СюжетыОбщество

Граница Фруде

Норвежский Киркенес бьется за жителя коммунны, арестованного в России за шпионаж

Этот материал вышел в номере № 23 от 5 марта 2018
Читать
Граница Фруде
Фото: Татьяна Брицкая / «Новая газета»
В Киркенесе 3600 жителей со всеми хуторами и окрестностями. Почти каждый из них теперь — команда помощи Фруде, жителю, арестованному в Москве по подозрению в шпионаже. Фруде 62 года, если его признают виновным и дадут лет 25, на родину он уже просто не вернется.
Фото: Татьяна Брицкая / «Новая газета»
Фото: Татьяна Брицкая / «Новая газета»

Оркестр начинает в пол-одиннадцатого ночи. Снег метет и мешает играть, ветер треплет ноты. Закутанные в куртки и шарфы музыканты не обращают внимания на погоду. Стоя посреди занесенного метелью по самые окна маленького норвежского городка они играют для Фруде Берга. Фруде в «Лефортово» с 5 декабря. Они верят, что он вернется.

Суть засекреченного дела не особенно прояснилась с декабря, когда Берг, приехавший в Москву навестить друзей, был заключен под стражу, и до сегодняшнего дня. По словам адвоката Ильи Новикова в интервью «Афтенпостен», Фруде по просьбе кого-то из знакомых собирался отправить по российской почте два конверта. Кроме того, известно, что при себе у него было 3 тысячи евро. По версии следствия, как можно понять, это гонорар за секретные сведения.

Эта подробность дала левым норвежским СМИ право активно критиковать местные спецслужбы, которые, возможно, использовали пенсионера втемную. Но, живя в приграничье с российской стороны, знаешь: после принятия закона об иноагентах банковские переводы «оттуда» (например, гонорар за публикацию или подарок к Рождеству, а тем паче деньги на какое-либо совместное мероприятие) получать рискованно. И норвежцы порой идут навстречу, вместо перевода отправляя с попуткой кэш. Тем более сумма, которая была у Фруде, по меркам Норвегии, смешна и не подлежит декларированию по российским законам. Для покупки секретных сведений явно маловато.

«Пора забрать Фруде домой!»

Норвежский пенсионер задержан ФСБ по обвинению в шпионаже. В его родном городке начинается кампания, которая скоро станет национальной

Но, строго говоря, в Киркенесе, откуда Фруде уезжал на неделю, мало кто обсуждает скудные подробности дела. Презумпция невиновности Фруде здесь установлена раз и навсегда, и никто никому ничего не доказывает. Здесь говорят о другом: как вернуть его домой. Степень его вины по российским законам неинтересна — в нее все равно не верят.

Важно другое: он свой, местный, наш сосед, его надо вернуть, удар по нему — удар по всей коммуне. И вся коммуна готова биться.

Фруде Берг
Фруде Берг

Портреты Фруде Берга прикреплены к пограничным столбам — российским и норвежским. Такие инсталляции в виде пограничной линии установлены во всех публичных местах Киркенеса: перед гостиницами, выставочными залами, торговыми центрами… Разве что возле российского консульства их нет. Под снимком Берга табличка с текстом: «Фруде Берг (62 года). Отставной пограничный инспектор. Муж. Отец. Дед. Друг. Арестован в Москве 5 декабря 2017 года и заключен под стражу в «Лефортово». Обвиняется в шпионаже в пользу Норвегии. Мы по нему очень скучаем».

Инсталляция называется «Граница Фруде». Теперь для жителей Киркенеса линия границы в Стурскуге (в 30 км от их домов) тоже «граница Фруде». Берг отработал на ней инспектором четверть века. Он сам эту границу устанавливал — в составе пограничной комиссии уточнял ее изгибы, меняющиеся вместе с изменением контуров береговой линии реки Паз.

«Границу Фруде» открывает мэр Киркенеса Руне Рафаэльсен. Мой друг-журналист называет его «рок-н-ролл мэром»: он и правда очень рок-н-ролльный, с серьгой в ухе… Сейчас он говорит не как мэр, а как друг. С Бергом они дружили лет 20.

— Фруде — один из нас. Его нет с нами, но он должен быть здесь. Он сидит в московской тюрьме, и мы не понимаем за что. Это граница Фруде. Он работал на ней 25 лет и много раз пересекал ее — с мирными целями. Он честно служил как инспектор и при этом был увлечен идеями народной дипломатии. Фруде нет здесь, но мы должны забрать его домой, — Руне говорит, а напротив, в толпе, смотрит на него жена Фруде Анита. Анита не разговаривает с журналистами. Анита ушла в себя. Закончив говорить, Руне молча обнимает ее.

Потом в разговоре с нами он расскажет, как написал в норвежский МИД уже два гневных письма с требованиями вернуть Фруде любой ценой. А на вопрос, что будет делать, если Фруде не вернут, отвечает: «Мы не будем думать об этом. Мы не должны. Мы его вернем».

Два письма в МИД возымели действие. Новая глава ведомства Ине Эриксен Серейде приехала в Киркенес, чтобы встретиться с семьей Фруде. Встречались за закрытыми дверями, разрешив лишь протокольную съемку дежурного рукопожатия, — чиновники везде одинаковы. Сидя на полу в гостиничном холле, мы с норвежскими журналистами обсуждали, удастся ли Норвегии выторговать у восточного соседа жизнь пенсионера Берга.

Обменивать его не на кого — Норвегия не страдает шпиономанией.

Выйдя к нам, Ине Серейде заявила, что встреча прошла очень позитивно, стороны поняли друг друга, МИД делает все, чтоб вернуть Берга домой, а детали разглашать нецелесообразно.

— Норвежцы когда-нибудь сидели в российской тюрьме? — спрашиваю Ойстена Хансена, члена инициативной группы горожан, собирающей деньги для семьи Берга.

— Да. Последнего освободили в 1953 году. Это был еще ГУЛАГ. Он был из норвежских партизан, воевавших за СССР, которых после войны обвинили в измене, дали 10 лет. Жена не дождалась его тогда, решила, что он умер, и вышла замуж…

Повисает молчание. Художница Ингер Краммен прерывает его:

— Власти нас слышат, они в деле. Мы тоже встречались с министром. Они понимают, как эта история влияет на общество. Мы здесь 25 лет хорошо жили с соседями, и теперь нужно сохранить это…

На полу в офисе, где мы пьем кофе, лежат стопками портреты Фруде. Их делали для декабрьского шествия в его защиту.

Через дорогу бьют церковные колокола. Торнбьерн Вебер — 37-летний пастор — протягивает мне руку для рукопожатия. Мы идем в церковь, где в алтаре Христос на резном распятии утешает изображенных внизу нищих, узников и сирот.

— Фруде был председателем нашего приходского совета. Он так много делал для людей… Когда к нам в церковь, спасаясь от депортации, прибежали за убежищем трое сирийцев, он делал все, чтоб мы им помогли. По нашим законам полиция не может арестовывать в церквях. Так вот, Фруде, бывший пограничник, достал им спальники, одежду, еду. А потом договорился с полицией, чтоб им спокойно дали уйти, не задерживали на пороге церкви, чтоб их дело внимательно рассмотрели… А когда у вас, на российской стороне, в Никеле, церковь сгорела, он деньги собирал на ее восстановление. Он так много делал для того, чтоб между людьми были мосты.

Торнбьерн говорит, что Фруде в СИЗО должны посетить представители церковной миссии — так называемой Церкви моряков, организации, которая окормляет норвежцев, работающих за границей. Епископ города Тромсе хочет обсудить кейс Берга на съезде Христианских церквей Баренц-региона.

К вечеру мы встречаемся с Тоней. Тоня русская, в Норвегии живет с девяти лет. Недавно ездила в Мурманск с подругой, возвращаясь, опоздали на границу — на ночь она закрылась. Российский пограничник зачем-то стал грозить им арестом, девчонки разрыдались. Теперь любой абсурд правдоподобен, и все возможно. А вот посылку передать в Россию с попуткой или получить ее оттуда таким же способом теперь стало почти невозможно. После дела Фруде — страшно, никто не берет.

— Я слышал разговоры, что любой может оказаться на месте Берга, что в Россию ездить страшно, — говорит мэр Киркенеса. — Но это неправильные разговоры. Это неправда. Ведь дело Берга — просто ошибка, чудовищная ошибка. В ней должны разобраться — и вернуть его!

После 16 часов в тихой Норвегии ничего не работает, витрины темны, улицы пусты, а за окнами домиков мягкий свет. Кое-где еще не убрали рождественские гирлянды с растущих во дворах елок. На площади у местного Дома культуры стоят пограничные столбы. На них нет портрета Фруде. На них истории шпионских скандалов 50-х годов. Советский перебежчик Марков, сбежавший в Норвегию, завербованные агенты. И еще история финна, застреленного российскими пограничниками в 1951 году за соседней с Киркенесом деревней Гренсе Якобсельв, у норвежского пограничного столба. По подозрению в шпионаже.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow