«Фактически это похоже на рейдерский захват Фольклорного центра, — говорит заместитель его руководителя, известный музыкант и фольклорист Сергей Старостин. — Без архива наша деятельность невозможна, и в Минкульте это понимают».

Годом ранее ГЦРФ был лишен Минкультом юридического лица и отдан в распоряжение структуры под названием Роскультпроект. Ее основной задачей является разработка «проекта концепции сохранения и актуализации нематериального культурного наследия в период до 2030 года».

Главный бухгалтер центра Надежда Агафонова в разговоре с «Новой» объясняет передачу центра возможным желанием некоторых чиновников Минкульта получить контроль над финансированием РГФЦ. По ее словам, вместе с юридическим лицом центра Роскультпроект получил возможность распоряжаться его бюджетом, штатом и имуществом, а также получать в форме госзадания на изучение фольклора регулярное финансирование Минкульта. После прихода очередной порции бюджета на 2017 год Роскультпроект получил из министерства приказ об изменении устава, на основании которого в центр приходили госзадания. В течение оставшегося года Роскультпроект сокращал финансирование центра и уволил половину сотрудников. При этом юридическое лицо и возможность получать деньги от минкульта в форме госзаданий Роскультпроект за собой сохранил. «Это как лихие девяностые. Взяли и всех выгнали», — говорит Агафонова. В июне 2017 центр перевели из собственного помещения в подвал одного из зданий минкульта, где сейчас и хранится запакованный в коробки архив.

В начале ноября этого года сотрудникам ГЦРФ стало известно, что остатки центра планируют передать в распоряжение Дома народного творчества. В самом центре и в фольклористической среде за его пределами многие уверены, что это означает фактическое прекращение исследовательских и просветительских программ в области фольклора. 15 ноября на сайте change.org появилась петиция с просьбой остановить расформирование РГФЦ — именно так трактует Сергей Старостин перспективу слияния: «Дом народного творчества занимается материальным обеспечением клубных образований, то есть кружков по макраме, бальных танцев и так далее. Иногда при них существуют и хоры народной песни, но что они поют и во что наряжаются — одному богу известно. У них даже в уставе нет научных направлений деятельности. Для этого нужно устав переписывать, менять структуру. У меня вопрос к чиновникам: зачем смешивать две структуры, если мы занимаемся абсолютно разными вещами?»

Петиция центра адресована напрямую министру культуры Владимиру Мединскому. На вопрос о степени информированности министра о происходящем, Старостин отвечает так: «Мединский не обязан быть информирован. У него есть и советники, и директора подразделений, которые могут ему популярно объяснить, что происходит в их областях. Директор же нашего департамента Андрей Малышев просто некомпетентен в своем вопросе. Он полагает, что это оптимизация, слияние двух схожих по профилю организаций. Я понимаю, что министерские чиновники не читают петиции, но думаю, что на данный момент важно, чтобы на эту тему стало высказываться общество».

Получить комментарий от самого Малышева не удалось, но 29 ноября в ответ на запрос «Новой» в пресс-службе Министерства культуры дали письменное разъяснение о сложившейся ситуации. Передачу архива в распоряжение Дома народного творчества в Министерстве мотивируют тем, что он «находится в беспорядочном состоянии, не оцифрован и не имеет нормальной описи».

В стенах же Дома народной культуры, по замыслу Министерства, архив будет поставлен на баланс государства и систематизирован. «Тем самым мы сохраним уникальные материалы» — говорится в ответе пресс-службы. Также в заявлении утверждается, что все сотрудники ГЦРФ получили предложение о переходе в Дом творчества на прежних условиях.

Сотрудники центра утверждают, что архив в действительности оцифрован на 90%, а предложение о переходе в Дом народного творчества получили отнюдь не все.

Кроме того, Старостин полагает, что слияние, помимо всего прочего, грозит центру потерей имени. За 26 лет научной деятельности ГЦРФ заработал особую репутацию не только как исследовательский центр, где проходили Всероссийские конгрессы фольклористов, но и как организатор фольклорных фестивалей и открытых курсов локальных музыкальных традиций.

«Научное изучение фольклора — чрезвычайно важная задача, которая должна решаться на государственном уровне. Подход к фольклору как к самодеятельности недопустим», — комментирует новости о ситуации, сложившейся вокруг центра, Мария Нефёдова, руководитель одного из старейших и наиболее авторитетных российских фольклорных коллективов «Ансамбль Дмитрия Покровского».

«Волна интереса к фольклору шла и идет из города в деревню, — говорит Мария Нефёдова. — И она между прочим помогла поднять самосознание деревенской молодежи. Люди на местах стали интересоваться и разбираться в народной музыке. В одной из экспедиций на Кубани нас в ответ на просьбу познакомить с местными исполнителями спросили — а какие вас интересуют коллективы — аутентичные фольклорные или «народные»?»

Не вполне очевидная стороннему наблюдателю разница между аутентичной музыкой и имитацией «народного» очень важна для сообщества фольклористов, хотя до недавнего времени в этой среде довольно спокойно относились к такому раздвоению. Кружки самодеятельности существуют как бы параллельно с миром аутентичной музыки, между ними нет непосредственной конкуренции, и разные ДК нередко предоставляют свои площадки фольклорным коллективам.

Официальное заявление пресс-службы Минкульта содержит обещания внести в устав Дома народного творчества такие изменения, чтобы научная деятельность ГЦРФ продолжалась в стенах объединенной структуры. Однако окончательная потеря центром автономии грозит размытием грани между самодеятельными кружками и профессиональными исследователями фольклора, считает Старостин: «После 1917 года появилась задача вот это держащееся в глубине народа избыть. Может быть, задача ставилась не напрямую, но на протяжении всех лет существования советской власти корневая крестьянская культура заменялась образами, которые можно было заказать композитору, попросив сочинить «что-нибудь а-ля народное». Таким образом появился целый пласт колхозной культуры, которая заняла в деревнях место аутентичной. Народ как мог пытался удержать свое наследие, и это можно выдержать на протяжении одного поколения или на двух, но не целого столетия.

Все это движение за фольклорную музыку началось с того, что исследователи и исполнители еще в восьмидесятых стали заниматься систематическим изучением того, что сохранилось в архивах. Именно тогда у интеллигенции появилось понимание, что есть разница между культурой колхоза и культурой деревни, и насколько последняя сложна и глубока».

29 ноября судьбу РГФЦ решали в стенах Минкульта на специальном совещании с участием представителей всех заинтересованных сторон, в нем принял участие и Сергей Старостин, вновь выступивший против слияния. «В ходе заседания было принято единогласное решение поддержать действия Министерства культуры РФ по объединению Центра русского фольклора и Дома народного творчества», — говорится в заявлении пресс-службы. За скорейшую передачу архива выступила и сотрудница ГЦРФ Варвара Добровольская, названная в заявлении руководителем архива, хотя в действительности занимает должность руководителя научного отдела. На момент подписания номера в Министерстве еще не подготовили документ на основании прошедшей встречи, и начавшееся перемещение архива РГФЦ снова приостановилось.

Семен Шешенин, для «Новой»