Скандал вокруг активности «Молодой гвардии» произошел на фоне кадровых перестановок в «Единой России», которые могут затронуть и молодежные структуры партии. В октябре исполняющим обязанности секретаря Генсовета ЕР был назначен Андрей Турчак, политическая карьера которого начиналась с поста главы координационного совета «Молодой гвардии». По слухам, Турчак планирует реформировать «Молодую гвардию» из-за неэффективности и объединить движение с молодежной платформой «Единой России». «Проекты МГЕР должны иметь конкретный электоральный эффект на выборах всех уровней власти», - говорил Турчак в конце октября. «Новая» вспоминает, как менялись прокремлевские молодежные движения за последние 17 лет.

Надежды юношей

Молодежь традиционно играла важную роль в российской политике, говорит руководитель программы «Внутренняя политика» московского Центра Карнеги Андрей Колесников. «Любая власть, тем более автократического типа, заинтересована в том, чтобы молодежь составляла будущий электорат, будущую армию и секретные службы. Ровно поэтому власть очень активно работает с молодежью, чтобы она не ушла куда-то налево — к независимым НКО или в неформальные формы существования». Конкретные формы работы с молодежью менялись вместе с высокопоставленными политиками, которые курировали это направление. «Когда это был Владислав Сурков (замглавы Администрации президента с 1999 по 2008 год, первый замглавы АП с 2008 по 2011 год - Ред.) с его изощренными методами, были созданы различные организации-спойлеры, — отмечает эксперт. — Они были достаточно эффективными с точки зрения противостояния демократическому движению и НКО».

В 2000 году ставленник Суркова Василий Якеменко основал движение «Идущие вместе». Свою первую значимую акцию, на которой звучали призывы не пить, не курить и поддерживать Владимира Путина, организация провела 7 ноября на Васильевском спуске. Позднее члены движения отметились сожжением американского флага у здания посольства США в Москве, провели многотысячное шествие в первую годовщину инаугурации президента, а в 2002 году соорудили на Театральной площади бутафорский унитаз, в котором сожгли специально отпечатанные брошюры с выдержками из книг Владимира Сорокина.

В 2005 году «Идущих вместе» сменило новое прокремлевское движение — «Наши». Это было время, когда властям требовалось решить конкретные задачи - прежде всего, предотвратить оранжевую революцию и подготовить кадровый резерв, говорит директор Центра молодежных исследований НИУ ВШЭ Елена Омельченко.

Созданное на фоне так называемых «цветных» революций в Грузии и Украине движение «Наши» стало основной ударной силой Кремля в уличных политических акциях. Активисты движения в разное время пикетировали посольства США, Грузии, Японии, Эстонии, Украины, Латвии, преследовали британского посла Энтони Брентона, призывая выслать его из страны за контакты с российской оппозицией, в декабре 2011 года «Наши» пытались помешать протестным акциям в центре Москвы.

Лифт в никуда

Одним из наиболее заметных проектов «Наших» стал образовательный летний лагерь на озере Селигер в Тверской области. В лагере активисты со всех региональных и городских отделений делились опытом и проходили идеологическую подготовку. На форум «Селигер» приезжали Владимир Путин, Дмитрий Медведев, Сергей Лавров и другие видные политические деятели. Однако со временем мероприятия в лагере приобрели скандальный характер. На одной из смен 2010 года «нашисты» устроили инсталляцию «Здесь вам не рады» против «врагов российской власти»: в землю воткнули палки с фотографиями правозащитницы Людмилы Алексеевой, экс-президента Грузии Михаила Саакашвили, бывшего госсекретаря США Кондолизы Райс, экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и даже режиссера Квентина Тарантино.

После этого иностранные компании (Panasonic, Mercedes-Benz, Moleskine и др) отказались тратить деньги на отдых прокремлевской молодежи и свернули финансирование проекта, мотивируя свое решение нежеланием ввязываться в политику. В 2015 году от многомиллионного проекта открестилась и Росмолодежь. Андрей Колесников считает, что прокремлевские молодежные проекты так и не стали социальными лифтами для молодежи — только единицы смогли получить настоящий карьерный толчок.

Одновременно с «Нашими» в 2005 году создавалась кузница кадров для партии «Единая Россия» — «Молодая Гвардия». С первых же дней между двумя молодежными движениями возникло соперничество за административный ресурс, при том, что и цели, и методы работы организаций были очень похожи — связаны с поиском врагов действующей власти и противодействием оппозиции.

Активисты «Молодой гвардии» также, как и «Наши», пикетировали дипломатические здания, в частности, посольство Эстонии из-за намерения правительства приравнять день освобождения советскими войсками к дню траура. В 2007 году МГЕР организовала пикет съезда коалиции «Другая Россия», разбросав на месте изображения долларовых купюр. Для участников движения проводились учения в Челябинске, где прогосударственная молодежь отрабатывала навыки силовой борьбы с оппозицией. Позднее основная деятельность «Молодой гвардии» перекочевала с улиц в интернет. Движение организовало проект «Медиагвардия», направленный на выявление сайтов с противоправным контентом, запустило школу блогеров «PROдвижение», а также занялось рассылкой политического спама в соцсетях. На прошлой неделе МГЕР и вовсе обвинили в распространении информации от лица умерших пользователей.

Российское молодежное движение породило целый поток более мелких инициатив. «Часть из них организовали комиссары «Наших», которые получили опыт серьезных проектов и ощущение какой-от власти, — говорит Омельченко. — Эти движения «за моральный порядок» не очень многочисленны, но очень разнообразны с точки зрения состава — это «Стоп Хам», «Хрюши Против», «Ешь российское», «Трезвая Россия», «Чистая Россия» и так далее». Несмотря на ликвидацию движения «Наши», некоторые из их проектов сегодня продолжают существовать автономно.

Тупик «сурковской» модели

С приходом Вячеслава Володина на должность замглавы АП вместо сурковских движений на первый план вышли более прямолинейные методы работы с молодежью. «Организации сурковского типа перестали быть мейнстримом. Этой власти до сих пор проще сформировать «Юнармию», чем выдумывать разные «боевые» организации», — объясняет Андрей Колесников. Относительно активные сегодня «боевые» сообщества — «Антимайдан» и «Ночные волки» — имеют другой возрастной состав и слабо отражают интересы молодежи.

Вместе с тем на фоне протестной активности Алексея Навального и актуализации поиска «образа будущего» страны выросло внимание властей к молодежной повестке. В частности, тема молодежи должна была сыграть важную роль в ходе текущей президентской кампании Владимира Путина. «Вижу в молодом поколении надежную, прочную опору России в бурном, сложном XXI веке», — говорил президент в послании парламенту год назад. Колесников считает, что сейчас Кремль больше всего заботится о том, чтобы сформировать для себя «электоральный планктон» — конформистски настроенных молодых людей, которые будут готовы и дальше голосовать за эту власть.

Однако по сравнению со временами Суркова российская молодежь значительно изменилась, а значит властям придется искать новые методы взаимодействия с ней. Массовые завозы молодежи, как в Москве в 2011-12 годах, сегодня невозможны и даже опасны, полагает Елена Омельченко. Какие-то традиционные формы молодежной политики сохранились — например, пришедшие на место воинственного Селигера «Территория смыслов» и лагерь для одаренных детей «Сириус», — но все чаще заметны попытки властей переориентироваться на более точечные типы объединений. «Крупные мобилизационные проекты, организованные сверху, больше не имеют перспектив, — замечает она. — Политики пытаются солидаризироваться с модными блоггерами, использовать альтернативные стили и каналы коммуникации».

Как показывает плачевное состояние большинства молодежных проектов в последнее время, власти добились крайне скромных успехов в попытках соответствовать изменившейся реальности. Молодежная политика может реализовываться в нескольких вариантах, говорит президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов, но сейчас в России у нее нет ни внятных целей, ни эффективных инструментов: «Содействие социальным лифтам (но это тяжело и вообще непонятно, почему именно у молодежи должны быть преференции), попытка перевести политику на молодежный язык (но это по-прежнему маловероятно) и привлечение к работе «активистов» - тех, кто активнее других стремится добиться властного и общественного признания». По мнению политолога, последняя модель отработана в России лучше всего, но она действенна лишь в условиях стабильных настроений молодежи, а не когда «маятник качается».

Сегодня положение маятника общественных настроений таково, что для большинства молодых людей политика и гражданская активность — это параллельные вселенные:

— Поведение на выборах — это скучно и неинтересно, а различные проекты, связанные с волонтерством и низовой активностью, развиваются очень активно, — говорит Омельченко. — Появилась потребность в эксклюзивности и индивидуальном саморазвитии, готовность включаться в гражданскую активность, если ценности сообщества совпадают с ценностями человека.

Единственное, что может заинтересовать молодых людей в формальной политике — это вопросы справедливости, неравенства и борьбы с коррупцией, считает социолог. Впрочем, вероятность того, что Кремль выстроит молодежную политику вокруг этих тем, практически равна нулю.