Год начался с большого события для отечественной культуры. Следственный комитет заключил официальное соглашение о сотрудничестве с Московской консерваторией им. Чайковского. В СК обосновали пользу от коллаборации в специальном заявлении. Мол, «профессия юриста во все времена была элитарной, а ее представители — интеллигентными, высокообразованными и эрудированными людьми». Но в последнее время что-то, кажется, пошло не так. И теперь у партнеров «общая цель — воспитать и развить в молодежи чувство сопереживания, неравнодушие к человеческому горю, которых иногда так не хватает и сотрудникам Следственного комитета». Иными словами, хотя юристы в СК исторически элитарны, им прямо сейчас немного не хватает эмпатии, и с этим нужно что-то делать. «Истинно верный путь» к решению этой задачи, как отметил в своем докладе лично Бастрыкин, связан с музыкой, ведь она «отогревает сердца».

В заявлении СК цитируется и мнение ректора Московской консерватории Андрея Соколова, который отогревание сердец следователей назвал «заметной страницей в биографии консерватории». Радости в этих словах отчего-то не чувствуется, да и не ясно, будет ли обмен опытом между выдающимися специалистами в своих областях двухсторонним. Станут ли, скажем, следователи учить виолончелистов шить дела? Или, например, будут ли в ответ на умягчение сердец организованы выездные семинары для оркестрантов по повышению раскрываемости партитур?

С учетом обстановки, сложившейся в российской культуре в последние годы, сотрудничество консерватории с силовым ведомством выглядит вполне рациональным. Вы развлекаете гражданина начальника, а вам взамен не арестовывают рояль — как это случилось в «Гоголь-центре». Но вот аналогичного пресс-релиза на сайте Московской консерватории, где в красках описывалась бы польза для музыкантов от сотрудничества с голубыми мундирами, найти все же не удается.

Известно, что сам вождь народов был большим меломаном, регулярно посещал оперный театр, а к 1948 году даже стал ведущим в стране музыкальным теоретиком. Александру Бастрыкину пока приписывают только интерес к стихосложению и любовь к французской певице Мирей Матье, что вместе дает скорее потенциальный шанс возглавить эстрадно-джазовое отделение. Но, говоря о славных традициях в рамках эстетического воспитания сотрудников внутренних органов, он попадает в точку.

При желании можно разглядеть здесь и сильный воспитательный ход. После дела Кирилла Серебренникова, в ходе допроса которого следователь никак не мог понять, какое отношение Шекспир имеет к современному искусству, сотрудников СК все-таки стоит обучить особым навыкам по работе с творческой интеллигенцией. И вот теперь уже никто не усомнится в том, что все будущие уголовные дела против деятелей искусства будут расследованы людьми с «отогретыми сердцами», прошедшими спецподготовку в консерватории.

Серьезный вывод из этой истории может состоять в том, что СК в последние годы все больше ориентируется на личные вкусы Бастрыкина и при этом постоянно сдает свои позиции. Что будет с СК, если Бастрыкин окончательно переквалифицируется в искусствоведа? Состояние его ведомства — симптом глубокого кризиса российских институтов, которые не просто создаются под конкретного человека, но и заканчиваются, когда этот человек теряет влияние.