Кампанию Навального не останавливают ни неоднократные предупреждения Центризбиркома о невозможности его участия, ни постановление Конституционного суда, ни даже новые уголовные и административные дела. После того как городские власти все чаще стали отказывать Навальному в заявках на проведение публичных встреч, частные площадки стали предоставлять обычные люди — жильцы домов и владельцы торговых центров. Власти тем временем тоже сменили тактику и переключились на рядовых активистов, давить на которых оказалось проще.

Дело о спиленном дереве

В Ижевске полиция возбудила уголовное дело за спиленное дерево на территории, где 12 ноября прошла встреча Алексея Навального со своими сторонниками. Площадку оппозиционеру предоставили жители дома, возле которого прошел митинг. Перед встречей он выставил в инстаграме фото с подписью: «В центре Ижевска жители дома послали власть к чертовой матери, провели собрание жителей и постановили: даем нашу придомовую территорию Навальному для митинга».

Встреча завершилась, а дальше за нее начались штрафные санкции. Сначала правоохранительные органы выписали координатору штаба Сергею Урбану штраф в 28 тысяч за то, что во время выступления он произнес слово «митинг», однако затем поправился. Через пару дней Сергея Урбана вновь вызвали на допрос — после встречи полиция обнаружила два спиленных дерева на придомовой территории. Урбан заявил, что деревья уже были спилены и волонтеры только отнесли их в сторону. Председатель собственников жилья Михаил Назаров также был вынужден идти на допрос и рассказал, что работники товарищества собственников спилили два аварийных дерева перед встречей в целях безопасности.

Уголовное дело возбуждено по ст. 260 УК РФ — за «незаконную рубку лесных насаждений».

Пять суток за площадку

4 ноября площадку в Иркутске Навальному предоставил владелец мебельного центра Дмитрий Толмачев. Для проведения встречи был выбран задний двор центра. Толмачев арендовал помещение координатору штаба Сергею Беспалову для проведения частного закрытого мероприятия. В полиции мероприятие сочли публичным и сначала на семь суток арестовали Беспалова, а затем на пять — Толмачева. Их признали виновными в проведении митинга без уведомления (ч. 2 ст. 20.2 КоАП).

Трое суток за виртуальное оскорбление

5 октября суд Тамбова арестовал волонтера штаба Навального Михаила Волостных на трое суток по статье о мелком хулиганстве. Координатор штаба Диана Рудакова рассказала, что сначала волонтера вызвали в отдел полиции перед акцией Навального 7 октября. Волостных отказался давать показания в полиции, после чего правоохранительные органы стали просматривать страницу волонтера в «ВКонтакте». В одной из записей было обнаружено «оскорбление сотрудников полиции» и составлен протокол по статье 20.1 КоАП. В записи был приведен диалог задержанного и полицейского, где задержанный ругается матом.

Повестки для координаторов

20 ноября в Калининграде были задержаны координатор местного штаба Егор Чернюк и сотрудник Олег Алексеев. Задержание происходило в присутствии сотрудников отдела по борьбе с экстремизмом. Сторонников Навального отвезли в военкомат для дачи объяснений: почему они не отреагировали на повестки в военкомат, которые им пришли 4 ноября. Активисты получили штраф из-за того, что якобы вовремя не явились по повестке (ст. 21.5 КоАП: неисполнение гражданами обязанностей по воинскому учету).

— Понятно, что власти стали проводить более жесткую политику в отношении сторонников Навального в регионах, и можно говорить, что это такое определенное стратегическое решение. Приведет ли это к росту популярности Навального? Я, на самом деле, в этом не очень уверен, поскольку его активность в регионах не достигла таких результатов, чтобы можно было говорить, что жесткая политика обязательно приведет к росту интереса. Я думаю, что уйдет периферия. Те, кто пришел, потому что им было интересно, увидят, что это опасно, к тому же желания играть в политику у большинства из них (если говорить о молодом поколении) пока нет, отсюда я и делаю вывод, что эта кампания может свернуться. Ядро, конечно, останется. Оно будет очень небольшим, но надежным и преданным. Это тот сухой остаток, который будет у Навального и его сторонников по итогам жесткой кампании, которая сейчас проводится.

— Мы как всегда предпринимаем необходимые юридические меры, которых, не будь ситуация абсурдной, было бы достаточно. Наши сторонники получают адвокатов, свидетелей. Что Иркутск, что Ижевск – это встречи на частных территориях, они никак не могут быть массовыми мероприятиями. По такой логике надо уведомлять власти, если мы собираемся в бар выпить пива. Здесь действует не логика человеческая и не логика закона, а логика испугавшихся чиновников, которым крайне не нравится, что мы придумали такой способ взломать систему согласований, которая может нами манипулировать. Поэтому они нарочито нагло действуют в отношении тех, кто предоставляет нам площадки, с единственной идеей «чтоб другим неповадно было». Понятно, что ни решение в отношении Толмачева, ни уголовное дело не вызовут большой скандал в наших судах, но вызовут в ЕСПЧ. Но их сейчас все равно волнует одно: чтобы эта зараза не распространилась, нужно всех запугать.

Когда мэрия Ижевска, Иркутска и Тамбова действуют совершенно одинаково, каким-то адским образом устраивая гонения, любой грамотный политик поймет, что все это централизованно. Какие-то санкции на кампании такого рода подаются с самого высокого уровня. Заявление ЦИКа о невозможности участия в выборах Навального тоже является частью их кампании. Суть заявления в чем? Чтобы демотивировать людей, чтобы мы собирали меньше денег, чтобы на встречи приходило меньше людей. ЦИК является точно таким же политическим инструментом, как Следственный комитет. Их заявления тоже являются частью политики запугивания. Общий смысл – это сбить накал нашей кампании. Создать ощущение вымышленной беспомощности: «Ребят, не надо этим заниматься, все равно всех посадят, все равно его не зарегистрируют, все равно мы все фальсифицируем». Вся государственная машина последний год не занимается ничем, кроме как нашей кампанией.

— Я не думаю, что рейтинг Навального растет. Его идеологическое место заполнили Ксенией Собчак. Он как бы остается у нас не при делах, продолжает собирать свои митинги, продолжает говорить правильные вещи про коррупцию. Но это уже перестало быть новинкой, оно уже как бы приелось. Расчет власти очень простой: у него выгорает горючее. Были пятитысячные, десятитысячные митинги в Москве, а сейчас — несколько сотен. И здесь логика простая. Во-первых, посадить могут. Во-вторых, даже если ты такой отчаянный, ну ты вышел и ушел, еще раз вышел и ушел. Ничего не меняется. Власть его сейчас достаточно цинично и эффективно отталкивает.