Слухи по городам, охваченным административной новацией, ходят разные: идет борьба с терроризмом! Нет — ​с язычеством! И эта версия звучала логично. Пыталась же Новосибирская епархия на прошлых Святках указать горожанам на скрытые опасности балета «Щелкунчик»: «Считается, что там герой — ​принц-оборотень, оккультная постановка» («Новая» подробно писала об этом в январе 2017-го). Кто после Щелкунчика, коли так? Они: Дед Мороз и внучка.

Но все оказалось проще. Вот сайту www.kirov-portal.ru городская администрация объяснила:

—Артисты и фотографы используют муниципальную площадку, но за ее использование ничего не платят. Сейчас решили принять постановление, по которому такая деятельность упорядочивается и подводится под категорию «Организация массовых мероприятий».

«Муниципальная площадка» здесь — ​спортзал детского сада, где стоит елка и где ждут праздника взволнованные малолетние граждане в заячьих ушах, кокошниках, масках гномов и мышей.

И за использование этой «муниципальной площадки» аниматором с посохом и мешком подарков каждая группа гномов и мышей (что средняя, что подготовительная) должна, скинувшись, внести 400 рублей. За амортизацию казенного фортепьяно «Заря» и «дождика».

Основа этой формы предновогоднего безумия прозаична: 31 октября вступило в силу новое постановление об организации платных услуг в муниципальных детских садах. Теперь, чтоб пригласить «аниматора» в тулупе с блестками и с актерским басом, — ​родительский комитет детского сада должен письменно подтвердить свое желание администрации, собрать подписи и деньги. Допускаются также Деды Морозы-добровольцы — ​из числа воспитательниц и нянечек (персонал в большинстве детсадов был, есть и будет женским, с этим вряд ли кто поспорит).

Или — ​из числа особо сознательных пап. С папы-добровольца в этом случае следует требовать справку о состоянии здоровья и об отсутствии судимости. В этом есть своя логика, но число пап-энтузиастов при введении этой меры, боюсь, сведется к минимуму.

Именно что социальный слой энергичных и сознательных тридцатилетних пап нынче пашет без продыха. И хлопотать о справках им, объективно говоря, некогда. Они сдадутся легко: пусть уж будет детсадовская елка без Деда Мороза. Мало ль у нас было самых дурацких утеснений: вон, в 1920-х запрещали вешать на елку цепи — ​как они есть знак угнетения пролетариата капиталом. Потом запретили рождественскую звезду. И вообще елку — ​аж до конца 1930-х.

Проступает какое-то странное родство ситуаций. Что делалось из идеологической бдительности — ​делается заново из «антикоррупционных» побуждений. Казне, конечно, большой прибыток — ​400 рублей с детсадовской группы за право двухчасового пребывания Деда и его внучки Снегурочки на муниципальной площадке. И — ​помяните — ​спасибо еще, что в 2017-м с этой парой не начали бороться как с пережитком язычества в нашей православной державе.

Пока же — ​не в силах разобраться с настоящими «черными дырами» (будь то ЖКХ или дорожное строительство) — ​антикоррупционные умы наводят порядок среди детсадовцев, воспитательниц, бродячих фотографов и студентов театральных училищ в алых тулупах, обшитых ватой. В каждом городе — ​со своими губернскими нюансами. Но дух един: запретить то, с чем легко бороться.

Так гоняли с улиц старушек с редиской в 1990-х. Иногда на тех же улицах Москвы постреливали.