СюжетыПолитика

Орел Соколов

Самые знаковые события в карьере министра транспорта. Премьера рубрики «Личный кабинет»

Этот материал вышел в номере № 133 от 29 ноября 2017
Читать
Орел Соколов
Фото: Донат Сорокин / TASS
Подходит к концу очередной срок действия кабинета министров: по закону, 18 марта с новым президентом страна получит и новое правительство. Тем важнее взглянуть, чем запомнились на своем посту уходящие члены правительства — министры и вице-премьеры, — которые нередко оказываются в тени президента и премьера, однако часто несут непосредственную и даже персональную ответственность за то, что происходит в вверенной им отрасли. Анализ министров как функций и степени исполнения министерского функционала — в новой рубрике «Личный кабинет».

Днем в пятницу, 24 ноября, стало известно об отставке заместителя министра транспорта России Валерия Окулова. Документ за подписью премьер-министра Дмитрия Медведева был датирован 22 ноября, однако еще за день до этого «Коммерсантъ» написал о будущих перестановках в ведомстве. Зять Бориса Ельцина Окулов, переведенный «на другую работу», оказался «сакральной жертвой», принесенной Министерством по причине последних скандалов — а особенно в связи с крахом компании «ВИМ-Авиа». Именно Окулов курировал это направление и, как предполагается, проиграл аппаратную схватку за право не быть крайним. Впрочем, в авиации Окулов может тоже остаться: он, по сведениям источников в Минтрансе, перейдет на работу помощником главы Объединенной авиастроительной компании Юрия Слюсаря.

Впрочем, первоначально речь шла об отставке совсем другого человека — самого министра транспорта Максима Соколова: в конце сентября, после публичного разноса от президента Путина, его судьба виделась экспертам предрешенной. Но Соколов вновь устоял. «Новая» решила вспомнить ключевые моменты в карьере министра: каждый из них, на самом деле, мог бы стать поводом для увольнения.

Соколов как ученый

В январе 2014 года «Диссернет» обнаружил в диссертации выпускника Санкт-Петербургского государственного университета Максима Соколова масштабные заимствования. Творческий вклад министра иногда состоял в том, чтобы заменить слово «века» на сокращение «вв.»… Всего заимствования нашлись на 108 страницах диссертации из 147 (причем большая часть «чистых» страниц — оглавление и список литературы с приложениями).

Эта история пришлась на момент активной фазы поиска плагиата в научных работах чиновников, и Соколов мог сохранить лицо в случае, если бы публично рассказал, что обвинения в его адрес — недоразумение или, чего уж там, клевета. Однако его ответ корреспонденту «Новой» Никите Гирину был таким: «Моя диссертация прошла процедуру публичной защиты и была единогласно одобрена Диссертационным советом такого авторитетного вуза, как Санкт-Петербургский государственный университет. Диссертационный совет не нашел в ней никаких нарушений. В течение трех лет — срока, установленного законодательством для оспаривания ученых степеней, никаких претензий в адрес диссертации высказано не было».

Соколов как воздухоплаватель

В сентябре 2017 года стало известно о фактическом крахе авиакомпании «ВИМ-Авиа», которая входила в топ 10 перевозчиков в России. 25 сентября компания заявила о введении антикризисного управления и прекращении чартерных рейсов. Выяснилось, что ее долги перед поставщиками топлива составляют до 10 миллиардов рублей. Следственный комитет возбудил уголовное дело о мошенничестве, директор авиакомпании Александр Кочнев был арестован, ему предъявлено обвинение.

Для министра Соколова это оказалось самым тяжелым испытанием, из которого он вышел не без потерь. Помимо потери зама Окулова, Соколов получил публичное дисциплинарное взыскание от президента.

«Я объявляю вам о неполном служебном соответствии. Если справитесь с этой ситуацией быстро и эффективно, тогда мы подумаем с Дмитрием Анатольевичем, что делать с этим неполным служебным соответствием. Если не справитесь — тоже подумаем», — заявил Путин. Позже пресс-секретарь президента Дмитрий Песков объяснил СМИ, что «проблема решена», но «взыскание осталось».

Фото: РИА Новости
Фото: РИА Новости

Соколов как друг дальнобойщиков

В ноябре 2015 года на российских дорогах должна была заработать система взимания платы за проезд большегрузных машин — «Платон». Однако почти сразу введение «Платона» вылилось в многомесячную забастовку водителей по всей России (по некоторым данным, в акции участвовало до миллиона машин). Предполагалось внедрить тариф в 3 рубля 73 копейки за километр — притом, что оплата труда водителей в малых парках большегрузов, как заявили сами дальнобойщики, иногда составляет лишь 4 рубля за километр.

Массовые протесты продолжались почти полгода, и за это время правительство несколько раз пошло на уступки (что обычно не делает): снизило тариф в два раза, согласилось вычесть его из транспортного налога. Водители спустя полгода начали разъезжаться по домам, однако через некоторое время в правительстве заговорили о повышении тарифа в два раза. Минэкономразвития при этом предлагало продлить прежний тариф до 2019 года, но как раз министр транспорта Соколов выступил против льгот. А все потому, что это «важное событие».

«Я бы не стал называть скандалом введение системы «Платон». Правильнее назвать его событием года, а то и нескольких лет.

Событие неожиданное, согласен, отсюда — и ажиотаж», — заявил Соколов в августе 2016 года в интервью газете «Аргументы недели».

Дальнобойщики встрепенулись снова — и в этот раз за Соколова пришлось отдуваться уже Дмитрию Медведеву, который принял у себя протестующих, и в итоге тариф был поднят всего на 25%. Впрочем, это не очень устроило водителей: они намечают Всероссийскую акцию протеста в ближайшее время — и это будет еще одно испытание для Министерства транспорта и его руководителя. Полиция пока действует аккуратно, блокируя дальнобойщиков на стоянках. Министр Соколов молчит. Компании братьев Ротенбергов, которым государство отдало «Платон» на откуп, подсчитывают прибыли.

Опять стачка

Дальнобойщики готовы к протестам из-за повышения штрафов за «Платон»

Соколов как мостостроитель

Новая гордость России — присоединенный в 2014 году Крым должен быть соединен со страной Керченским мостом, про который даже сложили песню «Мост нашей дружбы и нашей любви». Правда, с возведением самого моста, а не только рифм о нем, возникли некоторые проблемы: рядом с проливом вновь всплыло имя министра транспорта Максима Соколова.

Во-первых, стоимость моста выросла с первоначальных 50 миллиардов рублей до 227 миллиардов — и это, возможно, не предел. При этом Соколов уверил всех, что на самом деле смета не увеличилась «ни на копейку». «Сумма контрактных обязательств не была увеличена со стороны бюджета Российской Федерации, и мост реализуется в тех не только временных, но и финансовых параметрах, которые были определены в начале его строительства», — заявил министр в интервью «Эху Москвы». И если за смету выйдут, то пусть это бьет по кошельку генподрядчика.

Во-вторых, генподрядчиком стала компания «Стройгазмонтаж», принадлежащая Аркадию Ротенбергу, с которым Соколов по случайному совпадению сталкивался и в истории с «Платоном». Формально потому, что «у компании есть хоть какой-то генподрядный опыт» (цитата по «Ведомостям»). Впрочем, и остальные участники конкурса были «свои»: помимо Аркадия Ротенберга на подряд претендовали Игорь Ротенберг и Геннадий Тимченко.

А в-третьих, в середине октября Bloomberg сообщил, что компания Ротенберга будет строить еще один мост — на Сахалин. Три источника сказали агентству, что все уже практически решено, и стоимость моста составит не менее 300 миллиардов рублей. Это коррелируется с подсчетами президента Владимира Путина, но не очень коррелируется с подсчетами министра Соколова: в 2013 году он оценивал стоимость будущей стройки в 500 миллиардов рублей.

Впрочем, сразу после выхода инсайда от Bloomberg министр транспорта Соколов публично опроверг эту информацию, заявив, что пока нет даже сметной документации — нечего еще отдавать ни Ротенбергу, ни другим. А вот когда появятся средства в федеральном бюджете, тогда к этой теме общественное внимание еще вернется. Правда, будет ли курировать эту стройку министр транспорта по фамилии Соколов — вопрос открытый.

Тянут-потянут. Корреспондент «Новой» посетил закрытую стройку Керченского моста

Почему Аркадия Ротенберга и владельца порта «Тамань» устраивает самый затратный проект строительства моста на косе Тузла

Соколов как защитник инвалидов

И снова об авиации. На втором открытом форуме Московской межрегиональной транспортной прокуратуры генеральный директор бюджетного перевозчика «Победа» Андрей Калмыков предложил законодательно ограничить количество людей с ограниченными возможностями на борту. «По европейским правилам, количество пассажиров с ограниченными возможностями не должно превышать количество здоровых пассажиров. Невозможна ситуация, когда на борту будет 30 инвалидов, 100 детей и 22 взрослых», — цитирует выступление Калмыкова 24 ноября агентство «Москва».

В чем роль Министерства транспорта? В этом случае ведомство Соколова выступило резко против этой идеи: по словам Калмыкова, в Минтрансе ему было сказано, что «у нас конституционные права важнее» (судя по контексту, для «Победы» это, скорее, минус). Против выступила и член Общественной палаты Диана Гурцкая, которая пообещала донести до Владимира Путина, что «Победа» «решила ввести сегрегацию». Перевозчик уже попадал в скандалы с людьми с ограниченными возможностями: в апреле «Победа» не пустила на борт женщину с ребенком (у которого был детский церебральный паралич) из-за «сбоя со списком пассажиров». И Минтранс через находящуюся в его ведении Росавиацию отреагировал тогда эпитетом «безобразный», описывая поступок «Победы».

Однако борьба не окончена. Министру Соколову в оставшиеся до отставки дни еще придется побороться бок о бок с Гурцкой против «Победы», поскольку перевозчик не намерен останавливаться и хочет от прокуратуры, чтобы они смогли «попросить Минтранс привести к такому формату, чтобы не рисковать жизнями людей».

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow