Выборы 18 марта состоялись в соответствии с планом, разработанным в администрации президента еще в конце 2016 года. Содержательно этот план основным предвыборным сюжетом разрабатывал единство России и Крыма — в отсутствии за последнее время других явных достижений. Помимо традиционного админресурса кремлевские чиновники в этот раз сделали ставку на глубокую работу с интернет-аудиторией. К концу скоротечной кампании пользователи сети даже начали жаловаться на то, что на выборы зовут буквально отовсюду, включая приложения для романтических знакомств. Менеджер кремлевской политики Сергей Кириенко любит цифровые показатели — на корпоративном сленге это называется KPI (Key Performance Indicator, ключевые показатели эффективности). В данном случае кремлевские KPI были известны всем за полтора года до голосования, от регионов требовалось обеспечить 70% поддержки действующего президента при такой же явке.

Даже если в итоге одна из этих цифр окажется несколько ниже, Кириенко можно поздравить с успешным завершением проекта. При этом нет уверенности в том, что глава управления внутренней политики останется довольным методами достижения успеха. Государство мобилизовало всех зависимых избирателей, но не смогло добиться чистой процедуры выборов. Для того, чтобы избрание Владимира Путина на новый срок оказалось бесспорным, потребовался не только недопуск кандидатов, многомесячная обработка избирателей в СМИ и административное давление, но и прямые фальсификации. Последние были зафиксированы как наблюдателями, так и видеокамерами, работавшими в этот раз на 80% участков. Иными словами,

По итогам выборов Навальный также может праздновать определенный успех. Ему удалось еще до привычных попыток организации уличных протестов удержать своих сторонников, предложить им модель политического участия — наблюдения за выборами — и дать активному меньшинству российских граждан ощущение, что они сделали важный политический выбор. На выборы раньше можно было не ходить из-за апатии или лени, а теперь это смелый антиправительственный жест и повод для солидарности. Те, кто утверждает, что бойкот провалился, скорее всего, ошибаются. Вопрос о том, какой была бы реальная явка останется дискуссионной, и ее абсолютные показатели в любом случае не являются единственным критерием успешного бойкота. Интересно посмотреть, в частности,

Для Навального принципиально важны три вещи.

• Во-первых, ему удалось сыграть роль политической альтернативы не только для Путина, но и для всей электоральной машины, с такой любовью собранной Кириенко.
• Во-вторых, он дал своим сторонникам четкую инструкцию с программами максимум (идите наблюдать) и минимум (просто никуда не ходите), и выполнить ее оказались готовы заметное число жителей крупных городов. Точной социологии здесь пока нет, но исчезнувшие 8% либеральных голосов нужно будет как-то объяснять.
• Наконец, «забастовка избирателей» помогает Навальному двигаться в сторону стратегического расширения электората. Ко всем, кто не явился на участки 18 марта, вне зависимости от идеологических разногласий и реальных причин для абсентеизма, Навальный сможет теперь апеллировать как к своим сторонникам. В рамках правил игры, которые были придуманы для себя оппозиционером и которые касались неучастия в выборах, он как минимум не проиграл.

Ксения Собчак заняла на выборах лишь четвертое место, не сумев бросить вызов ни Грудинину, ни Жириновскому. Соответственно, ей не удалось повторить успех Прохорова шестью годами раньше, несмотря на то, что она выступала с похожими лозунгами и также апеллировала к представителям среднего класса. Против Собчак здесь сыграл ее рекордный антирейтинг, отсутствие мобилизации протестного электората, как это было после массовых протестов на Болотной площади, и, возможно, даже нежелание бывших избирателей Прохорова снова попадать в ту же ловушку и идти за лидером, который — как считают многие — приглашен Кремлем в качестве статиста. Разумеется, определенную роль сыграл и конформизм массового избирателя — голосовать за западные ценности на излете президентства Дмитрия Медведева было намного легче, чем теперь.

При этом политическая игра, в которую сыграла в нынешнем марте Собчак, в определенном смысле изначально была беспроигрышной. У «кандидата против всех» не было никакой возможности провалиться, с учетом того, что она уже получила в свое распоряжение политическую партию, а официальная цель ее участия в выборах президента состояла в том, чтобы «показать, что в России можно делать политику иначе».

Апофеозом беспроигрышной кампании Собчак стал ее внезапный визит в штаб Навального накануне закрытия участков. Кандидат в президенты призвала оппозиционера немедленно объединяться и публично удивлялась, почему он отказывается. Ход хорошо просчитанный: если бы Навальный согласился, то Собчак и ее вновь созданная «Партия перемен» получила бы к ногам готовых отмобилизованных сторонников и живую региональную сеть, а заодно нейтрализовала бы «опасного радикала». Ну а отказ от объединения в рамках партийного проекта теперь позволит Собчак эксплуатировать тему своей моральной правоты.

Попытка Григория Явлинского бороться одновременно против Путина, Навального и Собчак, предсказуемо привела к низкому результату, далекому от официально заявленных политиком 10 миллионов голосов. Соратники Явлинского начали винить в этом Навального, косвенно подтверждая тем самым эффективность бойкота: мол, по причине «забастовки избирателей» расколотые демократы вновь проиграли. Тем не менее, участие Явлинского в этой президентской кампании, очевидно, повышает шансы на сохранение «Яблока» на ближайшие электоральные циклы, и это также можно считать тактическим успехом.

Даже КПРФ продемонстрировала, что при практически нулевой политической активности в ходе кампании, при согласии с внешнеполитическим курсом Путина, и при новом никому неизвестном кандидате, против которого активно работала пропаганда, коммунисты по-прежнему представляют собой вторую политическую силу в стране. Если представить себе, что КПРФ по каким-то причинам всерьез займется политической борьбой в ближайшие годы, партия сможет нанести серьезный удар и по «Единой России», и по возможному «проекту преемник» в 2024 году.

Едва закрылись последние избирательные участки, как на Манежной площади стартовал праздничный концерт, формально посвященный годовщине присоединения Крыма к России.

Контуры политики на следующие сезоны намечены уже в этой схеме, когда выборы президента назначаются на дату присоединение Крыма, и митинг по итогам триумфа «основного кандидата» заранее подается в логике непрерывной цепочки побед. Иначе, мол, и быть не могло.

Инфографика: Владислав Цой, Антон Пророк, Владислав Васько