Хоть и под подписку, вышел Дмитриев, затемно покинувший тюрьму. Так, о наше мненье ноги вытерев, все-таки прислушались к нему. Выпустили грозного историка, наглого копателя могил. Посадить-то, может быть, и стоило, только не за то, что педофил. Клевету никто не аннулировал, но сорвался пафосный финал: он, конечно, дочь фотографировал, но при этом не распространял. Власть его тиранила, динамила, но простить советуют царю. Что ответить на благодеяние? Надо отвечать: благодарю.

Как? За то, что разлучили с дочерью, слазили в компьютер и кровать, посадили, очернили дочерна — и за это руки целовать? Да, скажу. Вот так и реагировать. Без истерик, мать твою етить. Ведь могли же это пролонгировать, а решили все же сократить. Ведь могли еще держать у Сербского, да открыть десяток новых дел, прокурора дать такого зверского, что сидел бы — не пересидел. Что им в нашем лепете и шелесте? Их бы поддержало большинство. Крокодил не разжимает челюсти — это анатомия его. Тоже моду взял — фотографировать. Пощадили, что ни говори. Наше дело — только аплодировать, кланяться и пятиться к двери.

Вот опять же общество встревожено: акция Навального, ура! (Я пишу в субботу, как положено, а для вас она уже вчера.) Вот, допустим, на Тверскую вышли вы — просто так, с невинностью в глазах, — вот вас из толпы, допустим, вышибли и ведут, допустим, в автозак. Кто-то закричит: мундиры синие! Вечные жандармы и цари! Кто-то скажет: произвол, насилие… Ну а я скажу: благодари. Трудно вам проникнуть в чувства царские. В темные года к царю не лезь. Вот сейчас опять объявят санкции — ближний круг накроет чисто весь. Вообще в такое время нервное, если ты не страж и не казак, — ​лучше не гулять тебе, наверное, там, где можно встретить автозак; если ж вас ОМОН потащит барственно — не брыкайтесь, боже упаси! Отвечайте только благодарственно, ваш ответ да будет «Гран мерси», потому что вы дитя заблудшее, а УФСИН не знает половин, и случиться может много худшее, чем во снах покойной Ле Гуин.

Вообще в эпоху сингулярности (хоть и не расцветшую пока) поводов полно для благодарности: более чем в Средние века! Что тебя в тюрьму еще не бросили, скальп еще не сняли с головы, что прописан ты не в Новороссии (если в ней — тогда уже увы); и что ямы до сих пор не вырыли для тебя, такого чужака; что живешь хотя и при Кадырове, но не под Кадыровым пока… Может, вся история историка спущена от первого лица, чтобы воспитать героя-стоика из тебя, наивного мальца. Вот стоишь среди пейзажа зимнего — он лежит, бесхозен и велик; хорошо, сынок, вообрази его — может статься, это Божий лик! — ты на нем не виден, вроде камешка. Сплошь сугробы, хлад и пустыри. Стой среди него — и молча кланяйся, кланяйся, за все благодари! Каждый божий день, трудясь и странствуя, с пафосом смиренья и стыда.

Это чувство не совсем христианское.

Но зато уж русское, о да.