Высшие чины японского министерства обороны конец недели провели на тропических Гавайских островах, где в ходе экстренных переговоров с командованием вооруженных сил США на Тихом океане договорились «до максимума» довести давление на КНДР в связи с ее ракетно-ядерной программой. Одновременно глава военного ведомства Японии лично осмотрел раскинувшийся на площади более 8 кв. км новейший комплекс ПРО Aegis Ashore («Иджис Эшор») — две такие установки ценой под миллиард долларов каждая Токио намерен закупить у американцев в максимально спешном порядке, для того чтобы еще плотнее прикрыть свою территорию от ракет Пхеньяна.

В таком достаточно тревожном стиле тихоокеанские союзники отреагировали на, казалось бы, совершенно позитивное событие — возобновление прямых переговоров между Южной Кореей и КНДР, которые впервые с 2015 года состоялись 9 января в «Павильоне мира» в поселке Пханмунджом на демаркационной линии между двумя странами. Они стали следствием неожиданного новогоднего обращения пхеньянского лидера Ким Чен Ына: тот, как водится, пригрозил США ядерным ударом, обещал наращивать производство ракет и боеголовок, но одновременно вдруг протянул руку братской любви Сеулу, хотя еще в декабре его именовали в КНДР не иначе как злобной шавкой американского империализма.

Конкретно вождь Северной Кореи предложил направить делегацию своей страны на зимнюю Олимпиаду в южнокорейском Пхёнчхане. Сеул отреагировал радостно — в «Павильоне мира» было заявлено, что на Игры допускаются посланцы КНДР в виде официальной делегации, демонстрационной группы мастеров боевого тхэквондо и бригады поддержки — в нее входят сильно накрашенные веселые красотки-комсомолки, которые уже не раз вызывали фурор во время своих редких появлений за границей. Чуть позже будут говорить и о допуске спортсменов, хотя все сроки регистрации прошли.

Но договоренности между Сеулом и Пхеньяном пошли еще дальше — восстановлена линия горячей связи между командованием вооруженных сил двух стран, технически находящихся в состоянии войны с середины прошлого века. Идут разговоры о возобновлении консультаций, направленных на предотвращение случайных военных столкновений, о предстоящих контактах «во всех сферах».

Однако у многих в Соединенных Штатах и в Японии такое развитие событий вызывает крайнюю настороженность — оно грозит подрывом единого фронта давления на КНДР. Неожиданное миролюбие Пхеньяна объяснить легко — после шести ядерных испытаний, включая подрыв реальной водородной бомбы в минувшем сентябре, после бесконечных пусков все более совершенных ракет он столкнулся с беспрецедентными санкциями как со стороны Совета Безопасности ООН, так и с односторонними карательными мерами США, Японии и Южной Кореи. Потенциально это грозит КНДР экономическим коллапсом из-за почти полного прекращения валютных поступлений и резкого уменьшения поставок нефти, бензина и солярки.

Теперь Ким Чен Ын рассчитывает, что в процессе переговоров сможет вытянуть из Сеула по крайней мере гуманитарную помощь на «братской основе». Еще лучше добиться возобновления работы ныне закрытого двустороннего промышленного комплекса, где северокорейские рабочие в прежние годы трудились на южнокорейских капиталистов, зарабатывая Пхеньяну драгоценную валюту. Могут быть восстановлены и туристические поездки граждан Юга на Север, которые тоже были прибыльным делом для КНДР.

Короче, мотивы Пхеньяна понятны, но зачем все это Сеулу?

Однако в последнее время ему приходилось заниматься прямо противоположными делами — принимать новые карательные санкции в ответ на ракетно-ядерные упражнения КНДР, давать разрешение на развертывание в стране американских комплексов ПРО, хотя раньше он относился к этому с настороженностью. Жест Ким Чен Ына предоставил шанс президенту-романтику вновь вспомнить о своих идеалах.

К тому же ему остро необходим дипломатический успех — размещение на Юге Кореи американской ПРО вызвало жесткий ответ со стороны Пекина: тот резко свернул экономические связи с Южной Кореей. Председатель КНР Си Цзиньпин угрожает из-за этого даже не приехать на открытие зимней Олимпиады. Это мероприятие намерен бойкотировать и Синдзо Абэ, премьер-министр соседней Японии, с которой Сеул тоже резко ухудшил в прошлом году отношения. На таком фоне даже небольшое примирение с Севером, по замыслу президента Муна, может заставить общественность позабыть об этих неудачах.

И, наконец, есть проблема Олимпиады — крайне агрессивное поведение Пхеньяна в прошлом году наводило на мысль о том, что тот может попытаться сорвать это важнейшее для Сеула событие. Ну, скажем, совершить во время ее открытия какой-нибудь провокационный ракетный пуск или рвануть ядерный заряд, что заставило бы нервных туристов и спортсменов немедленно бежать из Южной Кореи. Нынешние договоренности дают надежду на то, что ничего подобного не будет по крайней мере до окончания Олимпиады.

А вот по поводу ситуации после ее завершения никаких гарантий нет — на встрече с министром обороны Японии командующий вооруженными силами США на Тихом океане адмирал Гарри Харрис подтвердил, что на время зимних Игр американо-южнокорейские военные учения проводиться не будут. Однако они немедленно возобновятся после завершения Олимпиады, поскольку в политике Пхеньяна не произошло реальных перемен, сообщил адмирал. Такое развитие событий может вновь натолкнуться на силовую акцию со стороны КНДР — тем более что ее главный представитель на встрече в «Павильоне мира» категорически отказался даже обсуждать вопрос о свертывании ракетно-ядерной программы. ​По его словам, она направлена только против США, соотечественникам на Юге бояться нечего, и лезть в эту тему им тоже не стоит.