Мы с вами ошибались. Некоторые из нас считали, что стать первым парнем на деревне нынче довольно просто — ведь второго парня там не всегда отыщешь. Другие добавляли, что в нынешней деревне мужикам невозможно выпить на троих: даже если найдутся двое, то неоткуда взяться третьему. В общем, все думали, что деревни обезлюдели, и если в одной из них вы вдруг увидите десятки молодых и сильных людей, то легко будет догадаться — это олимпийская деревня.
Но вот окинул Россию руководящим взором Сергей Семенович Собянин. «У нас в сельской местности, — заявил он на днях в ходе дискуссии с бывшим министром финансов Алексеем Кудриным, — проживает сегодня условно лишних 15 миллионов человек, которые для производства сельскохозяйственной продукции с учетом новых технологий, производительности на селе, по большому счету, не нужны».
Ничего себе! Аж 15 миллионов человек можно сократить, вывести за штат и даже за околицу деревни. Куда их вести дальше, правда, непонятно, но ведь у нас и всех остальных непонятно куда ведут.
Взамен этих 15 миллионов человек пять (не меньше!) можно пригласить из городов и с пользой трудоустроить. Прямо тут назовем конкретные адреса. Это, к примеру, деревня Морозково в Свердловской области. Там закрыли единственный магазин. И не потому, что нечем торговать, а потому, что некому. В связи с отсутствием продавца 200 человек остались без шопинга, не говоря уже о демпинге.
Или вот в деревне Хилово в Псковской области не смогли найти замену уволившемуся школьному повару, и 43 школьника вместо обедов пьют один чай.
К проблеме подключился даже губернатор Михаил Ведерников. Теперь уже по его поручению ищут человека, который разбирался бы, во-первых, в первых блюдах, а во-вторых — во вторых.
В деревне Елтышево Новосибирской области повар в школе есть, тут даже есть одна-единственная учительница. Как сообщает информационно-аналитическое издание «Тайга-инфо», она в одиночку ведет все начальные классы и кружки. Школа — четырехлетка. Девятилетку закрыли еще в 2008 году, а то бы этой учительнице пришлось вести не четыре, а все девять классов. А вот фельдшерско-акушерский пункт в Елтышеве ввиду увольнения фельдшера закрыли год назад. Ясно, что за такой короткий срок успеешь только заболеть и помереть, а нового фельдшера найти невозможно.
Все эти деревенские вакансии для России привычны, а сообщения о том, что где-то на селе что-то закрылось, скучны и унылы. А нет ли бодрящей новости о том, что где-то в глубокой провинции что-то открылось? Есть такая. Появилось учреждение культуры, какого у нас не было нигде. Первый в стране Музей исчезнувших деревень открыли нынешней осенью в Удмуртии, в деревне Сеп Игринского района. Там собрали вещи, письма, фотографии людей, проживавших в деревнях, которые исчезли с карты. Была, например, деревня Ыжнюк, и нет ее. А почему ее нет? Да потому, что сначала закрыли клуб, потом медпункт, потом вся деревня оказалась условно лишней. И куда-то ведь перебрались ее жители. Вряд ли в Москву к Сергею Семеновичу. В лучшем случае — в удмуртскую столицу Ижевск, которую выходцы из Ыжнюка, наверное, между собой называют Ыжевском.
