20 марта мне позвонил Евгений Кедровских, папа мальчика, которому многие из наших читателей помогали в 2014 году. Он сказал:

— Саша на грани отчисления в университете.

— Как?! — изумилась я. Потому что знаю: более мотивированного студента невозможно себе представить. Саша учится на втором курсе психфака МГУ, где я многих давно знаю как профессионалов высшего класса и, что еще важнее, как все понимающих, эмпатичных людей. Это крайне важно, потому что Саша — незрячий инвалид-колясочник…

Обманутые ожидания

Саша Кедровских сдал сессию за первый курс на повышенную стипендию. И на втором курсе все шло хорошо, пока он не столкнулся с ситуацией, которая не поддается какому-либо нормальному объяснению.

В сентябре 2017 года начался курс «Физико-химические основы современного естествознания». Два с половиной месяца шла химия, а потом месяц физика. И на физике официально объявили, что студенты, которые напишут все контрольные на отлично, в конце семестра получат «автомат». Лекции читала преподаватель физического факультета МГУ Ульяна Близнюк. Саша переговорил с ней, и Близнюк заверила, что у него она может принять ответы не письменно, а устно.

— Я ей стал каждую лекцию сдавать, и она мне все время говорила, что я все хорошо ответил, на пятерку, — говорит Саша. — Я все равно у нее каждый раз уточнял: будет ли у меня в итоге «автомат»? И каждый раз она отвечала: будет. Но когда курс закончился, меня в списке «автоматчиков» не было — несмотря на все пятерки. Мы ей написали письмо: почему, несмотря на обещания, нет «автомата»? Она нам ответила, что советовалась с учебной частью, ей сообщили, что все, что было устно, не считается.

— Я могу это подтвердить, — говорит студентка 2 курса психфака МГУ Настя Фурдуй. — Она неоднократно говорила ему, что сто процентов будет «автомат», я своими ушами это слышала. Серьезные проблемы у Саши начались из-за преподавателей с физического факультета. Уже после обманутых ожиданий Саша трижды сдавал экзамен письменно. И трижды получил двойку.

Трижды двойка? Что произошло? Об этом сам Саша рассказал в фейсбуке. Письменно, без ассистента, человек незрячий не может понимать вопросов, которые ему заданы. Ему ассистента дали, но…

Этот пост перепостили сотни людей в ФБ, ему сочувствовали, давали советы. Но уже практически все, что возможно, было сделано родителями Саши.

—Мы написали письмо-заявление в электронную приемную ректора 6 марта с просьбой пересмотреть работу сына, — говорит Евгений Кедровских. — Но именно в тот же день руководитель курса «Физико-химические основы современного естествознания», заведующий кафедрой физики ускорителей высоких энергий физического факультета МГУ профессор Александр Петрович Черняев (бывший проректор университета — Г. М.) ушел в отпуск до 2 апреля. Три неуда по одному предмету — это отчисление за неуспеваемость. Чтобы спасти ситуацию, психфак предложил нам академотпуск. Саша этого очень не хотел, конечно. Но выхода и времени не было, 23 марта он написал заявление на академку. На психфаке нам объясняют, что они не могут давить на физиков и оценить, на какую оценку Саша написал работу. И заверяют, что декан психфака отправил декану физфака письмо с просьбой о том, чтобы работа была пересмотрена. Срок ожидания ответа — 30 дней.

Вечером того же дня, когда появился пост Саши в фейсбуке, о нем написала Наталия Морозова:

Наталья Морозова знает, что говорит, она тьютор Саши.

Как спасали Сашу Кедровских

Саше были посвящены две наши публикации, когда он еще учился в школе. Май 2014 года, последняя четверть десятого класса, тогда Саша и почувствовал недомогание. Мальчик уверенно шел на золотую медаль, оставался год до окончания школы, но врачи настойчиво советовали лечь в больницу для выяснения диагноза. В больницу вместе с мамой он пришел на своих ногах, прекрасно видел, шутил. Из больницы его вывозили слепым, обездвиженным, он уже не мог самостоятельно ни есть, ни пить, ни говорить.

У Саши в ходе лечения хилоторакса произошли осложнения и пострадала нервная система. Хилоторакс — редкое заболевание — по сути, это вытекание лимфы в плевральную полость. Два месяца его пытались лечить разными методами, но он только слабел, а потом начался сепсис, и Сашу ввели в искусственную кому, под большим риском сделали операцию — клипирование лимфотока. Жидкость течь перестала, но после сепсиса оказались поврежденными все органы, вся нервная система. Необходима была срочная неврологическая реабилитация, которой в России нет. Но она есть в немецкой клинике Шмидера, — там накоплен большой опыт лечения таких больных.

В сентябре 2014 года одноклассники Саши, ученики 11 класса московской гимназии № 1552, приехали в редакцию и говорили мне наперебой, что в мае даже и не подозревали о том, что все так серьезно с Кедриком (это ласковое прозвище появилось у Саши еще в младших классах). Летом все разъехались, а вернувшись, узнали, что он уже четвертый месяц в реанимации!

И к этой сумме, о которой говорили школьники, нужно было прибавить еще транспортировку Саши с врачом спецрейсом — 25 600 евро. И нашелся человек, который полностью взял эти расходы на себя, он так и не позволил называть свое имя в прессе.

В Германии мальчик заговорил, стал понемногу есть и пить самостоятельно, без специальных трубок, потом у него начали двигаться плечи. Он заново научился сидеть, передвигаться в инвалидной коляске — впервые после 5 месяцев, проведенных в горизонтальном положении в московской больнице.

На фоне общих улучшений не было только подвижек по зрению. Немецкие неврологи объяснили это результатом гипоксии, длительной нехватки кислорода.

Теперь, спустя 4 года, мама Саши Юлия Кедровских говорит, что и со зрением не все так мрачно:

— Когда Саша с папой вернулись из Германии, мы ездили на прием к нескольким офтальмологам, нам говорили, что нет надежды, зрительный нерв не восстанавливается. А через год уже отмечали явные улучшения. По совету невролога Саша занимается гимнастикой для глаз. У него раньше был всегда широкий зрачок, а сейчас он на свет реагирует, быстро сужается. Сужается и в момент, когда я говорю ему: сосредоточься! При таких предпосылках и современных технологиях, когда даже чипы вживляют, мы верим, что он будет видеть. Может быть, кто-то посоветуют, к кому обратиться, чтобы Сашу наблюдали. Те, к кому мы обращались, не берутся. Все остальные специалисты, которые необходимы ему для реабилитации, у нас есть. Нейропсихологи занимаются руками, они развили у него возможность писать. Мы нашли замечательного физиотерапевта. Это был еще этап ранней реабилитации, когда Саша не мог без крика от боли переворачиваться с боку на бок. Теперь он уже ходит на тростях и на ходунках, даже по ступенькам спускается, держась за папино плечо. И только по зрению никто его не лечит…

…Когда он только вернулся из Германии, чуть ли не каждый день приходили одноклассники. Они так и продолжали отказываться от выпускного бала. Саша сказал: «Ну как так, выпускного не будет? Я с вами пойду!» И только тогда они согласились. Привезли ему приглашение в Кремль. Купили костюм, на руках выносили и сажали на коляску в лежачем еще положении тогда, долго сидеть ему было больно. По красной дорожке вместе с классом не удалось проехать, потому что там, в Кремле, нет условий для проезда коляски.

А школу он закончил на следующий год на дому. В день, когда он сдавал ЕГЭ, дома у нас в шесть утра поставили камеры. И Саша на своей кровати сдал экзамен, все на пятерки — получил золотую медаль. Он с пятого класса увлекался биологией и легко поступил на биофак МГУ. Набрал больше 70 баллов. Но после поступления собралась комиссия, где ему объяснили, что учиться он здесь не сможет: надо смотреть в микроскоп, принимать участие в полевых работах. Предложили психологический факультет.

«Не выходи из комнаты»

Евгений Кедровских не раз уже говорил мне, что несколько преподавателей и сотрудники учебной части психфака намекают ему, что Саша, возможно, просто устал. И что, может быть, неосознанно он пытается оправдать ожидания родителей и учится на пределе своих возможностей. У него же не только с физикой проблема, он еще и по клинической психологии сдал экзамен не с первого раза.

— Да, Саша сдал предмет, который веду я, со второго раза, — сказал мне по телефону заведующий кафедрой нейро- и патопсихологии доктор психологических наук Александр Тхостов. — Но сдал абсолютно самостоятельно. И мне очень симпатично в нем то, что он никак не манипулирует своим положением, старается.

— Этим людям и правда нужна передышка, — сказал мне один из преподавателей. — И отцу его надо отдышаться, мы же видим, как он его носит по лестницам, — это душераздирающее зрелище.

— Психфак находится на Моховой, это старое четырехэтажное здание, пандус есть только на входе, — рассказывает Евгений Кедровских. — Лифта нет, а занятия часто проходят на 4 этаже. Бывает, по расписанию занятия на разных этажах или в разных корпусах. Носим Сашу в коляске по лестнице, всегда помогают два студента. Там узко, останавливается целый поток — навстречу никто не может пройти на лестнице. Факультет написал письмо в главный корпус МГУ с просьбой помочь создать доступную среду. Приехал специалист, обещал все сделать, мы все еще надеемся, что сделает. Со стороны, возможно, это так и выглядит, что вот родители Сашу вынуждают учиться. Но я, если честно, был рад, когда еще на первом курсе факультет предлагал поставить у нас видеоаппаратуру, чтобы он мог учиться дома. А Саша тогда мне сказал: «Я с таким трудом вылез из кровати, чтоб дома сидеть?» Понимаете, он хочет быть со сверстниками, учиться с ними! Саша — самый лучший из студентов по посещению. Он даже после официального академического отпуска не пропускает занятий.

И как там было у Бродского? «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку… За дверью бессмысленно все, особенно — возглас счастья…»

— Когда я вижу на своей лекции Сашу Кедровских, как он, находясь на коляске, внимательно слушает, что происходит, я чувствую, именно чувствую уникальную мотивацию и желание учиться, — сказал мне заведующий кафедрой психологии личности МГУ академик РАО Александр Асмолов. — Я вспоминаю книги, которые многие уже забыли: «Как закалялась сталь» и «Повесть о настоящем человеке». Я вижу, как Саша, буквально влюбляясь в образование, одерживает внутренние победы. Это победы над самим собой, над своим недугом — это самые тяжелые победы в жизни. По большому счету, если говорить на языке анализа личности, — то, что происходит с Сашей, — это постоянная борьба и подвиг победы индивидуальности над индивидуумом. И здесь я четко вижу подвиг. Телесные особенности человека резко сократили его возможности жить и действовать, сократили шансы по сравнению со многими из нас. Но благодаря его мотивации, тому, как он отстаивает свою индивидуальность через образование, мы видим, что это для него и есть главный жизненный путь. Это для него не просто обучение, не просто образование и не просто погружение в психологию — его общение на факультете психологии Московского университета и есть жизнь. И жизнь эта — огромный потенциал его человеческих перспектив.

— Отцу Саши говорили, что, возможно, и к лучшему, что так сложилось с физикой. Могли отчислить, но предоставили возможность взять академотпуск, и это хорошо. Пусть передохнет. Он устал. Но он, даже и будучи официально в академотпуске, продолжает посещать занятия.

— Я считаю, что перед нами на глазах появилось реабилитационное чудо личности, индивидуальности. И переложить на него то, что в нашем обычном состоянии есть отдых, а что непомерный труд, — это смотреть через рациональную лупу, которая искажает суть происходящих событий. Для него жизнь, радость, счастье — это посвящение себя науке. А когда вы его оставляете один на один с собой, говорите: «передохни», то вы ему тем самым говорите: «уйди в себя, замкнись в себе, побудь в состоянии одиночества». Это совершенно другой путь. На психфаке это понимают, а то, что случилось с физиками, я этого даже комментировать не хочу.

От меня Саше поклон. Поскольку я занимаюсь эволюционной психологией, для меня высшая ценность — ребята с такой мотивацией. Этот предмет на грани с его любимой биологией — эволюционная психология. В этой теме для него все дороги открыты…

Расширение возможностей

С 20 марта, как только папа Саши рассказал мне о сложившейся ситуации, я начала СМС-переписку с профессором, академиком РАО, деканом факультета психологии МГУ Юрием Зинченко. «Будем всячески помогать», — отвечал он. Я уже знала по его ответам, что состоялся внеплановый ученый совет, где ставился вопрос: как помочь. «Все наши хотят помочь и говорят, что ему нужен удобный индивидуальный график», — писал мне Юрий Петрович. И еще рассказывал, что встречался по поводу ситуации с Сашей с проректором и деканом физического факультета МГУ. Не знаю, связан ли с этим тот факт, что руководитель курса «Физические и химические основы естествознания» Александр Черняев, вернувшись из отпуска, согласился принять у себя Сашу, но он с ним встретился. На этой встрече был и папа Саши Евгений Кедровских. Он рассказывает:

С руководителем курса, бывшим проректором, а ныне заведующим кафедрой физики ускорителей высоких энергий физического факультета МГУ профессором Александром Черняевым я связалась по телефону:

— Александр Петрович, я знаю, что вы предложили хорошие условия для пересдачи экзамена Саши Кедровских. Но мой вопрос связан с работами, которые он уже сдал. Вы их смотрели?

— Мы пошли навстречу, прекрасные условия создали. Хотя они всю эту историю придумали сами. Ни разу не разговаривая с людьми, плевать в них в соцсетях — это поведение шантажное. Я им так и сказал, — ответил преподаватель.

— То есть они придумали, что была задача с рисунком?

— Ему сразу все заменили, как только увидели, что слепой.

— На пересдаче уже? Но там были еще другие проблемы, например… — договорить собеседник не дал:

Мы сделали все честно, есть марка Московского университета! Да, ему сложнее, чем другим, ну, пошел в академку, позанимается и сдаст. Но мы за то, чтоб все было честно.

— Я хотела уточнить, смотрели ли работы лично вы?

— Проверяли мои коллеги, я посмотрел: мы еще мягко ставили! Каждый предмет оценивается в рамках своего предмета.

— Это понятно, но двойку сложно назвать мягкой оценкой.

— Он написал на 0,5 балла, мы добавили полтора.

— Это в первый раз, когда работа была с рисунком, или уже на следующих пересдачах?

— Газета вмешивается в учебный процесс! Если так будет продолжаться, мы развалим всю страну. Каждый будет писать в соцсетях, газеты поддерживать! Мы здесь квалифицированные специалисты.

Продолжать «разваливать страну» дальше не было смысла. Тем более что от Евгения Кедровских я узнала, что 2 апреля с Сашей встретился декан психфака Юрий Зинченко и его заместитель Валентина Барабанщикова. Декан рассказал, что 30 марта на ученом совете он зачитал Сашин пост в соцсетях. Первым слово взял Сашин научный руководитель Кричевец, который представил его, отметил как трудолюбивого и тянущегося к знаниям студента.

А что Саша думает? Он написал очередной пост в фейсбуке:

— Кем ты себя видишь в будущем? Психологом? — спросила я у него.

— Ученым психологом, — ответил он.