Украина как никогда близка к автокефалии (полной независимости) своей православной церкви. Такие выводы сделал президент Порошенко после своих 7-часовых переговоров в Стамбуле с Вселенским Патриархом Варфоломеем 9 апреля. 18 апреля президент направил патриарху официальное обращение об автокефалии, а 19-го то же самое сделал украинский парламент. Киевские власти ждут, что долгожданный Томос об автокефалии константинопольский Синод издаст в мае. Благодаря ему, «вернутся в каноническое поле» две крупнейшие «раскольнические» церкви мира — Киевский патриархат (более 5000 приходов) и УАПЦ (около 1500 приходов).

Однако наиболее шумная часть украинского православия против автокефалии. На фоне войны в стране произошла поляризация и радикализация общественных настроений. Особенно же коснулось церкви Московского патриархата (УПЦ МП), которая считает себя «единственной канонической». Ей принадлежит большинство украинских приходов — более 11000. Подлинной столицей «москвофильства» стала Почаевская лавра, расположенная в западной Тернопольской области.

Градус настроений замерил в пасхальные дни корреспондент «Новой», ставший первым российским журналистом, добравшимся до Почаева за последние четыре года.

Святая Русь, но без Путина

«За четыре года видел здесь всего четыре машины с российскими номерами, — рассказывает мне нищий Виталий, собирающий милостыню перед святыми вратами Свято-Успенской Почаевской лавры. — Зато автобусы из Польши приезжают каждый день, много машин из Словакии, Германии…» Украина разворачивается лицом к Западу и спиной к России — это теперь можно прочитать в любом расписании провинциальной автостанции.

На долгих лаврских богослужениях торжественно возглашается имя «великого господина и отца нашего Кирилла, святейшего Патриарха Московского и всея Руси». Не то чтобы Кирилла в лавре как-то особенно любят — в ноябре прошлого года братия даже направила Архиерейскому собору в Москву протест против его экуменической активности, сближения с католиками. У самого входа в лавру красуется гигантский плакат, на котором изображено зеленое древо Православия и некрасивые серые, отпавшие от него ветви — «католицизм», «протестантизм», «уния»… Но торжественное поминовение патриарха — своеобразная фронда украинским властям и напоминание об «экстерриториальном» статусе Почаева.

Окруженные греко-католической Галичиной, Почаев и его окрестности (в радиусе примерно 20 км) ощущают себя эдаким «островком Святой Руси» и ждут скорого прихода «православного царя-освободителя». Рассказывают, как недавно — с самыми лучшими намерениями — в лавру приехала группа украинских спортсменов-инвалидов, призеров Паралимпиады.

Из разговоров с паломниками и странниками выясняю, что при всем своем «москвофильстве» особых иллюзий относительно Путина и вообще властей РФ они не имеют. Их мысленный взор обращен вглубь истории — в эпоху Ивана Грозного или, по меньшей мере, Николая II.

Странник Александр — очень колоритный, с пышной рыжей бородой, обвешанный котомками и мешками, — делится «почаевским преданием»:

Вкус народного православия и Тайна Януковича

Такой концентрации живого, «народного» православия, какая сохранилась в Почаеве, нет больше нигде — ни в Киево-Печерской лавре, ни — тем более — в Сергиевом Посаде. Со всех концов Украины в обитель свозят инвалидов, бесноватых, умственно отсталых, чая чудесного исцеления от стопы Божией Матери, отпечатавшейся на Почаевской горе, и мощей преподобных Иова и Амфилохия. Последний, кстати, жил не так давно (умер в 1970-е) и прославился исцелением болящих, причем использовал не только молитву, но и лекарства, и медицинские методики. Помимо болящих, в монастырь стекаются странники, блаженные, кликуши, причем стараются пожить в Почаеве как можно дольше. Над входом в храм преподобного Иова даже красуется объявление: «Ночевать в храме дольше 7 дней не благословляется». Говорят, еще несколько лет назад на монастырском дворе выступал хор слепцов.

При такой концентрации народного благочестия интенсивная духовная жизнь не стихает в монастыре целый день. Святые врата открываются в 4.30 утра, после чего выстраивается длиннющая очередь к мощам преподобного Иова. Еще длиннее (поскольку движется медленнее) очередь в расположенную рядом пещеру преподобного. Ее посещение — настоящий православный «экстрим»: в пещеру ведет тонкий лаз, который скрывает два крутых поворота, причем в разных плоскостях. Если попасть в пещеру (а одновременно там может уместиться до 7 человек) сравнительно легко: надо ползти, изворачиваясь по узкому лазу, вниз, то подняться значительно сложнее: надо подтягиваться по веревке одной рукой. Многие паломники воспринимают это как «тест на благочестие»: человек высокой духовной жизни вылезает из пещеры легко, а грешник — застревает в узком проеме между камнями. В конце концов, выбираются из пещеры все — помогает дежурный послушник.

Популярно объясняется, что штрих-код содержит три шестерки — апокалиптическое число зверя, а чип — это прообраз печати антихриста, который, в обмен на видимые удобства, приучает человека быть частью мирового «электронного концлагеря», приобщает его к «цифровому рабству», что позволит грядущему антихристу манипулировать волей людей, уводить их от Бога в вечную погибель. События на востоке Украины интерпретируются как война антихристовых сил Запада против Святой Руси, бичуются «антихристовы секты» католиков, протестантов и православных «раскольников».

В Почаеве и вокруг него создана особая субкультура, которая возможна, наверное, только в таком анклаве, в окружении чуждой, «еретической» и «отступнической» среды. Над маленьким местечком, население которого едва ли превышает 10 тысяч человек, сверкают десятки золотых куполов: помимо собственно лавры, это еще и несколько приходских и кладбищенских храмов, а также храмы при гостиницах, которых в Почаеве бесчисленное множество. Даже некоторые магазины построены в характерном храмовом стиле — с куполами и алтарными апсидами

Этническая идентичность тут несколько размыта: хотя говорят по-украински, но украинцами себя как правило не считают, а в самом монастыре и окрестных храмах служит немало молдаван. В УПЦ МП считается, что Почаев попал под контроль «молдавской мафии». Что, кстати, лишь укрепляет его «экстерриториальный» статус.

К чести Почаева надо заметить, что такой безудержной коммерции, как в российских монастырях, на его территории не наблюдается. Если в Троице-Сергиевой лавре разными церковными лавками забито каждое свободное помещение, то в Почаеве лишь один большой магазин и одна маленькая иконная лавка. Есть бесплатная трапезная и возможность бесплатного ночлега в храме. Более качественное питание предоставляет трапезная при «странноприимном доме» (монастырской гостинице на 500 мест), но и тут можно уложиться с обедом в 30–50 гривен (1–2 доллара). Помимо бесплатного размещения в храме, есть варианты на любой кошелек: от 10 гривен за ночь за койко-место в 10-местном номере до 1400 гривен за номер «люкс» в 4-звездочном отеле.

Несмотря на экономический кризис, в монастыре не прекращается строительство: последние годы постоянно расширяли «странноприимный дом», теперь обустраивают паркинг и отдельные, автомобильные святые врата. Классический архитектурный облик лавры, сложившийся к XIX веку, буквально взорвал новый 33-купольный Преображенский собор, строительство которого завершилось в 2013 году — в последний год правления Януковича. Монастырское начальство утверждает, что он входит в пятерку крупнейших храмов Европы — в общем, сопоставим по размерам с московским храмом Христа Спасителя. Доделать собор так и не успели — до сих пор в нем не застелены полы, всюду цементная пыль. Зато стены украшают аляповатые росписи в розово-голубых тонах с периодическими вставками в других стилях — эклектика! Служат в этом соборе нечасто, предпочитая «намоленный» Успенский собор со стопой Божией Матери и чудотворной Почаевской иконой, которая висит на лентах над царскими вратами.

Впрочем, новый собор таит в себе некоторую тайну. Два его придела — северный и южный — освящены в честь двух святых с одинаковым именем, Марк.

***

В общем, много тайн хранит Почаев. Но главная его тайна — непоколебимая вера в «матушку-Россию», гарантированная европейской демократией и «безудержной» свободой слова, вера, уже невозможная в таких тонах в самой России.