НЛО, дед Семен и другие

Первый раз я увидел неопознанный летающий объект в деревне Новая Украинка (бывшая Злодиевка), недалеко от хаты, где доживала жизнь любимая женщина атамана банды Зеленого. Мы сидели на высокой круче с дедом Семеном, бывшим в молодую и зрелую пору лодочным плотником и потому выпивавшим регулярно. Одной рукой дед обнимал значительную «сулею», заткнутую скрученным и немного жеванным, потому что пробку часто приходилось открывать зубами, обрывком газеты. На дне бутыли жемчужно отсвечивали на вечернем солнце остатки мутноватого, словно сильно разбавленное молоко, бурякового самогона, изготовленного шинкаркой Ганкой (у которой, между прочим, куры неслись яйцами с двумя желтками). Другая рука Семена лежала на загорелом плече городского пацана, каждый год приезжавшего в деревню на летний месяц с родителями, которые ловили рыбу на глинище в устье маленькой речки Стугны, впадающей в Днепр и бывшей когда-то рубежом с половцами.

Хромой дядя Миша и красивая во всем теле жена его с церковным именем Неонила с утра стояли с удочками по колено в воде. Он — в закатанных до колена пижамных штанах, чтобы скрыть ногу, изуродованную войной, и она — в свободной кофте и купальных трусах, как раз открывающих лучшие на киевском пляже, по довоенным представлениям, ноги.

Скромный достаток вернувшегося после войны на сцену инвалида при неработающей (кто его оденет, обует и обиходит с негнущейся укороченной ногой) красивой, полногрудой и невероятно хозяйственной жене позволял им накопить денег на то, чтобы каждое лето, когда театр отдыхал, снимать комнату у чудесной Маруси в маленькой, с глиняными полами мазанке под огромным дубом, на нижней ветке которого в свободное от воровства колбасы или кур лежал хозяйский кот Жора, с лицом отпетого хулигана и грабителя, оправдывающий старое имя деревни.

Каждый раз, после его набегов и выяснения отношений с соседями, Маруся садилась на присьбу (завалинку) и, утерев лицо уголком хустки, печально говорила «своему собаке Борщу»:

— От, Борщ, бiда мэнi c цiм Жором! — а потом брала кота на руки и, поглаживая, вразумляла.

Теплыми, ясными вечерами дед Семен сидел «в круче», на крутом косогоре над Днепром, и смотрел, как по тихой полированной поверхности золотой воды, отражавшей закатное небо, кучно плыли по течению, с сенокосных лугов чуть повыше села, построенные им огромные плоскодонки — «дубы», груженные аж целыми копнами сена. На корме лодок сидели рулевые, поправляющие курс веслом, и в тишине и мире, пролитом словно на целый свет, красиво и слаженно пели над рекой про Галю и ее несчастную любовь, про то, как по-пiд горою казаки идут, про соловейко в вишневому садочку… Дед попивал чарочку и слушал. И я любил сидеть с ним рядом и быть спокойным.

И вот однажды, вдруг… А как вы думали? Конечно, вдруг, мы увидели, как справа от нас на небольшой высоте (в половине километра по виду, над землей) появился невероятной яркости большой зеленый светящийся шар. Повисев в воздухе какую-то малость времени, он сорвался и, на страшной скорости пролетев параллельно лугам на той стороне Днепра, без инерции повернул направо и удалился он нас, превратившись в светящуюся точку, прежде чем исчезнуть.

— Что это, дiду?

Дед помолчал, погладил бутыль, посмотрел на небо и произнес:

— Наполеон, может, полетел?

— Наполеон?

Он махнул рукой за реку.

— Там, кажуть, е полеон военный. Но сумнительно.

Наутро слух о Неопознанном нами с дедом Семеном Летающем Объекте, потоптавшись в Украинке, вышел за ее пределы.

— Ты, правда, видел? — спросила меня Нила, чистя под дубом на досочке леща на кило восемьсот, которого папа поймал на горох, распаренный в капроновом чулке, чтобы не разваривался в кашу. — Что это было? Куда оно летело?

— Дед Семен сказал, наполеон.

— Миша! — Сказала Нила, бросая Жоре рыбью голову. — Надо продать облигации трехпроцентного займа.

Под вечер из Киева приехали два справных хлопца и стали расспрашивать жителей деревни Украинка, что они видели.

Шинкарка, умолчав про самогон, сказала им, что дед Семен вчера весь вечер сидел «в круче».

— Нi, нiчого не бачив!

Дед знал, что в нашей стране в любые времена лучше ничего не видеть, ничего не слышать и никому ничего не говорить. Он уже свое пережил.

— Ходiм, хлопчик! — Семен взял меня за руку. — Зараз подивимось, яка велика луна вдерлась на небо.

У тына бывшей зеленой атаманши он подвел меня к лавке, велел забраться на нее, чтоб было поближе к луне и лучше видно, и, оглянувшись, не слышат ли справные хлопцы, сказал:

— А ну, подивись, як надо. Може, там кто есть.

Газеты писали, что ничего необычного специалисты не наблюдали, и слухи о таинственном природном явлении — вымысел заграничных спецслужб с целью посеять панику в Обуховском районе.

— А, и брешуть, — сказал мне дед Семен, когда мы вечером пришли «в кручу» в надежде на свидание с не преданным нами НЛО. Но никто больше не прилетал.

— Спугнули-таки! — И он открыл зубами газетную пробку.