Чем больше в нашей жизни религии, тем упоеннее рост ее популярности списывают на политический режим. Все чаще со страниц серьезных журналов эксперты говорят нам о том, что стоит власти смениться, как мы сбросим с себя груз замшелости и консерватизма.

Вся беда в том, что дело не в одном лишь режиме. И, что еще хуже, никакого экстраординарного всплеска мракобесия в России нет.

Мы привыкли думать, что христианский, вернее, в целом западный, мир в течение последних 100 лет неизменно модернизируется, а ислам и восточная культура, напротив, отступают в средневековье. И себя, Россию, мы, конечно же, полностью ассоциируем с якобы деградирующими исламскими странами.

На самом деле все наоборот. Мусульмане переживают сегодня бум раскрепощения. Арабские регионы становятся более открытыми, все чаще отказываются от применения смертной казни, начали расширять права женщин и даже заговорили об абортах. Ислам, несмотря на точечные очаги реакции, вроде Исламского халифата или Северного Кавказа, держит ровный курс на сближение со светскими ценностями. Восток в вопросах религии развивается сегодня более или менее в ногу, а вот Запад — вразнобой.

Посмотрите на Польшу. В центре Европы в новом тысячелетии к власти уже не в первый раз приходит консервативная католическая партия «Право и справедливость». Когда в прошлом году она затеяла совсем запретить аборты, россияне даже не догадывались, что аборты у поляков уже 25 лет можно делать только при угрозе жизни матери или тяжелых патологиях развития плода. Или при изнасиловании. А год назад Польша хотела отменить и эти показания. Потому что 72% молодых поляков выступают за полный запрет абортов. Они хотят рожать по воле Божьей. И требуют ужесточить и без того тяжелую процедуру развода. В Польше очень многое делают с оглядкой на Бога. Министр финансов может начать отчет об исполнении бюджета словами «слава Богу, денег в этом году нам хватило». А ведь еще 30 лет назад поляки такими не были.

И Польша не исключение. В обеих Ирландиях аборты запрещены вообще. Показание одно — риск смерти матери. Дублин никак не может разрешить аборты при угрозе самоубийства беременной — общественное мнение против, и оно с каждым годом лишь ужесточается. И ладно бы Ирландия — в Великобритании аборты полностью не легализованы — для прерывания беременности нужны показания. Церковь против свободной абортации!

В США уже 57% фертильных женщин живут в регионах со сверхжесткими ограничениями на аборты. В семи штатах осталось по одной клинике для абортов, стоимость которых достигает нескольких десятков тысяч долларов. В Миссисипи приняли закон о защите прав верующих.

Или возьмите Израиль. Меня удивляют наши либералы, уезжающие из российского мракобесия в Израиль. Ведь это религиозное патриархальное государство. В Израиле почти не встретишь в рекламе изображение женщин, потому что хасиды против. В Израиле женщине на развод требуется специальное разрешение от мужа, а на аборт — разрешение комиссии. Стоит аборт около 1000 долларов.

Израиль — не единственная страна просвещенного мира, где религия не отделена от государства. Понятие государственной религии есть в основных законах Дании, Исландии, Греции, Швейцарии, Великобритании, в ряде стран Латинской Америки и во всех карликовых европейских государствах. В Германии на религиозные общины с землевладельцев взимают налог и дают срок за оскорбление верующих.

Наплыв церкви на людей в нашей стране так раздражает, потому что мы успели понежиться в действительно светском обществе. В отличие, например, от датчан, ирландцев и даже поляков. Мы не катимся в средневековье, а потихоньку сдаем покоренные рубежи, приближаясь к среднему для западной цивилизации уровню религиозности. И вектор движения наш неоригинален — все больше успешных стран почему-то ищут спасения в религии и культурной реакции. Вот это действительно страшно. Потому что мы имеем дело не с локальной проблемой, а с тревожным симптомом эпохи. Западный мир болен одной общей болезнью. И не факт, что смена государственной идеологии излечит от нее Россию.