Запрещаю вам звонить и писать!

В УПК появится новая мера пресечения

На прошлой неделе Совет Федерации одобрил закон о дополнении УПК новой мерой пресечения — «запретом определенных действий». Согласно новому закону, суд может, в частности, запретить подозреваемому или обвиняемому выходить из дома в определенное время, находиться в некоторых местах, общаться с определенными лицами, отправлять и получать почту, использовать средства связи и интернет, а также управлять автомобилем.

Контролировать соблюдение запретов должна ФСИН. В качестве исключения подозреваемый или обвиняемый должен иметь возможность вызвать по телефону скорую или полицию, аварийные службы и МЧС, а также для общения со следователем, дознавателем и контролирующим органом.

Срок действия запретов будет зависеть от тяжести преступления. Так, для преступлений небольшой и средней тяжести такие меры могут устанавливаться на срок до года, для тяжких — до двух лет, для особо тяжких — до трех. Назначать это будут при освобождении под залог или домашнем аресте. В случае их нарушения суд может изменить меру пресечения на более жесткую.

Новая мера пресечения логична и необходима, но вряд ли она будет активно применяться, считает большинство опрошенных «Новой» адвокатов. Основная причина — невозможность ФСИН осуществлять повсеместный контроль за всеми, в отношении кого будет изменяться такая мера.

Владислав Варшавский,управляющий партнер юридической фирмы «Варшавский и партнеры»:

— Данная мера не будет иметь широкого применения, так как она очень сложна в осуществлении контроля за ее соблюдением. Невозможно приставить проверяющего к каждому гражданину.

Павел Терещенко, адвокат Краснодарской краевой коллегии адвокатов:

— Кроме электронных браслетов и счетчиков движения потребуется принятие дополнительных мер по контролю за наложенными на гражданина ограничениями. В общем без модернизации ответственных за исполнение служб в полной мере исполнить закон не получится.

Александр Телегин, адвокат московской коллегии адвокатов «Правое дело»:

— В УПК на сегодняшний день 7 мер пресечения. Но только 2 из них — заключение под стражу и домашний арест — реально накладывают на подследственного ограничения различного рода. А подписка о невыезде часто воспринимается всего лишь как формальность. Ведь это не мешает фигуранту уголовного дела посещать увеселительные заведения или даже звонить свидетелям и потерпевшим с разными целями, включая запугивание.

А сделать с этим на законном уровне нельзя было ничего. Потому и родилась идея такой меры пресечения. Скорее всего, она получит достаточно широкое распространение. Особенно в части запрета на общение с определенными лицами.

Глеб Плесовских, адвокат:

— Нововведения в целом носят позитивный характер: введение еще одной меры пресечения, не связанной с лишением свободы — несомненно, плюс. Но остается ряд вопросов по организации контроля и надзора за гражданами, в отношении которых такая мера пресечения будет избрана. Нагрузка на подразделения Федеральной службы исполнения наказаний несомненно возрастет.

Роман Логвинчук, адвокат:

Необходимость в данной мере пресечения назрела давно. Дело в том, что меры пересечения, которые связаны с помещением под стражу, автоматически влекут за собой и все остальные максимально возможные ограничения. Например, обвиняемый, заключенный ограничен в отправке почтовой корреспонденции и пользовании телефонной связью.

В то же время тот подследственный, к которому применена подписка о невыезде, свободно может общаться со свидетелями и потерпешими по своему делу, и законных оснований ограничить его в этих правах в рамках данной меры нет. Ну разве что поместить его под стражу или домашний арест. Но следственные изоляторы и так переполнены, а по преступлениям небольшой тяжести так и вообще заключить обвиняемого под стражу возможно только в исключительных обстоятельствах.

Думаю, эти противоречия и снимет новый вид меры пресечения — ограничения и запрет определенных действий. Скорее всего, по тем составам преступлений, где арест не предусмотрен либо не может быть применен, такая мера будет практиковаться широко.

Вера Челищева, «Новая»

Где, кого, за что

Дело Дмитриева

Прокуратура обжаловала решение Петрозаводского городского суда, который оправдал главу карельского «Мемориала» Юрия Дмитриева по статьям о детской порнографии.

«Апелляция направлена в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим материалам дела. Кроме того, прокурор посчитала, что нарушен ряд положений уголовно-процессуального закона», — сообщает сайт прокуратуры.

5 апреля суд оправдал историка по статьям об изготовлении порнографии и развратных действиях. Повторная экспертиза подтвердила, что историк фотографировал девочку без одежды для контроля ее физического развития для отчета в опеке — в медицинских целях, никакой порнографии в этих фото нет. Дмитриева приговорили только к 2,5 года ограничения свободы по статье о незаконном хранении деталей оружия.

Дмитриеву также учли время, которое историк отбыл в СИЗО, в результате срок сократился до трех месяцев ограничения свободы. Прокуратура просила для Дмитриева девять лет колонии строгого режима.

Дело лжепрофессора

Мировой судья судебного участка № 77 района Соколпризнал 40-летнюю Людмилу Симанович, бывшую завкафедрой юридического института Московской академии Следственного комитета РФ, виновной по ч. 3 ст. 327 УК РФ (использование заведомо подложных документов). В октябре 2016 года Симанович приобрела липовые дипломы кандидата и доктора юридических наук, аттестаты доцента и профессора по специальности «Юриспруденция». После чего женщина трудоустроилась в юридический институт Московской академии СКР. После того как выяснилось, что дипломы и аттестаты поддельные, преподавателя уволили из вуза. Симанович признала вину. Суд приговорил ее к штрафу в 30 000 рублей. По данным СМИ, «профессор» читает лекции еще в пяти вузах и написала более 80 научных статей, в том числе «Кодекс этики преподавателя».

Дело о пытках

Свердловский областной суд отменил решение нижестоящей инстанции, которая перевела под домашний арест полицейского Егора Ялунина, обвиняемого в избиении до смерти задержанного. Ранее Дзержинский районный суд Нижнего Тагила перевел троих полицейских, обвиняемых по этому делу, под домашний арест.

По версии следствия, в сентябре 2017 года в отделе № 17 полицейские избили задержанного Станислава Головко, чтобы получить от него признательные показания в краже. Медики зафиксировали на его теле следы от 26 ударов. У Головко также оказались сломаны девять ребер, проломлена лобная кость в трех местах, а также раздроблены пальцы на ногах и руках. От полученных травм мужчина скончался в больнице.

Сотрудники полиции свою вину не признали, а один из них сказал в суде, что Головко сам нанес себе телесные повреждения.

Дело Поткина

Националист Александр Поткин, получивший известность как лидер ДПНИ (признано экстремистским и запрещено) после 3,5 года заключения переведен под домашний арест.

В октябре 2014 года Тверской районный сударестовал националиста, обвинявшегося тогда в легализации имущества казахстанского БТА-банка, добытого незаконным путем. Впоследствии Поткина обвинили также в возбуждении ненависти, публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности и создании экстремистского сообщества.

Мещанский районный суд в 2016 году приговорил его к 7,5 года лишения свободы. Мосгорсуд сократил срок наказания до 3,5 года лишения свободы, они истекли 13 апреля.

Дело о легализации имущества казахстанского банка выделено в отдельное производство, и именно по нему теперь Поткин находится под домашним арестом.

Вера Челищева, «Новая», ОВД-Инфо, «Медиазона»