На следующий день после того, как был задержан лидер объявленной им «бархатной революции» Никол Пашинян, а на митинг протеста на площади Республики вышло 160 тысяч человек (эти цифры озвучили оппозиционеры, а полиция насчитала 35 тысяч человек), премьер сдался. «Движение на улицах — против моего пребывания в должности. Я выполняю ваше требование», — заявил Саргсян, который был во главе государства с 2008 года и только в апреле заступил на новый, уже премьерский, срок, специально изменив под себя конституцию. После его отставки на улицах Еревана начался национальный праздник: люди плакали от счастья, обнимались, пели национальные песни, а танцы продолжались до поздней ночи.

Исторический для Армении день начался по меркам апрельского Еревана весьма буднично. В девятом часу утра водители, проезжавшие по центральному проспекту Маштоца, начали громко и безостановочно жать на клаксоны, а пешеходы — дудеть в вувузелы и скандировать «Сделай шаг — отвергни Сержа». К 11 утра, несмотря на рабочий вроде бы понедельник, движение сразу на нескольких центральных улицах было перекрыто.

Работники всех магазинов и кафе на центральном проспекте Маштоца вышли на улицу и поддерживали растянувшееся почти на всю длину улицы шествие с обочин. Несколько девушек в белых халатах, взяв в руки флаг Армении, подпрыгивали на месте у входа в аптеку и кричали протестующим слова поддержки. Те в ответ устроили фармацевтам овацию. В кафе «Ilik» уборщица объяснила мне, что сотрудница вообще не вышла на работу, поэтому кофе тут не нальют.

Премьера Саргсяна, чьей отставки протестующие добивались уже одиннадцатый день, массовым шествием по центральному проспекту было уже не удивить. Нужно было что-то большее, и этим большим стали силовики, которые начали переходить на сторону протестующих. Сначала стало известно о переходе на сторону протестующих полковника полиции Хачика Григоряна. Хотя власти оперативно объявили, что тот не работает в полиции с 2011 года, было уже поздно — режим начал сыпаться. В соцсетях заговорили о том, что к протестующим присоединились солдаты, поддержал людей и лидер второй по величине парламентской партии «Процветающая Армения» Гагик Царукян.

Ближе к трем часам дня поползли слухи, что лидера протеста Никола Пашиняна, которого в воскресенье задержали на 72 часа и еще утром собирались лишать депутатской неприкосновенности (для чего даже было назначено специально заседание парламента), был отпущен на свободу.

Кто-то прочитал об этом в Телеграм-канале «Баграмян, 26», а кто-то услышал от активистов, которые старались встать повыше и прокричать приятное известие в мегафон. В этот момент мы прогуливались по центру Еревана с местным политологом, который предлагал не торопиться с выводами:

***

Освобожденный Пашинян сразу же отправился на площадь Республики. Если в выходные в середине дня площадь была практически пустой (люди предпочитали ходить маршем по городу), то 23 апреля на ней уже в 15 часов было не меньше 10 тысяч человек.

Среди них выделялся «Иисус протеста» — мужчина с терновым венком из колючей проволоки на голове, который опирался на массивный крест.

Наконец, на сцене под овации протестующих и скандирование «Никол! Никол!» появился Пашинян. Он был в той же одежде, что и все последние дни, только рюкзак, ставший символом армянских протестов, похоже, остался в отделении полиции.

Пашинян выступил непривычно кратко, может быть, потому что что-то уже знал:

На самом деле в этот момент широким массам ничего еще ясно не было, они настраивались на продолжение борьбы еще долгие недели.

***

В кольце ближайших соратников, которые, сцепившись за руки, клином рассекали толпу, Пашинян вместе со своей женой Анной Акопян направился в офис партии «Гражданский договор». Каждый из протестующих, кто замечал группу Пашиняна, счастливо улыбался и кричал «Никол!». К нему внутрь кольца пролезла сфотографироваться абсолютно счастливая девушка с флагом Армении в руках и изображением самого Пашиняна на футболке. Сам Пашинян был погружен в свои мысли и только смущенно улыбался скандировавшим его имя.

Наконец, он свернул в тихий дворик, протестующих попросили за ним не идти, чтобы не мешать жителям окружающих домов. Пашинян зашел в офис, расположенный на первом этаже жилой многоэтажки, а во дворе осталось человек десять его ближайших сторонников, в том числе член партии «Гражданский договор» актер Артур Манукян.

— Почему Никола вдруг выпустили? — спрашиваю я у него.

— А как иначе? Саргсян же уйдет сегодня в отставку, — уверенно отвечает тот.

— Точно?

— Вы же видели, что сегодня произошло? — спрашивает он, а я переживаю, что пропустил что-то важное.

— Что?

— В два раза больше людей вышло на улицы. Солдаты и полицейские перешли на сторону народа, — ответил он и вернулся в офис, где началось совещание Пашиняна и его ближнего круга.

Кто-то громко рассказывал новости в телефонную трубку и от избытка эмоций перешел на русский: «Короче — всё. Всё!»

Несколько минут все, обнимаясь и смеясь, ждали появления официального сообщения на новостных лентах.

К офису Пашиняна подошла женщина средних лет и, сдержанно улыбаясь, скромно встала чуть в сторонке. Алла живет в этом же доме, она спустилась вниз поздравить оппозиционеров.

— Я ощущаю радость и гордость за мою нацию, — говорит она.

— А Никола вы поддерживаете?

— Я поддерживаю свою страну, которая мучилась в руках у этого диктатора, — от прямого ответа Алла уклонилась, что понятно, ведь не все протестующие против премьера Саргсяна поддерживали Пашиняна.

— Вы как-то не очень-то и радуетесь, — говорю я.

— Мы все просто еще в шоке.

Из офиса выносят пару бутылок шампанского, которые сторонники Пашиняна встряхивают, чтобы полить друг друга в стиле гонщиков «Формулы-1», попавших на пьедестал почета. Что-то льется на нас и с верхних этажей. Мужчина на балконе второго этажа попросил оппозиционеров встать в кучу, чтобы он мог сделать с ними селфи прямо с балкона. Все ликуют и скандируют: «Свободная, независимая Армения!»

— Ну в Республиканскую партию (ее возглавляет Саргсян. — И. А.) не вступите же?

— Шутите? Я, скорее всего, не буду ни в какой партии, но буду критиковать действия товарищей.

— А если предложат пост министра культуры, откажетесь?

— Посмотрите на меня, — говорит он, и я присматриваюсь повнимательнее: борода, джинсы, футболка, толстовка. Не самый подходящий наряд для министра культуры, но, с другой стороны, и Пашиняна сложно сейчас представить в костюме и при галстуке.

Сам Пашинян к своим сторонникам на крыльцо так и не вышел, очевидно, размышляя, что делать дальше. Его сторонники ждут у крыльца, сравнивают армянские протесты с украинским Майданом и приходят к выводу, что их победа «круче», потому что произошла бескровно (во многом благодаря либеральному законодательству и нежеланию власти прибегать к силе всерьез). «Это праздник армянской республики, но я до сих пор в это не верю», — говорит молодой парень и качает головой.

Во дворе, типичном неухоженном ереванском дворе, на пыльной асфальтированной футбольной площадке стоят две конструкции для сцены, которые чуть позже установят на площади Республики, чтобы она могла вместить чуть больше людей, чем в предыдущие дни.

***

Весь город вышел на улицы, центральные дороги были забиты гудящими автомобилями и танцующими людьми, все обнимались, кричали от радости, скандировали: «Победа!»

На центральной площади вдруг слышу разговор на русском языке. Оказывается, два русских айтишника приехали в Ереван в командировку и решили посетить протесты. У одного в руке бутылка пива.

— Вам нужно теперь сделать то же самое в России с Путиным, — советует им армянин.

— Я вас поздравляю! — айтишник тактично меняет тему. — Я вижу, как вам было это важно.

— Это мирный, хороший майдан, — глубокомысленно замечает второй. Кстати, на площади Республики в день победы революции я заметил аккуратно сложенные куски брусчатки, но кто и зачем их там сложил — неизвестно. В ход они не пошли.

Мимо меня проходят люди с большим транспарантом с портретами Пашиняна и его ближайших соратников. Замечаю у многих в толпе небольшие плакаты с его фотографией.

На Северном проспекте толпы, идущие на площадь Республики, огибают белый джип Hummer, на крыше которого сидят трое молодых людей и пьют шампанское прямо из бутылки.

— Все классно! Мы победили, потому что все объединились, — говорит мне водитель джипа.

— А вы на митинги тоже ходили? — спрашиваю я, потому что обычно люди, имеющие Hummer, в революциях не заинтересованы.

— Конечно! На трех последних был! Нас даже милиция окружала, но ничего не смогла сделать с такой толпой, — говорит счастливый водитель.

Вход во Дворец культуры общества глухих, расположенный неподалеку от площади, почему-то охраняют три полицейских. До падения режима Саргсяна разговаривать со мной полицейские отказывались, а теперь снизошли.

— Сейчас ведь сменилось государство?

— Как это сменилось? Кто во главе страны, того мы и поддерживаем.

— Ну а когда вы дома снимали форму, вы за Пашиняна или Саргсяна были?

— Я же вам говорю, полицейские поддерживают народ и государство, — снова говорит полицейский, поэтому я вежливо с ним прощаюсь.

Зато в соседней кондитерской мне подарили два хачапури в честь победы революции.

— А вы знаете кого-то лично, кто бы поддерживал Саргсяна?

— Нет, таких в Армении нет!

— Вообще?

— Только члены его семьи, — улыбается продавщица.

***

На сцену митинга на площади Республики на этот раз действительно победного митинга Пашинян выходит около восьми вечера. Увидев его, вся площадь начинает скандировать: «Ни-кол!», а потом слушает его очень внимательно, прерываясь лишь на скандирование лозунгов. Прямо напротив Пашиняна люди, стоящие на грузовике, разворачивают огромное полотнище с его черно-белым ликом.

Во время его речи кто-то зажег файер, повалил желтый дым, но он пах куда приятнее, чем слезоточивый газ, которым Пашиняна и группу протестующих полиция встретила накануне в районе Эребуни.

Вскоре начался праздничный салют — протестующие стреляли фейерверками прямо из толпы. Впрочем, техника безопасности едва ли волновала в этот вечер народ, заставивший президента уйти в отставку. Во всяком случае даже родители с маленькими детьми зачем-то упорно пробирались в самую гущу многотысячного (по разным оценкам от 100 до 150 тысяч) митинга.

«Мы должны жить свободно, счастливо и благополучно! Уверен, что мы вскоре претворим в жизнь мечту о свободной и счастливой Армении!» — говорит Пашинян под всеобщие овации.

По его словам, в течение недели парламент Армении должен выбрать представителя народа премьер-министром (видимо, имея в виду себя), после чего будет сформировано временное правительство, а затем «в самые короткие логичные сроки» должны состояться новые парламентские выборы.

Как именно будет формироваться новая власть Армении, временное правительство и как вообще все будет устроено, пока непонятно. Едва ли понимает это и сам Пашинян. Зато некоторые митингующие признаются мне, что опасаются, как бы власть в свои руки не забрали олигархи или ставленники Саргсяна (все-таки и.о. премьера уже стал Карен Карапетян, раньше работавший не только мэром Еревана и премьер-министром Армении, но и в «Газпроме»), а главное, как бы не началась новая война в Карабахе.

***

Закончив свою речь, Пашинян спускается со сцены в народ и продвигается в сторону улицы Абовяна. Дорогу ему снова прокладывает группа верных сторонников. Теперь Пашинян улыбается протестующим намного шире и увереннее.

За Пашиняном идут два молодых человека и несут над головой огромный прямоугольный торт. Непонятно, как они его не уронили в такой давке на головы празднующих победу революции, но, видимо, ощущение возложенной на них ответственности улучшило координацию их движений.

Прорвавшись на улицу Абовяна, Пашинян внезапно сворачивает в кафе Pizza di Roma. Сидящие внутри посетители, увидев его, вскакивают со своих мест и бросаются делать со звездой революции селфи. Пашинян проходит в дальний зал, за ним следуют мужчины с тортом. Двери за ними закрываются, и посетители ресторана возвращаются к трапезе.

Многие протестующие, кто видел, как Пашинян заходит внутрь кафе, пытаются последовать за ним и туда, но дверь в ресторан блокируют крепкие молодые люди из окружения лидера протестов и внутрь никого не пускают.

— Быстро кончилась демократия, — говорю я, и несколько человек понимающе ухмыляются.

— Да вы что! Любой ресторан бы перед ним ковры положил сейчас, а он, видите, пришел в это простое кафе. Никол пошел пить кофе с победным тортом, пусть отдыхает, — возражает мне пожилой армянин. Он рассказывает, что на торте написано «С победой армянского народа», а подарила его Пашиняну женщина прямо у сцены.

Следующие полчаса мы беседуем с Кареном об Армении и России. Он раньше был футболистом и даже, по его словам, играл за дубль «Арарата» и ростовский СКА, а сейчас тренирует. Он хвалит Пашиняна, говорит, что тот за эти дни три-четыре раза был на грани гибели, а Саргсян совершил главную ошибку, пригрозив народу повторением событий 1 марта 2008, когда на митинге погибло 10 человек.

Как и с любым армянином, который узнает, что я из России, разговор заходит о Путине.

— Мы видим, что Путин патриот и свою родину любит, поэтому и мы его любим.

— (продолжает) Мы в Армении — за Россию, чтоб все у вас было хорошо, — говорит мне Карен, а я рекомендую ему не смотреть российские телеканалы.

Я спрашиваю Карена, не стоит ли поблагодарить Саргсяна за то, что он все-таки ушел со своего поста, но тот в ответ бормочет что-то невнятное.

***

На Ереван опустилась ночь, и люди отмечают победу революции на полную катушку. Тем более что 24 апреля веселиться будет нельзя. Это День памяти жертв геноцида армян. Но пока на Северном проспекте и у Оперы у ресторанчиков танцуют сотни людей. Все друг друга поздравляют с победой. Даже когда какой-то мужчина случайно толкает меня, то вместо «извините» тем же тоном говорит «поздравляю».

По проспекту Маштоца ходят счастливые (и немножко пьяные, хотя Пашинян со сцены попросил не злоупотреблять алкоголем) люди, а по дорогам едут, не снимая руки с клаксона, автомобили, на крышах которых сидят люди, размахивающие флагами Армении. Если накануне при виде этой картины казалось, что Армения победила на чемпионате мира по футболу, то теперь стало понятно, что победа демократии выглядит так же.