Старший сын Аркадия Ротенберга 44-летний Игорь стал долларовым миллиардером. Уже третьим в этой семье талантливых российских бизнесменов. Получив непродолжительный опыт госслужбы в начале нулевых годов, Игорь Ротенберг затем стал партнером в отцовском бизнесе и в настоящее время владеет долями в нефтегазовых и девелоперских компаниях, крупных торговых объектах и фабриках оружия, а также половиной в компании-операторе скандально известной системы «Платон».
Ротенберг-младший является образцовым примером новой генерации российских бизнес-патриотов, призванных спасти нас от олигархов из 90-х.
Данные о финансовых успехах Ротенберга публикует российский Forbes. Новые владельцы издания не раз заявляли, что рассматривают журнал исключительно как деловое СМИ, так что о политике писать не будут. Но распространять информацию о больших деньгах в России, не затрагивая политических вопросов, больше нельзя. Ведь владение капиталом в стране возможно лишь при благосклонности властей. Крупной частной собственности, можно сказать, не существует, зато разрастаются метастазы «частно-государственного партнерства», в которых расходы возлагаются на налогоплательщиков, а прибыль приватизируется. Анализируя активы бизнес-патриотов, можно нечаянно разболтать страшную государственную тайну. Прессе не удастся спрятаться в раковине «бизнес-изданий», и это касается не только Forbes, но и крупных ежедневных газет.
Капитал зависит от отношений с Кремлем, и эти отношения становятся самым ценным товаром в российской экономике. Выгоднее всего торговать совсем не нефтью, но связями и серыми или прямо коррупционными решениями. Так происходило до последнего времени — пока особые отношения с Кремлем не стали, пользуясь языком западной прессы, токсичными. Бизнес-патриотам неожиданно выставили счета: санкции, дорогие кредиты, сложности с доступом к мировым рынкам.
Ценным товаром постепенно становится уже не дружба с российским начальством, но возможность выйти из игры и спасти активы (в профессиональных терминах — «соскочить»).
Токсичность российского госкапитализма и сокращение ренты ведет к росту конфликтов между бизнес-патриотами, занятыми формально как в частном, так и в государственном секторе. Некоторые из этих конфликтов стали публичными, что было вообще немыслимо для прежней эпохи высокой стабильности. Единственным ответом, который может предложить в этой ситуации Кремль, акции которого теряют привлекательность, становится демонстративное перекачивание ресурсов в интересах лояльных кланов. Вознаграждение за отказ от попыток закончить игру постоянно увеличивается. Растущее число долларовых миллиардеров в России должно намекать: денег нет лишь для тех, кто ничем не может быть сейчас полезен начальству.
Так что пока телезритель наблюдает за тем, как Россия выводит войска из Сирии, очередной Ротенберг входит в клуб богатейших людей планеты. Это, пожалуй, самый главный сюжет на пороге президентских выборов. Новый российский авторитаризм часто сравнивают с советским, но эта аналогия, конечно, не точна. Нынешняя система властных отношений существует в мире, где есть частный бизнес, а капиталы относительно свободно пересекают границы. Советская номенклатура была буквально нищей по сравнению с нынешними друзьями Кремля. Зато у нынешней больше мотивации защищать статус-кво.
