В эти дни в центре внимания обращение Вольного исторического общества к министру образования и науки РФ. Общество реагирует таким образом на проходящие во многих городах страны интерактивные парки-выставки «Россия — моя история», концепцию которых разработал Патриарший совет по культуре, возглавляемый архиереем Тихоном (Шевкуновым). К тому же Минобразования рекомендовало использовать эти парки для внеучебной работы студентов, для подготовки и переподготовки преподавателей. То есть история в концепции РПЦ становится неким факультативным образовательным стандартом.

Против этого и выступило Вольное историческое общество:

Вывод экспертов: «Выставка «Россия — моя история» являет пример чудовищного исторического непрофессионализма».

Вывод верный, но в то же время — ошибочный. Здесь речь не о профессионализме, здесь — пропаганда, использование истории в идеологических целях. Это осознанные, в меру даже профессиональные действия. Пропаганда такого рода включает в себя подлоги, передергивания, искажения, умолчания, прямые запреты.

Так давно заведено начиная с издания летописей.

Любой древний текст подлежит исследованию, анализу: кто писал, какими идеями эпохи, а то и «указаниями» правителей руководствовался. Тем более что у нас нет ни одной оригинальной летописной рукописи, современной изложенным в ней событиям. Все они дошли до нас только в «списках», то есть копиях, в основном XVI—XVIII веков. Что там осталось от подлинника, а что прибавлено, изменено переписчиками — разбирать и разбирать. Вот почему так важна работа ученых по отделению первоначальных текстов от позднейших вставок и напластований.

Летописи — уникальный источник. Разумеется, при сопутствующем научном сопровождении. Но еще в 1734 году Священный синод запретил их печатание: «Летописи полны лжи и позорят русский народ».

Издание Полного собрания русских летописей (ПСРЛ) началось через 107 лет, в 1841 году. Но так и не доведено до конца. Тираж — 1—2 тысячи экземпляров. Да он и не имеет значения, потому что ПСРЛ напечатано на недоступном читателю старославянском языке, в старой орфографии.

До сих пор у «народа-богоносца» нет Полного собрания русских летописей на современном русском языке.

Исследование прошлого как уголовное дело

После падения коммунистического режима, после недолгих лет свободных исследований, публичного открытия собственной истории с провластных информационных, политических и научных площадок зазвучали обвинения в «очернении нашего великого прошлого». Историю снова делают частью государственной идеологии. И изолируют от общества целой системой запретов.

Запрещают все, что не нравится госчиновникам, депутатам и новоявленным активистам-доброхотам. Разумеется, попытки тут же оборачиваются фарсом и конфузом. Неким апофеозом запретительства стали принятый в 2014 году закон и введенная в Уголовный кодекс статья 354.1 — «Реабилитация нацизма». Цель и название правильные. Но некоторые положения закона и статьи сформулированы так, что теперь исследование, критика любых действий руководства СССР во время Второй мировой войны могут быть объявлены уголовным преступлением. Вот пример: в 2016 году суд признал пермского автослесаря Дениса Лузгина виновным в «реабилитации нацизма» и оштрафовал на 200 тысяч рублей. За репост в «ВКонтакте» статьи о том, что «коммунисты и Германия совместно напали на Польшу, развязав Вторую мировую войну, то есть коммунизм и нацизм честно сотрудничали».

Даже не сам написал, а только перепостил.

Теперь, значит, нельзя цитировать советские газеты 1939 года? Скажем, вот это:

«Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез с интересами Германии или Советского Союза».

Или, например, все газеты, включая «Пионерскую правду», опубликовали «Заявление министра иностранных дел Германии г. фон Риббентропа сотруднику ТАСС» в номере от 30 сентября 1939 года:

«Мое пребывание в Москве опять было кратким, к сожалению, слишком кратким. В следующий раз я надеюсь пробыть здесь больше. Тем не менее мы хорошо использовали эти два дня. Было выяснено следующее:

1. Германо-советская дружба теперь установлена окончательно.
2. Обе страны никогда не допустят вмешательства третьих держав в восточноевропейские вопросы.
3. Оба государства желают, чтобы мир был восстановлен и чтобы Англия и Франция прекратили абсолютно бессмысленную и бесперспективную борьбу против Германии.
4. Если, однако, в этих странах возьмут верх поджигатели войны, то Германия и СССР будут знать, как ответить на это».

Отметим: Вторая мировая война против фашизма уже шла.

В то же время закон и статья УК от 2014 года оставляют за пределами уголовного наказания «пропаганду и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики». Оно предусмотрено лишь Кодексом об административных правонарушениях, но практически не применяется.

Служанка политики?

Научный мир сопротивляется как может. Иногда — неловко. Например, Институт всеобщей истории Российской академии наук предостерег: «Важно только не политизировать историю, и тогда место в ней найдется всему». И тут же представил список (31 пункт) «трудных вопросов истории», требующих обсуждения. Но История как процесс не знает, что такое «трудные вопросы». Она, как Время, неумолимо течет, свершается. Вопросы возникают у нас, когда мы осмысливаем прошлое.

Вот и министр культуры Владимир Мединский в своей докторской диссертации представил миру свое осмысление, а именно — одиозный с научной точки зрения принцип: «Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда».

Экспертный совет Высшей аттестационной комиссии по истории и археологии в отзыве на диссертацию Мединского отметил: «Это ложное положение, входящее в непримиримое противоречие с принципами научности, объективности и историзма. Этноцентризм/нациецентризм, в каких бы формах он ни проявлялся, никогда не выступал и не может выступать в науке в качестве критерия достоверности. Критерии достоверности исторического исследования определяются принципами и методами, имеющими универсальный характер, не зависящими от национальной принадлежности исследователя».

Только правда целебна

Еще 90 лет назад французский поэт и мыслитель Поль Валери писал:

«История — самый опасный продукт, вырабатываемый химией интеллекта. Она заставляет мечтать, она опьяняет народы, порождает у них ложные воспоминания, вызывает у них манию величия и манию преследования и делает нации желчными, нетерпимыми и тщеславными. История оправдывает все что угодно. Она не учит абсолютно ничему, ибо содержит в себе все и дает примеры всего».

Здорово сказано. Но Поль Валери совершил, вольно или невольно, логическую ошибку. Он приписал Истории грехи людей. Люди пишут историю. Люди, служащие системе. О чем с горечью говорил другой француз, автор «Апологии истории» Марк Блок (герой Сопротивления, расстрелянный в застенках гестапо): «Истории как науки нет, она служит лишь для оправдания ныне существующей системы».

Конечно, все станет понятно и просто, если мы договоримся об одном: в истории мы ищем и отстаиваем не отдельные интересы государств, наций, этносов, партий, а только лишь правду, истину. К всеобщему благу. Потому что от всех болезней, названных Полем Валери, есть одно лекарство — правда.

С годами наши дети и внуки, будущее России, узнают эту правду.

Сергей Баймухаметов — специально для «Новой»