Большинство ангаров пустые, стоят мешки с кормом. Из двух крайних ангаров доносятся шорохи — там норки. Живые. Некоторые свернулись клубком и не двигаются, остальные прыгают по клетке, суют между прутьями любопытный нос. Видно, что звери накормлены — в мисках вода, рядом корм. Похоже, голодомор на АО «Пряжинское» позади, потому что… голодать почти некому.

АО «Пряжинское» находится в полусотне километров от Петрозаводска, в поселке Пряжа. Зарегистрировано на эстонского бизнесмена Айво Халлиста — он стал акционером предприятия в 2016 году. Акционерному обществу, кроме зверофермы, принадлежит и молочная.

Больше 25 лет «Пряжинским» владел Валерий Колоушкин. После продажи предприятия начали отключать электричество за долги, появились задолженности по зарплате, стало не хватать кормов. В последние дни сентября 2017 года в соцсетях сообщили о том, что на молочной ферме коровы начали умирать от голода. За сутки зоозащитники собрали 400 тысяч рублей, закупили корм и привезли его животным. Тогда же работники молочной фермы рассказали журналистам, что в соседнем хозяйстве лисы жрут свои хвосты, а норки — друг друга.

11 октября зоозащитники сообщили в соцсетях, что и на звероферме от голода массово гибнут животные, а 16 октября люди вышли с одиночными пикетами к зданию республиканского правительства и потребовали отдать зверей им. После этого министр сельского хозяйства Карелии Владимир Лабинов дважды побывал на предприятии, но не обнаружил там признаков голодомора и каннибализма. Тем не менее 17 октября было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 245 УК РФ «Жестокое обращение с животными, повлекшее их гибель, совершенное из корыстных побуждений». В «продолжение истории» 19 октября уголовное дело возбудили против руководства фермы (ч. 2 ст. 201 УК РФ «Злоупотребление полномочиями, повлекшее тяжкие последствия»).

Между тем 14 ноября Минсельхоз России в ответе на запрос «Новой газеты» сообщил, что с 16 по 20 октября министерство проверило, как АО «Пряжинское» использовало бюджетные средства (правда, о результатах проверки в официальном ответе ни слова). Хотя из открытых источников известно, что «Пряжинское» в период с 2014 по 2016 год получило 86 миллионов рублей субсидий, но неизвестно, куда ушли эти деньги. Минсельхоз Карелии утверждает, что чиновники держат ситуацию под контролем: «Кормление животных осуществляется в полноценном режиме, объемы молока в стаде за неделю выросли в три раза. Проблема с предотвращением ситуации в АО «Пряжинское» и другой подобной ситуации заключается в том, что предприятие было частным», — говорится в ответе ведомства.

Прочитав репортаж в «Новой газете» от 25 октября 2017 года «Это зверство», жительница Подмосковья Анастасия Никифорова связалась с карельской зоозащитницей Дарьей Каликиной, после чего написала директору зверофермы Сергею Вилкову письмо с просьбой продать ей десять лисиц (одна живая лисья душа стоит 2500 рублей). Вилков продавать зверей отказался.

Директор, по словам Анастасии, в общении с ней был очень вежлив. «Мы не будем заниматься этой процедурой в силу того, что плановый забой начнется не позднее 15 ноября и закончится в течение трех недель. Поэтому вынужден отказать вам в возможности приобретения живых зверей, — говорится в письме Вилкова Анастасии Никифоровой. — Если интерес к покупке живых зверей вызван не только истерией в СМИ по поводу «бедственного положения», но и к звероводству как к бизнесу, то это можно обсудить отдельно. По моим представлениям, ферма может быть продана целиком как производственный комплекс, и за относительно небольшие деньги».

В воскресенье, 19 ноября, Анастасия в письме в «Новую» сообщила, что одной из работниц зверофермы угрожали. «Вчера позвонила Светлана (имя изменено.— С.М.) и говорит: «На имущество, в том числе на лис, наложили арест». По-видимому, она еще с кем-то об этом разговаривала, и ей стали угрожать. И она мне вновь позвонила уже в панике», — сказала Анастасия «Новой газете».

Зоозащитница Дарья Каликина подтвердила: работнице угрожал человек неславянской внешности. Предприятие, утверждает Каликина, задолжало Светлане больше 150 тысяч рублей. Чтобы получить деньги, она обратилась к юристам. Начальству это не понравилось.

— Я сразу же набрала ее номер и спросила, что происходит. Она сказала, что ей угрожают, потому что хотят, чтобы она написала заявление об уходе. Понятное дело, чтобы денег меньше выплатить. Она отказалась, — говорит Дарья Каликина. — Еще неизвестные ей сказали по телефону: «Ты ездишь на велосипеде, так вот, будь осторожна, или ходи лучше пешком, иначе мало ли что может произойти».

Мы не смогли дозвониться до Светланы, она не берет трубку и, по словам Анастасии, не общается с журналистами — так ей посоветовали юристы.

Между тем, как сообщила «Новой» работница зверофермы Анна Тарасова, на предприятии начался забой животных. «Осталось убить, — говорит Анна, — около двух-трех тысяч лис и норок». Работники фермы намерены приостановить забой — им не выплатили часть долгов по зарплате.

Об угрозах Светлане Анна не слышала: «Работники сами ему [Вилкову] угрожают каждый день. Мы с ним уже разговариваем по-другому. Раньше поинтеллигентнее, что ли, разговаривали, а сейчас уже всем надоело — со скандалами и с матами, по-всякому разговариваем». Тарасова сообщила, что на звероферме появились выходцы с Кавказа, якобы именно они будут покупать шкурки норок.

Пустые ангары, в которых когда-то жили лисы и норки, очень напоминают бараки концлагеря, вдалеке урчит трактор, медленно падает снег. На дорогу перед нами выбегает серая норка — похоже, она единственная выбралась из клетки.

К проходной подъезжает внедорожник. Водитель через открытое окно подозрительно косится на нас — ну «чисто пацан» из 90-х. Внедорожник привез на ферму директора. Сергей Вилков открывает ворота, здоровается.

— У нас все хорошо. Комментировать не буду, некогда.

Сергей Маркелов — специально для «Новой», Петрозаводск