Когда политика убивают напротив Кремля, можно сделать вид, что ничего особенного не произошло. Исполнители найдены и наказаны, хотя мотивы преступления и заказчики остались в тени, а место убийства регулярно зачищается от импровизированного народного мемориала. С дома, где жил Немцов, раз за разом срывали памятную табличку — установлена она, мол, нелегально.

В Госдуме в 2016 году отказались почтить минутой молчания убитого бывшего парламентария Немцова. Депутаты тем самым отказываются от человечности, не говоря уже об этикете и такой неведомой для них вещи, как профессиональная солидарность. Ясно, что эти вещи для российских элит заменяет политическая конъюнктура, в рамках которой все делятся на своих и чужих, и «чужие» не заслуживают того, чтобы прийти к ним на похороны, даже если еще вчера вы здоровались с ними за руку в правительстве.

Сторонники Бориса Немцова много раз обращались к властям с просьбой назвать его именем мост, на котором он был убит, или одну из улиц, но всякий раз получали отказ. Дескать, процедура не соблюдена, времени с момента убийства прошло слишком мало и не положено. Но, конечно, подобные препятствия не возникают, когда речь идет о московских улицах Ахмата Кадырова или Уго Чавеса — эти-то были свои.

Когда родная страна и вроде бы легитимная власть демонстрирует такое отношение к убитым гражданам и государственным деятелям, справедливости можно добиваться за рубежом. Обычные граждане уже привычно, сталкиваясь с российским судом, идут искать правды в ЕСПЧ. Персональные санкции западных стран, начавшиеся со «списка Магнитского», становятся единственным способом добиваться справедливости на территории РФ. Недавняя новость о массовом получении состоятельными жителями России, в том числе приближенными к властям, гражданства Мальты идет сюда же. Старая история о том, что российский крупный бизнес предпочитает решать свои конфликты в лондонском суде — тоже. В России установлен режим экстерриториальной справедливости — чтобы найти последнюю, нужно покинуть родную юрисдикцию.

Городской совет американской столицы единогласно одобрил появление второго, церемониального, названия площади на Висконсин-авеню, где расположено российское посольство. В годовщину убийства Немцова, 27 февраля, на площади будут установлены четыре мемориальные таблички с новым адресом — площадью Бориса Немцова. Инициатором этой идеи в прошлом году стал сенатор Марко Рубио. Отмечается, что старый почтовый адрес при этом сохранится как официальный, а посольство сможет использовать оба адреса по своему усмотрению. Нет особых сомнений в том, что наши дипломаты предпочтут остаться на Висконсин-авеню, а про таблички постараются поскорее забыть.

Депутаты Госдумы, не сумевшие подняться на минуту молчания, не прошли мимо этого события и обличили американские власти как могли. Глава комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий назвал переименование площади в честь Немцова «грубым и жестким, сделанным в пику нам делом». Слуцкий также отметил, что американцы «пытаются задавить нас буквально во всем, демонтировать образ России в своем информационном и политическом пространстве». Тезис, конечно, странный: как можно памятью о российском политике демонтировать образ? Но первый зампред того же комитета Дмитрий Новиков пошел дальше и уточнил, что действия городских властей Вашингтона представляют собой вмешательство во внутренние дела России. Где под делами, очевидно, имеется в виду право на забвение убитых государственных деятелей.

Больше всех, как водится, отличилась фракция ЛДПР и молодой политик Михаил Дегтярев, который в качестве ассиметричной акции предложил назвать безымянный переулок у американского посольства в Москве Североамериканским тупиком, а само посольство разместить по этому адресу в доме 1. Смешная же шутка и повод удачный, верно?