20 апреля судья Олег Музыченко приговорил экс-руководителя СБ СКП Михаила Максименко к 13 годам строгого режима (обвинение запрашивало на 2 года больше) и штрафу в размере 165 млн руб., признав его виновным в получении взяток от представителей криминального мира. Максименко также лишен звания полковника юстиции.

Максименко арестовали в июле 2016 года вместе с его замом Александром Ламоновым и замначальника Главного следственного управления СКР по Москве Денисом Никандровым (они заключили сделку со следствием, их дело находится в производстве у Следственного управления ФСБ России).

По версии обвинения, осенью 2015 года Максименко получил $50 тыс. от предпринимателя Бадри Шенгелии. За эти деньги Максименко якобы обещал добиться возбуждения​ уголовного дела против сотрудников МВД, которые изъяли у Шенгелии часы Hublot. Шенгелия дал показания в суде, заявив, что «финансовые отношения» с сотрудником СК у него продолжались много лет и что полковник преследовал свои карьерные цели: пытался добиться отстранения главы ГСУ СКР по Петербургу Александра Клауса. Другой свидетель, экс-оперативник МВД Виталий Федосов, изобличивший Максименко на допросе в ФСБ, в суде от своих показаний отказался. Второй эпизод обвинения связан с перестрелкой у ресторана Elements на Рочдельской улице в Москве, в которой участвовали люди криминального авторитета Шакро Молодого (недавно осужден), с одной стороны, и отставного полковника КГБ СССР, адвоката Эдуарда Буданцева — с другой. После этого инцидента под арестом оказался ближайший подручный Шакро Андрей Кочуйков (Итальянец).

По версии ФСБ, высокопоставленные офицеры СКР получили две взятки за освобождение Кочуйкова. Как утверждал в суде прокурор Борис Локтионов, одну из взяток — от предпринимателя Дмитрия Смычковского — поделили между собой действующий глава ГСУ по Москве Александр Дрыманов, его зам Денис Никандров и глава управления СКР по ЦАО Алексей Крамаренко. За взятку офицеры должны были переквалифицировать обвинение Кочуйкову на более мягкое и отпустить из-под стражи.

Вторая взятка — $500 тыс. от бизнесмена Олега Шейхаметова — предназначалась лично Максименко, который должен был «закрыть глаза» на «непроцессуальные решения» сослуживцев по делу о стрельбе.

Наличные Шейхаметов передал Максименко через цепочку посредников. Одним из них был его зам Александр Ламонов. Последний рассказал в суде, что 18 мая 2016 года лично принес в квартиру начальника обувную коробку с $400 тыс. (еще $100 тыс. поделили между собой посредники).

Сам Максименко не признал вину. В суде он заявил, что за день до задержания ему позвонил бизнесмен Смычковский и рассказал о готовящейся масштабной провокации против сотрудников СКР. «На выполнение этого задания направлялось $3 млн, к получению которых могли быть причастны сотрудники управления «М» ФСБ. Я записал эту информацию на листке, но записку изъяли в ходе обысков», — рассказывал Максименко. По его словам, Ламонов в разговоре с ним упоминал, что получил деньги от «неких заинтересованных в закрытии уголовного дела лиц», но Максименко счел, что подчиненный его дезинформирует с целью проверить реакцию. Он якобы попытался убедить Ламонова вернуть деньги. Также Максименко указал, что переданные ему наличные не были обнаружены в ходе обысков​. Ну и кроме того, Максименко сообщал о давлении, которое оказывается на него с целью вынудить на оговор руководства СК России.

Добавим, что в суде действующий начальник ГСУ по Москве Александр Дрыманов рассказал о непричастности себя и Максименко к получению взяток и сообщил, что в ходе следствия неоднократно общался с сотрудниками управления «М» ФСБ, которые утверждали, что к нему «нет претензий». Однако «потом все изменилось». Дрыманов охарактеризовал происходящее вокруг офицеров СКР так: «Хуже, чем 37-й год».

Вера Челищева, «Новая»

Где, кого, за что

Дело бумажных самолетиков

Задержанная 16 апреля участница группы Pussy Riot Мария Алехина и православный активист Дмитрий Энтео получили 100 часов обязательных работ по решению Мещанского суда Москвы за акцию у здания ФСБ, где они вместе со своими сторонниками запускали бумажные самолетики в знак протеста против блокировки Telegram.

Алехину и Энтео после задержания на две ночи оставили в отделении полиции, составили протоколы по ч. 1 ст. 20.2.2 КоАП («Организация непубличного массового мероприятия, повлекшего нарушение общественного порядка»).

«Группа из 12 человек изготовляла бумажные изделия и мешала проходу граждан, бросая изделия. Алехина не реагировала на замечания прохожих, продолжала бросать, при этом Алехина организовала это мероприятие», — говорится в решении суда.

Дело Татьяны Фельгенгауэр

В Пресненском суденачался процесс по делу о нападении на журналиста «Эха Москвы» Татьяну Фельгенгауэр. На скамье подсудимых — Борис Гриц, именно он в октябре 2017 года, проникнув в помещение редакции, несколько раз ударил Фельгенгауэр ножом.

Процесс начался с допроса свидетелей. Шеф референтской службы «Эха Москвы» Ида Шарапова рассказала о том, как Гриц набросился на Фельгенгауэр, как у нее пошла кровь. Затем допросили троюродного племянника Грица Алексея Маргулиса. По его словам, он встречался с нападавшим за несколько дней до инцидента. В беседе Гриц жаловался, что Фельгенгауэр его телепатически преследует, говорил о желании встретиться с ней и даже просил найти ее домашний адрес. Маргулис списал это на причуду и не стал предлагать родственнику медицинскую помощь.

После заседания адвокаты обвиняемого сообщили прессе, что собираются ходатайствовать о переквалификации дела на статью о причинении тяжких телесных повреждений (сейчас его обвиняют по статье «Покушение на убийство»). Это поможет, по мнению защиты, Грицу социализироваться после прохождения принудительного лечения, пояснил адвокат Игорь Зубер. На принудительном лечении Грица настаивает и прокуратура.

Дело братьев Магомедовых

Мосгорсуд оставил в силе решение об аресте владельцев группы «Сумма» братьев Зиявудина и Магомеда Магомедовых и их партнера Артура Максидова. Бизнесменов подозревают в семи эпизодах мошенничества, а также в создании «преступного сообщества».

Защита бизнесменов просила отправить их под домашний арест. По мнению адвокатов, ссылка на статью 210 УК («Создание преступного сообщества) была необходима для того, чтобы не применять в отношении них положения УПК о деяниях в сфере предпринимательской деятельности.

«Я ничего не боялся. Нахожусь здесь и на­деюсь на верховенство закона. Как раньше не оказывал давления, так и дальше не планирую. Хочу жить и работать в этой стране», — сказал Зиявудин Магомедов в суде.

Все фигуранты дела отказались признать вину.

Дело врача Мисюриной

Мосгорсуд отменил приговор врачу-гематологу Елене Мисюриной, осужденной за «оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности и повлекшее смерть человека». Апелляционная инстанция вернула дело в прокуратуру для устранения недостатков в обвинительном заключении.

В январе Черемушкинский райсуд столицы приговорил Мисюрину к двум годам колонии общего режима. По версии следствия, в 2013 году врач неправильно провела биопсию костного мозга пациенту с онкологическим заболеванием, повредив кровеносные сосуды. Это, по мнению следствия, и стало причиной смерти мужчины. Дело возбудили в 2015 году. Защита врача настаивала, что в действиях Мисюриной не было умысла.

В ходе прений гособвинение просило назначить обвиняемой наказание, не связанное с лишением свободы. Суд же приговорил к реальному сроку. В защиту гематолога выступило врачебное сообщество, департамент здравоохранения Москвы, мэр Сергей Собянин, вице-премьер по социальной политике Ольга Голодец, глава президентского совета по правам человека Михаил Федотов. На апелляционном слушании присутствовал глава Национальной медицинской палаты (НМП) Леонид Рошаль.

В феврале Мосгорсуд отпустил врача из СИЗО под подписку о невыезде.

Вера Челищева, «Новая» и ОВД-Инфо