Одни, как Тереза Мэй, Ангела Меркель или глава МИД Беларуси Владимир Макей, останавливались, чтобы пообщаться с журналистами, другие, как Ильхам Алиев или Петр Порошенко, проследовали прямо к протокольному подиуму, где их на фоне синего флага ЕС ждали председатель Евросовета Дональд Туск, глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер и премьер-министр председательствующей в ЕС Эстонии Юри Ратас.
Устроители постарались всем ритуалом и атмосферой показать единство в разнообразии, ненавязчивость, стратегическую приверженность общим целям в обход разногласий. Это отличало встречу в Брюсселе от предыдущих в Праге, Варшаве, Вильнюсе и Риге, где больше говорили о приземленных выгодах партнерства и где главное внимание было обращено на страны, которые сильнее стучались в европейские двери. Сегодня подчеркивалось, что, даже находясь не в лучшей форме, Евросоюз остается притягательным для постсоветских государств.
Он сделал выводы из украинского кризиса и более отчетливо артикулирует принцип «партнерства по потребностям». Для Азербайджана оно будет иным, чем для Грузии, а глубина и охват сотрудничества с Арменией — не такими, как с Украиной.
Тем, кто торопится вступить в ЕС, указано, что сейчас не время: ни они пока не готовы, ни Евросоюзу сейчас не до этого.
Впрочем, проект Восточного партнерства, вопреки расхожему мнению, не замышлялся как этап на пути к вступлению в ЕС. Он создавался скорее как пояс стабильных и более или менее демократических государств у восточных рубежей ЕС.
Кстати, подписанные с Молдовой, Украиной и Грузией соглашения об ассоциации тоже с самого начала не обещали непременного членства в Евросоюзе. Европейской страной, живущей по европейским нормам в условиях правового государства и имеющей прозрачные границы с Европой можно быть и без членства в ЕС. Норвегии и Швейцарии это удается. Главное — добиться этих норм и стандартов.
Россия осталась за пределами проекта, потому что еще до его запуска заявила о своей особости в силу размера и о намерении строить с Европой привилегированные отношения.
Итоговая декларация говорит о сплоченности ЕС и стран Восточного партнерства. Но шестерка проекта — это не команда. Украина, Молдова и Грузия заключили с Евросоюзом соглашения об ассоциации и свободной торговле и заявили о цели вступить в ЕС. Порой, ценой крови, особенно Украина. Все получили вожделенный «безвиз», чем вовсю пользуются, не только для туризма и культурного обмена, но и не совсем легального трудоустройства в ЕС.
Армения в том самом 2013 году, после визита президента Саргсяна в Москву совершила крутой разворот, отказавшись подписывать уже сверстанное соглашение об ассоциации с Евросоюзом, и заявила о желании вступить в Евразийский союз, кооперироваться с Россией. Там, в отличие от Украины, это не привело к «евромайдану».
Но сейчас, несмотря на то, что она интегрируется с Россией в Евразийском союзе, Армения подписала с ЕС соглашение о всеобъемлющем партнерстве, которое чуть уступает по глубине несостоявшемуся соглашению об ассоциации. Наверное, иным будет и находящееся в стадии подготовки соглашение с Азербайджаном.
Беларусь — также член ЕврАзЭС — долго не обсуждалась как партнер ЕС из-за экстравагантной политики Лукашенко, грубейших нарушений приципов демократии и прав человека, она была фактически исключена из проекта до лучших времен.
Азербайджан, богатый нефтью и газом, в отличие от пяти остальных не нуждается в европейской финансовой помощи. Но его «просвещенный монарх», безупречно говорящий по-английски, тяготеет к цивилизованной Европе, хотя та постоянно упрекает его в диктаторском правлении. Прилетев в Брюссель, Алиев посетил штаб-квартиру НАТО и встретился с генсеком, как и его прозападные коллеги из Украины, Грузии и Молдовы. Он хочет в перспективе продавать свои нефть и газ в Европу по Южному коридору, минуя Россию. Его ЕС не критикует так жестко, как критиковал Лукашенко.
Армения и Азербайджан фактически в состоянии войны из-за Нагорного Карабаха. Но в баре Европейского совета в пятницу Саргсян и Алиев за одним столиком мирно, без эмоций, пили кофе и разговаривали (по-русски).
Это свидетельство того, что Восточное партнерство ЕС стало одной из площадок урегулирования замороженных конфликтов постсоветского пространства.
В принятой на саммите совместной декларации говорится об укреплении экономики и улучшении рыночных возможностей, укреплении систем управления, взаимных связей, перечислены двадцать конкретных целей сотрудничества до 2020 года. В них и контакты между людьми, и поддержка бизнеса, и обязательства по реформам, и цифровая экономика, и молодежные и студенческие обмены. Особенно расширение участия в программе «Эразмус-плюс» со стажировками в европейских университетах. Ведь молодежь — наше будущее.
Но ни слова об отношениях с Россией. Будто бы о ней, как о покойном — либо хорошо, либо ничего. По принципу наименьшего общего знаменателя между подписантами, выбрали «ничего».
Антироссийская риторика не попала в итоговый документ, хотя и звучала в зале заседаний и даже на итоговой пресс-конференции. Тереза Мэй назвала Россию враждебной страной, торпедирующей коренные европейские ценности. Британия уходит из ЕС, но не уходит из Европы, подчеркнула она, поэтому вопрос о ценностях останется актуальным.
Председатель Евросовета Туск представил себя живым примером. Он полжизни прожил в советской системе и полжизни на Западе в политическом смысле этого слова. Восточное партнерство не нацелено против России, заявил он. Это взаимовыгодное партнерство суверенных стран. Но ЕС осуждает агрессивную политику России и никогда не признает аннексии Крыма. По словам Туска, Восточное партнерство — это не состязание между ЕС и Россией, не глобальный конкурс красоты (хотя сам он знает, какую красавицу выбрал бы).
Украине Евросоюз оказывает безусловную политическую поддержку. Постсоветские партнеры проявляют сдержанность. Но никто из них не признал аннексию Крыма и тем более самопровозглашенные ЛНР и ДНР. Кремль не может похвастаться контролем над бывшими сателлитами. Они сами себе на уме, хотя их самостоятельность ограничена.
ЕС в очередной раз подтвердил солидарность с Украиной, поддержку ее территориальной целостности, независимости и суверенитета. Обещал выполнить принятые ранее финансовые обязательства перед ней. Но его явно раздражает затянувшаяся неопределенность: люди у власти в Киеве не выполняют требований Евромайдана.
По словам главы Еврокомиссии Юнкера, Украина добилась значительного прогресса в преобразованиях. Но не такого значительного, какого желал бы Евросоюз. Война в Донбассе — это, конечно, тяжело, но она не может служить оправданием медлительности Киева в проведении требуемых Евросоюзом политических и экономических реформ, попустительства в борьбе с коррупцией. ЕС недоволен нежеланием или неспособностью украинских властей приструнить ультраправых националистов. Это — холодный душ на Порошенко и киевских политиков, которые обосновывали свое первенство на пути в Европу одной лишь кровью майдана. Героизм непопулярных реформ ценнее героизма баррикад, дала понять президент Литвы Даля Грибаускайте.
Украинский кризис и Минские договоренности с поездкой в Минск канцлера ФРГ и президента Франции привели к потеплению отношения ЕС к Лукашенко. Из «последнего диктатора Европы» он превратился в полезного брокера между ЕС, Украиной и Россией. Это многого стоит.
Главу МИДа Беларуси Макея свои же журналисты донимали вопросами: неужели их стране придется соревноваться в «европейскости» с Арменией и Азербайджаном, догонять их в получении права на свободную торговлю с Европой и безвизовые поездки?
Из 25 лет истории Беларуси как самостоятельного государства примерно 20 лет отношения с ЕС были плохими, напомнил он. Поэтому не все сразу — дайте время. Беларусь стремится к европейским стандартам и близким отношениям с ЕС не меньше, чем другие страны Восточного партнерства. Главное — вектор.
