Крупнейшие экономические державы мира, США и Китай, вошли в тарифный клинч, который все больше напоминает начало полномасштабной торговой войны. В середине марта Трамп ввел пошлины на импорт стали (25%), алюминия (10%), стиральных машин и солнечных панелей, в основном нацеленные на китайских производителей (для союзников США тарифная политика может остаться прежней). Несколько дней назад Белый дом обнародовал список из 1333 китайских товаров, за которые компаниям-импортерам придется доплачивать 25%. В список вошли высокотехнологичные и промышленные товары, от компьютерной техники до автомобилей, годовой объем торговли которыми составляет $50 млрд. Новые пошлины еще не вступили в силу: окончательное решение будет принято по итогам публичного обсуждения с американскими компаниями в середине мая.

Серьезность конфликта подчеркивает неожиданно жесткая реакция со стороны Пекина. В течение нескольких часов после заявления американской администрации Госсовет Китая представил проект аналогичных пошлин для 106 американских товаров с паритетными масштабами рынка.

Официальный мотив очередного протекционистского выпада Трампа — кража американской интеллектуальной собственности китайскими компаниями. Кроме того, к торговой политике Китая накопилось множество претензий из-за дискриминационных практик, связанных с прямым или косвенным субсидированием производств из госбюджета.

Проблемы массового китайского демпинга и кражи технологий абсолютно реальны. От несоблюдения правил игры со стороны Поднебесной страдают многие страны помимо США. Иногда бороться с недобросовестной конкуренцией можно «мирным» путем, предусмотренным Всемирной торговой организацией, — ежегодно Китай становится фигурантом десятков антидемпинговых разбирательств. Иногда в целях защиты страны принимают односторонние меры, тем более что закон позволяет президенту США действовать в обход ВТО. Но почти никогда это не происходит в такой агрессивной форме, как при кабинете Трампа.

Импульсивные решения Трампа основаны на старомодных представлениях об устройстве мировой торговли. Для него это игра с нулевой суммой: чтобы одна страна выиграла, другая должна проиграть. Понятно, что при таком допущении внешнеторговый дефицит США с Китаем в размере $375 млрд кажется действительно ужасающим. Но реальность далеко не так проста.

Многочисленные исследования показывают, что массовое сокращение рабочих мест в американской промышленности в последние десятилетия было вызвано структурными и технологическими изменениями, а не либерализацией мировой торговли. Следовательно, обратить этот процесс вспять при помощи тарифной политики невозможно — США растеряли свои конкурентные преимущества в трудоемких производствах несколько десятилетий назад. Создание непроизводительных рабочих мест для «синих воротничков» профинансируют рядовые потребители и те, кто помогает развиваться высокотехнологичным секторам экономики.

Идеализировать свободную торговлю не стоит. Точечные ограничения на импорт в целом могли бы благотворно сказаться на социально-экономическом климате США. В краткосрочной перспективе маленькая торговая война американского президента могла бы оказаться победоносной, по крайней мере, с точки зрения политического пиара. Из-за ограниченного характера импортных пошлин, которые в основном направлены на промышленные товары, вклад в инфляцию для рядового потребителя будет незаметным, зато избиратель из «Ржавого пояса» почувствует возвращение американской металлургической индустрии. Но если нынешняя перепалка запустит виток взаимных торговых ограничений с Китаем, то все, чего добьется Трамп, — это подорожание широкой номенклатуры потребительских товаров. Торговый дефицит Америки в отношении Китая уменьшится, но вырастет по всем остальным направлениям.

Последняя крупная торговая война, запущенная американским президентом Гербертом Гувером в 1930 году, нанесла мощный удар по мировой торговле и способствовала затяжному экономическому спаду. Сегодня повторение событий того времени не слишком вероятно: интеграция глобальных цепочек добавленной стоимости и институциональная защита от протекционизма несопоставимо выше, чем в 1930-е. По иронии с президентом-протекционистом во главе США, судя по всему, не только не смогут стать «снова великими», но и растеряют свое нынешнее международное влияние. Китай, при всем своем статусе авторитарного государства, получит шанс стать главным защитником свободной торговли и увеличить свое присутствие на мировых рынках, включая Евросоюз.

Развилка сегодня выглядит так: либо эскалация тарифного конфликта, которая ведет к ограничению китайских инвестиций в США и валютным войнам, либо использование пошлин как орудия для взаимовыгодных переговоров. Второй вариант, который позволил бы ослабить дисбалансы в китайской и американской экономиках без крупных политических потрясений, несомненно, более предпочтителен.