешь. Так что улыбаемся. У Алены, видать, такой же характер, собирается пойти по моим стопам. Восемь лет она отучилась в художественной школе — я думала, будет дизайнером. Но нет, все резко поменялось. Хочет теперь стать медсестрой. Значит, тоже будет улыбаться».

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Благотворительный фонд Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Коммерсантъ». Решив помочь, вы сами выбираете на rusfond.ru способ пожертвования. За эти годы частные лица и компании пожертвовали в Русфонд 11,529 млрд руб. В 2018 году (на 22.05.2018) собрано 595 052 516 руб., помощь получили 964 ребенка. С начала проекта Русфонда в «Новой газете» (с 25.02.2016) читатели «Новой газеты» помогли (на 22.05.2018) 98 детям на 518 282 руб.

ПОМОГАЕМ ПОМОГАТЬ

Маша Подольская, 14 лет, прогрессирующий сколиоз 2-й степени, требуется ортопедический корсет. Цена вопроса 145 390 руб.

Перед поступлением в школу у Маши выявили нарушение осанки — начальную стадию сколиоза. Врачи рекомендовали дочке заниматься лечебной физкультурой и плавать в бассейне. Мы старались выполнять все назначения, но проблему это не решило. Сейчас Маша сильно выросла — и у нее появились проблемы с дыханием, стал заметен перекос плеч, начались боли в спине даже при небольших нагрузках. Маша хорошо учится в школе, хотя ей тяжело носить портфель и сидеть на уроках. Мы консультировались у ортопеда по месту жительства и в московской Детской городской клинической больнице святого Владимира. Маше рекомендовали носить специальный корсет Шено. Но такой корсет изготавливают по индивидуальным меркам, он очень дорогой, нашей семье не по средствам. Фонд социального страхования отказал нам в оплате корсета, потому что у Маши нет инвалидности. Мы вынуждены обратиться за помощью к вам. Пожалуйста, помогите спасти дочку от инвалидности!

Юлия ПОДОЛЬСКАЯ, мама Маши, Москва

ПОМОЧЬ МАШЕ ПОДОЛЬСКОЙ

Реквизиты для помощи

Благотворительный фонд Русфонд ИНН 7743089883 КПП774301001 Р/с40703810700001449489 в АО «Райффайзенбанк», г. Москва К/с 30101810200000000700 БИК 044525700

Назначение платежа: организация лечения, фамилия и имя ребенка (НДС не облагается). Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью. Вы можете также помочь детям, пожертвовав через приложение для iPhone: rusfond.ru/app, или сделав SMS-пожертвование, отправив слово ФОНД (FOND) на номер 5542. Стоимость сообщения 75 рублей. Абонентам МТС и Теле2 нужно подтверждать отправку SMS.

Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110; rusfond.ru e-mail: [email protected] Телефон8 800 250-75-25 (звонок по России бесплатный, благотворительная линия от МТС), факс 8 495 926-35-63 с 10.00 до 20.00