Напомню, 3 февраля российский штурмовик Су-25, пилотируемый майором Филиповым, «выполнял стандартное задание по патрулированию (цитата по сообщению Минобороны России. — И.М.)» и был сбит ракетой, выпущенной с территории, контролируемой Турцией в сирийской провинции Идлиб. Летчик катапультировался, на земле принял неравный бой и взорвал себя и окруживших его боевиков противопехотной гранатой.

Уже 5 февраля российский транспортник Ан-72 с бортовым номером RF-72949 был замечен на аэродроме Хатай турецкой провинции Антакья, граничащей с сирийской провинцией Идлиб, а 6 февраля тело офицера было доставлено в Россию. На проведение операции по эвакуации потребовалось всего три дня. И это притом что российское военное ведомство распространило сообщение об обращении к турецким военным с просьбой о помощи в эвакуации тела летчика. Но еще до этого обращения по району, откуда атаковали российский самолет, был нанесен мощный «удар возмездия». Выходит, что российское военное командование точно знало, что тела майора Филипова нет в районе, по которому был нанесен ракетно-бомбовый удар?

Вспоминается история гибели в конце 2015 года на севере сирийской провинции Латакия российского бомбардировщика Су-24. 24 ноября 2015 года турецкий истребитель F-16 атаковал и сбил российский самолет, а катапультировавшийся экипаж встретила шквальным огнем группировка под командованием гражданина Турции Альпаслана Челика. Тогда сразу было известно, кто атаковал самолет, кто на земле обстрелял экипаж и в чьих руках находится тело командира экипажа подполковника Олега Пешкова. Но на эвакуацию потребовалось 5 дней. При этом тело Пешкова первоначально доставили в Анкару, где провели вскрытие, и лишь после этого вывезли в Россию.

С атакой на Су-25 Романа Филипова все было не так очевидно. Даже не было точно известно, в чьих руках находится его тело, хотя террористическая группировка «Джейш ан-Наср» (запрещена в России) и объявила, что именно ее члены сбили самолет. Но тем не менее эвакуация была проведена в кратчайшие сроки.

6 февраля Минобороны России распространило сообщение о том, что «направлен запрос турецкой стороне об оказании содействия в получении всех обломков российского штурмовика Су-25, сбитого террористами 3 февраля из ПЗРК в воздушном пространстве над сирийской провинцией Идлиб. Особый интерес для экспертов Минобороны России представляют остатки двигателей российского штурмовика со следами огневого воздействия ракеты для точной идентификации использовавшегося террористами ПЗРК, установления места его производства и выявления каналов поставки в Сирию».

Это сообщение плохо стыкуется с информацией, которую в этот же день, 6 февраля, распространил Интерфакс со ссылкой на первого зампреда Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Франца Клинцевича. Сенатор рассказал информагентству, что «сирийский спецназ зашел на это место; сейчас идет изучение — как все на самом деле было, чтобы выявить, кто за этим стоит». По словам Клинцевича, обломки сбитого российского самолета находятся в распоряжении сирийского спецназа.

Клинцевич убежден, что пилотируемый Романом Филиповым Су-25 стал жертвой тщательно подготовленной операции: «То, что это была засада, и то, что она не одна, я в этом абсолютно убежден», — заявил он Интерфаксу, обратив внимание на то, что в рамках организации этой засады якобы были подготовлены журналисты, соответствующие специалисты, «которые только выжидали».

По всей видимости, Франц Клинцевич, которого трудно заподозрить в малоинформированности, хотя бы даже в силу занимаемой должности, — наговорил чего-то лишнего. Потому что уже на следующий день, 7 февраля, сенатора «поправил» его думский коллега — глава Комитета Госдумы по обороне Владимир Шаманов, заявивший тому же Интерфаксу, что в настоящее время еще нет доступа к обломкам подбитого российского самолета, потому что нет доступа к месту крушения Су-25, и что по этому вопросу ведутся переговоры с Турцией.

Впрочем, информация, предоставленная Клинцевичем, выглядит более достоверной. И вот почему. Дело в том, что сирийский город Саракиб, в окрестностях которого был сбит и рухнул российский самолет, расположен на трассе Алеппо — Хама, причем трасса проходит по юго-восточной части города.

Штурмовик Су-25 был атакован южнее Саракиба, к западу от трассы Алеппо — Хама, но, уже подбитый, почти дотянул до населенного пункта Маасаран, упав в районе села Телль-Дебес. Если посмотреть на карту окрестностей Саракиба, то станет очевидно: и Маасаран, и Телль-Дебес расположены к востоку от трассы Алеппо — Хама. И это важно. Дело в том, что еще в сентябре прошлого года, в ходе шестого раунда переговоров в Астане, гарантами которых выступили Турция, Иран и Россия, были установлены границы четырех зон деэскалации в Сирии, в том числе и зоны «Идлиб». Согласно этим соглашениям, территория к западу от трассы Алеппо — Хама была определена как зона «ответственности» Турции, а к востоку — России. Что из этого следует? То, что российский самолет Су-25 упал в российской зоне «ответственности». Но тогда невольно возникает вопрос: а что делал российский военный самолет в небе над турецкой зоной?

Ответа пока нет. Но очевидно одно, что астанинские соглашения по Сирии не выполняются. Как Турцией, так и Россией. И если мы до сих пор не можем забрать обломки сбитого самолета, а к месту крушения Су-25 все еще «пробивается сирийский спецназ», выходит, что официальный Дамаск и ВКС России не контролируют зону «ответственности» в Идлибе? И видимо, именно поэтому Россия сегодня не предъявляет претензий Турции, как это было в ноябре 2015 года.

Еще в мае 2015 года, за четыре месяца до переброски в Сирию самолетов ВКС России, Ахмет Давутоглу, в то время премьер-министр Турции, на многотысячном митинге в Анкаре заявил о поставках оружия и боеприпасов в приграничные с Турцией провинции Сирии: «Там идет война, а мы будем смотреть, как наших туркменских, арабских и курдских братьев будут убивать?»

Одно из высших должностных лиц страны де-факто уже почти три года назад публично заявило, что провинции Идлиб и Алеппо — это как Луганская и Донецкая области Украины для России. Правда, официально представители нашей страны открещиваются от помощи «оппозиции», взявшей в руки оружие, напирая, что в Донбассе воюют шахтеры, вооруженные трофеями. Турция же пошла дальше: подразделения ее армии открыто перешли границу и развернули наступление на Африн, расположенный в провинции Алеппо. Не особо маскирует Турция и присутствие своих военных в провинции Идлиб — все это в комплексе делает Африн и Идлиб похожими на Луганскую и Донецкую области Украины, на части которых провозглашены «народные республики». А астанинские соглашения сильно напоминают минские. Оба соглашения, несмотря на декларируемые очень серьезные намерения, в реальности выполняются не очень серьезно.