В XX веке родилось выражение «страны третьего мира», подразумевавшее отставшие, подзадержавшиеся в средневековье государства.

Выражение это в XXI веке критически устарело. Многие страны третьего мира показывают фантастические темпы роста и являются крупнейшими игроками в мировой экономике.

Китай стал второй сверхдержавой мира. Он строит ежегодно по 6 тысяч км хайвеев, растет на 6—8% в год, и в этой стране за последние 30 лет вышли из нищеты и сделались средним классом 400 млн человек — то есть больше, чем все население США. Стремительно растет Вьетнам, который выглядит сейчас так же, как Китай 15 лет назад. Стремительно растут экономики Индии, Бразилии, Индонезии, Малайзии.

Иначе говоря, практически любая страна третьего мира, вне зависимости от расы, религии и географического положения, при наличии вменяемой власти в любой момент может выйти из средневековья и влиться в широкую реку мировой экономики.

Однако за это же время оформилось то, что можно назвать странами четвертого мира.

Это страны, где правящая верхушка вполне осознанно взяла курс на обнищаниенаселения.

Внутренняя политика стран четвертого мира, опять-таки вне зависимости от расы, религии, и географического положения, характеризуется следующим:

1. Главным источником денег для правящей верхушки являются деньги, которые поступают извне: за счет продажи полезных ископаемых, рабской силы (в случае Северной Кореи) или даже финансовой помощи (как в случае Палестинской автономии).
2. Вспомогательным источником денег для правящей верхушки являются монополии, розданные друзьям диктатора/членам правящей партии/полевым командирам, и кредиты госбанков для создания таких монополий.
3. Остальное население доступа к кредитам, рынку и мировой экономике не имеет. Большинство его живет за счет пособий и зарплаты от госмонополий. Ему также позволяется заниматься подсобным хозяйством, лавочками и войной. Значительная доля молодого населения адсорбируется организациями, осуществляющими «джихад против неверных», а также борьбу «с белыми колонизаторами» или «украинскими фашистами».
4. Это тотальное обнищание населения сопровождается, в свою очередь, громогласной риторикой против «проклятых капиталистов», «коварных неверных», «белых колонизаторов» и «гнилого Запада», которые всю свою деятельность направляют на то, чтобы отомстить данной стране. Проклятые белые мстят Гаити за то, что это первая страна, в которой черные обрели свободу, проклятые янки мстят Венесуэле за боливарианскую революцию, кровавые сионисты мстят палестинцам, и именно этим объясняются все беды данных стран: от неспособности палестинцев самим вывезти мусор до отсутствия спичек в венесуэльских магазинах.

Несложно заметить, что путь, которым идет Россия, — это путь именно страны четвертого мира. Если во времена СССР мы пытались догнать и перегнать Америку, то теперь недосягаемым идеалом и совершенством, к которому надо стремиться, для Кремля служит Палестинская автономия.

И главным экономическим фундаментом, на котором покоится этот путь, является обнищание населения.

Это может показаться, на первый взгляд, удивительным. За всю предыдущую историю человечества мы привыкли к тому, что правитель обычно стремится к процветанию своих подданных. Если они богатеют — они довольны, если они нищают — они восстают, и поэтому, чем более процветает экономика, тем более устойчива власть.

Это правило действительно работало в доиндустриальном мире, где 90% населения было занято сельских хозяйством, а еще 9% — в городах ремеслом. Тогда 90% людей сами растили свою еду, сами строили свои дома, сами ткали свою одежду и сами плели себе лапти. Доходы правящей элиты складывались из налогов, и правила были просты. Если власть берет с налогоплательщика 10%, он терпит, если она звереет и начинает драть втрое, он восстает.

Однако в нынешней постиндустриальной глобальной экономике правила другие. Даже в самых бедных странах никто не плетет себе лапти: пластиковые сандалии за полдоллара все равно выходят дешевле. Даже в самых бедных странах никто не ткет себе футболки. В странах четвертого мира существует огромное количество избыточного населения, которое достаточно легко прокормить и одеть. А доходы властной верхушки складываются не из налогов, а из сырьевых ресурсов, госпредприятий и монополий.

В такой ситуации верхушка страны четвертого мира становится заинтересована не в повышении благосостояния, а в обнищании населения и увеличении его зависимости от этой верхушки.

Дело в том, что нищее население проще контролировать. Возьмем, к примеру, Палестинскую автономию. На ее территории неоднократно предпринимались попытки организовать сборочное производство: в конце концов, население нищее, много дешевой рабочей силы, etc. Попытки неизбежно кончались тем, что приходили люди с автоматами, требовали себе руководящих зарплат, и вся затея накрывалась медным тазом.

Такое развитие событий было вовсе не случайным. Террористические организации, руководящие палестинцами, — сначала ООП, теперь ХАМАС, — в принципе не заинтересованы в том, чтобы на территории Палестины появилась прослойка людей, которые сами зарабатывают деньги. Они заинтересованы в том, чтобы население жило в нищете, чтобы единственным источником денег был ХАМАС, а единственным способом вертикальной мобильности — карьера террориста. Они заинтересованы в том, чтобы все население боролось против кровавых сионистов и подчинялось при этом ХАМАС.

Точно то же Россия. За последние годы власть уничтожила банковскую систему России, а без кредитов в современном мире нет рынка. Вместе с тем госбанки охотно предоставляют госкредиты приближенным компаниям. Госкомпании, доля которых составляет 65% рынка, систематически не платят частным подрядчикам. Государство отдает налоги на откуп и вводит самые неоправданные монополии.

Следует понимать, что все эти меры неслучайны. И диктуются они не только элементарной жадностью правящей верхушки, которая видит, как уменьшается пирог, но хочет сохранить при этом размер своей доли. Эти меры последовательно способствуют обнищанию населения и зависимости большинства от государства или его корпоративных метастазов.

Отчего бедна Сицилия? Оттого, что в ней мафия. А каково отношение среднего сицилийца к дону мафии? Он его обожает. Дон — предмет поклонения, зависти и любви. Только он даст нищему сицилийцу деньги на свадьбу, только у него можно будет добиться, если что, справедливости, и чем опасней не любить дона — тем охотней сицилиец его любит.

Абсолютно тот же механизм действует в стране четвертого мира.

Представьте себе российского инженера, который окончил МИФИ и работает в частной российской космической компании, запускающей спутники. И представьте себе нищего дядю Васю в поселке Пупкино, который загибается от пьянства, но твердо знает, что крымнаш. Простой вопрос: кто из них будет скорее голосовать за Путина и твердо знать, что Путин один спасает Россию от злобных западных фашистов, которые хотят поставить ее на колени?

После 2014 года одной из наиболее бросающихся в глаза черт режима стал открытый переход к мракобесию: кафедра теологии в МИФИ, окропленные святой водой ракеты, СК, расследующий ритуальное убийство царской семьи, etc. Важнейшей частью этого мракобесия является экономический базис.

На первый взгляд может показаться, что власти России по-прежнему озабочены экономическим ростом. Что все экономические решения Кремля после 2014 года и что бульдозеры, давящие западные помидоры, — это просто случайные неудачные ходы или следствие чьей-то жадности.

Однако это не так. После Болотной в Кремле стало ясно, что офисный планктон и средний класс не могут являться опорой режима. Ею может быть только нищее большинство. Только оно может служить надежным базисом для надстройки в виде госмракобесия. Только оно позволит оставаться у власти столько же, сколько Роберт Мугабе.

В этом смысле обнищание российского населения является стратегической необходимостью для нынешней власти. И в ближайшие десять-двадцать лет будет определено, станет ли Россия навсегда страной четвертого мира или ее история, цивилизация, культура и элита все-таки помешают нашему превращению в Гаити или Зимбабве.