Пиратская сага

До сих пор помню детский озноб и восторг от этих строк. Больше для меня, девятилетнего, не существовало в мире ничего и никого — кроме Бернардито Луис Эль-Горры, капитана пиратской шхуны «Черная стрела», известного среди корсаров на всех морях как Одноглазый Дьявол Бернардито! Ничего, кроме книги «Наследник из Калькутты», на обложке которой значилось такое же ненашенское, «пиратское» имя автора — Роберт Штильмарк.

Книга была такая, что читалось в ней все, вплоть до названия издательства — Казучпедгиз. То бишь Казахстанское учебно-педагогическое издательство, 1959 год. В предисловии говорилось, что книга рождалась из устных рассказов у костров романтиков-первопроходцев, строителей и еще что-то подобное.

Через 23 года в мой кабинетик на Цветном бульваре в Москве, в редакции «Литературной России», вошел невысокий сутуловатый человек лет пятидесяти и представился: «Штильмарк… Феликс Робертович…»

Появление Феликса, его фамилия не могли не вызвать интереса в редакции литературного еженедельника. Старшие коллеги помнили не только о романе «Наследник из Калькутты», но и рассказывали об истории его создания. Говорили, что Роберт Штильмарк написал книгу в лагере, ее спас и сохранил замполит Василевский, опубликовал под двумя фамилиями, а когда Штильмарк вышел на свободу — снял свою фамилию.

Легенда красивая, но правда в ней — лишь первая фраза.

Полную правду я узнал от Феликса. Да, книга написана в лагере. Но никакого благородного замполита не было. Был лагерный пахан, бригадир-нарядчик, имевший огромную власть. Звали его Василий Василевский. Тогда ходил по зонам слух, как некий зек написал книгу, которая понравилась Сталину. За что получил освобождение, большие деньги и почет. Видимо, эхо истории Василия Ажаева. Отсидев срок и оставшись на поселении на Дальнем Востоке, он написал роман «Далеко от Москвы» (1948). О «романтиках-первопроходцах» Сибири. В 1949 году ему дали Сталинскую премию, сняли фильм, композитор Дзержинский создал оперу, роман тут же ввели в школьную программу по литературе. Ажаева вызвали в Москву, дали должность в Союзе писателей. Он умер в 1968 году, а в 1988-м вышел его роман «Вагон» — правда о зековской молодости.

Словом, Василевский надумал написать роман. Поскольку сам не мог, то нашел литературного раба — сорокалетнего зека Роберта Штильмарка, бывшего дипломата, журналиста ТАСС, «Известий», преподавателя кафедры иностранных языков Военной академии имени В. Куйбышева, заместителя командира разведроты на Ленинградском фронте, служащего Генштаба, получившего 10 лет лагерей за «антисоветскую агитацию».

Василевский пристроил Штильмарка на теплую должность (по-лагерному — «придурком»), обеспечил бумагой, едой, куревом… И более чем вероятно, что литературный заказ спас Роберту Александровичу жизнь, поскольку на «общих работах» при прокладке заполярной железнодорожной магистрали Игарка—Салехард не выдерживал никто.

Штильмарк написал роман за 14 месяцев. Гигантский труд — 50 печатных листов! Действие пиратско-приключенческой саги разворачивается по всему миру. Вторая половина XVIII века — порты Средиземного моря, Индийский океан, Атлантика, мыс Доброй Надежды, Мадагаскар, Англия, Испания, Португалия, Северная Америка; пираты, каперы, графы, виконты, лорды адмиралтейства, судовладельцы, африканские рабы, индейцы, американские поселенцы, война за независимость Новой Англии… И все это написано за колючей проволокой — без библиотек, без справочников, на багаже невероятной эрудиции.

Многоопытные лагерники посоветовали Василевскому не отправлять книгу только под своим именем: «Не поверят». И пахан-нарядчик под своей фамилией собственноручно вписал: «Р. Штильмарк».

Однако Василевскому не удалось прославиться. Роман изъяли, забрали в политотдел Главного управления лагерей строительства Северной железной дороги.

В 1953 году, после смерти Сталина, 22-летнему студенту Московского пушно-мехового института Феликсу Штильмарку пришли письма и доверенности от отца из ссылки в городе Енисейск Красноярского края и от неизвестного ему Василевского из города Тогучин Новосибирской области. По этим доверенностям он получил в культурно-воспитательном отделе ГУЛАГа в Москве рукопись «Наследника из Калькутты».

Феликс передал рукопись доценту МГУ Александру Дружинину, а тот — писателю Ивану Ефремову, корифею советской фантастики

Ефремов стал крестным отцом книги. Началась долгая редакционная подготовка. К тому времени Роберт Александрович вернулся в Москву. Несмотря на покровительство Ефремова, издание было под угрозой. К тому же Штильмарка угораздило поместить главу про «Летучего Голландца» в журнале «Знание — сила». Тотчас в «Крокодиле» вышла разгромная статья.

«После появления «Крокодила» я лишь мельком появлялся в издательстве, видел испуганные взгляды… Полагаю, что прямо и грубо с плана не снимут, что соберут совещание, будут бить себя в груди и ломать головы… убрать пиратов, лжевиконтов и призраков, вставить профсоюзы, русский флот и город Ленинград, перенести действие на целину и сменить название на «Внуки Суворова», — с горьким сарказмом писал Роберт Александрович сыну Феликсу.

С сарказмом и страхом. Потому что критическая статья в центральной печати, тем более — в издании газеты «Правда», до выхода романа ставила на нем крест. Но, как ни странно, в тот раз все закончилось благополучно. «Наследник из Калькутты» вышел в 1958 году в «Детгизе». Под двумя фамилиями — Р. Штильмарк, В. Василевский.

В феврале 1959 года народный суд Куйбышевского района Москвы признал Роберта Штильмарка единоличным автором. И в том же 1959 году роман опубликовали в Алма-Ате, перевели в Польше, Болгарии, Чехословакии, Китае. Но алма-атинское издание стало для Роберта Штильмарка последним прижизненным в Советском Союзе. Статья в «Крокодиле» и вслед за ней — в «Комсомольской правде» («это приключенчество чуждо советскому человеку») сделали свое дело. В СССР «Наследник из Калькутты» с тех пор не печатался — вплоть до времен перестройки и гласности. В 1989 году «Наследника…» выпустили сразу в четырех крупных городах Советского Союза. В 1990 году — в Москве, в издательстве «Правда», массовым тиражом.

Роберт Александрович Штильмарк не дожил до второго триумфа своей книги. Он умер в 1985 году, 76 лет от роду.

Зекамерон ХХ века

Василий Батюта, штабс-капитан царской армии, георгиевский кавалер, стал фашистским палачом, начальником карательных отрядов СС, уничтожал партизан, за что удостоился звания оберштурмбаннфюрера СС и высших наград рейха — Железного креста первой и второй степеней и Рыцарского креста к Железному кресту.

Попав в колымские лагеря, Батюта два раза уходил в побег, что само по себе невероятно. Еще более невероятно, что после второго побега интернациональный отряд Батюты из пяти человек — украинец, русский, венгр, гуцул и казах — не скрылся, а долгое время вел самые настоящие боевые действия. Они нападали на лагпункты, убивали охрану, захватывали продукты и боеприпасы, выпускали зеков. Уничтожили даже спецгруппу из Москвы, посланную для их истребления.

Потом они исчезли — и стали колымской легендой.

Один из заключенных, их солагерник, впоследствии написал: «Пусть некоторые из них были убийцами и сволочами. Я на воле, наверно, и руки бы им не подал, но это были наши братья, не по деяниям, а по мукам. И я твердо убежден, что старый штабс-капитан вывел их за мрачные пределы царства собак, наручников и унижений!»

Этим заключенным был Петер Демант, писавший под псевдонимом Вернон Кресс. В советском миру — Петр Зигмундович Демант.

Петер Демант родился в Инсбруке, Австрия, в 1918 году, в дворянской офицерской семье. Получил высшее образование в Брно и Аахене, жил в Бухаресте. В 1940 году из прогитлеровской Румынии бежал на Буковину, занятую советскими войсками, работал в Черновицком краеведческом музее.

В 1941-м в новых западных областях СССР провели массовую депортацию «неблагонадежного элемента» — и 23-летнего Петера, как и многих других, отправили в Нарымский край. Русский язык осваивал в бараках. Через несколько лет бежал, скитался по тайге. Поймали его уже в Кургане. Военный трибунал, приговор, томский лагерь, затем этап на Колыму. Вышел на волю после смерти Сталина, 25 лет жил в поселке Ягодный — 500 километров на северо-запад от Магадана. Работал грузчиком в торговой конторе, стал одним из основоположников горного туризма и альпинизма на Колыме, его именем назван перевал на хребте Черского. Получив паспорт, путешествовал по Союзу, собрал огромную библиотеку, четыре тысячи томов подарил городу Черновцы.

О Верноне Крессе, о том, что он не может напечатать книгу колымских рассказов, я узнал летом 1989 года и сразу же позвонил ему. Вскоре он принес в издательство «Современник», где я работал, рукопись под названием «Зекамерон XX века». Он поразил меня внешним сходством с Варламом Шаламовым — такой же высокий, мощный, сухопарый. Потом я узнал, что они были знакомы еще с Колымы: «Первый раз я встретил Шаламова на Двадцать третьем километре. Это был смуглый черноволосый красавец с мощным телом и лицом римского центуриона, словно вырезанным из темного дерева».

В редакторском заключении я написал, что в названии книги читается сарказм, боль, растерянность, недоумение перед Историей, перед культурой человечества, которая в эпоху Ренессанса дала нам «Декамерон», а в наше время обернулась «Зекамероном». Более того, есть какая-то перекличка именно в тоне, в тональности. Лукавство, находчивость, умение радоваться мелким обретениям — как это ни прозвучит кощунственно по отношению к лагерной теме. В какой бы ад ни были заключены люди, а жизнь берет свое… И в этом — отличие рассказов Вернона Кресса от, допустим, рассказов Варлама Шаламова. У Шаламова — о том, как люди погибают, в какой ад они попали, а здесь — как выживают, выкручиваются, исхитряются. То же самое, только с другой стороны.

Еще одно отличие рукописи — в новом материале. Книга Вернона Кресса — о неизвестной нам военной и послевоенной Колыме, куда были сосланы люди со всей Европы. Венгры, австрийцы, чехи, словаки, немцы, румыны…

Отсюда — третье отличие. Ведь в основном воспоминания и художественные произведения на лагерную тему рассказывают о безвинных жертвах. А здесь Колыма еще и место заключения карателей, полицаев — людей, чьи руки обагрены кровью. И на соседних нарах с эсэсовцем — солдат Великой Отечественной, попавший в плен к немцам, а затем из фашистского концлагеря — в советский.

Я предложил «Зекамерон…» в план выпуска 1991 года. В советской книгоиздательской практике это называлось — «с колес». Но в 90-м на нас обрушилась новая экономическая реальность — планы полетели под откос.

К счастью, Петр Зигмундович параллельно вел переговоры с издательством «Художественная литература», и книга вышла в 1992 году малым тиражом. Но к тому времени страна была в шоке от пережитого: путч, свержение компартии, распад СССР, прыжок в капитализм, обнищание — и на новые рассказы о Колыме, равно как и на старые, уже мало кто обращал внимание.

Петр Зигмундович умер в 2006 году. В 2009-м его вдова Ирина Петровна на деньги под залог их московской квартиры выпустила «Зекамерон ХХ века» в издательстве «Бизнес-пресс» тиражом 1,5 тысячи экземпляров. По последней воле автора восстановлены имена, которые он ранее прятал под псевдонимами.

Сергей Баймухаметов — специально для «Новой»