Ближе к космосу

Когда новый экипаж пилотируемого корабля «Союз МС-06» одевают в скафандры, а потом отправляют к ракете, туристов выстраивают их провожать в живой коридор. Большая часть провожающих американцы, и не только потому, что в этот раз летят сразу два астронавта из Штатов, но и потому, что это удовольствие не из дешевых.

— Удивительно, — говорит пожилой американец с бейджем «Турист» своему еще более пожилому другу-американцу. — Они купили новые автобусы! Я был здесь пять лет назад, тогда астронавтов увозили к ракете на очень старых автобусах, я думаю, из 60-х. Это очень странно, зачем они заменили их? Я думал, русские ничего не меняют здесь, чтобы сохранить атмосферу, чтобы это выглядело, ну, ты знаешь, будто бы ретро.

На «Байконуре» все «будто бы ретро»: и здания, и памятники, и персонал, который, может быть, еще Гагарина видел. Формально «Байконур» отделен от остального Казахстана бетонной стеной и несколькими КПП. На территории внутри бетонной стены действуют законы России и все расчеты в рублях, но официантки не всегда умеют читать на русском, сотовые операторы приветствуют на территории Казахстана.

Трудно понять, чья это все-таки территория. Местных пускают сюда по регистрации, остальных или по приглашению жителей, или по туристическому разрешению, или по разрешению Роскосмоса. Есть еще четвертый метод: через дырки в заборе. Так делают, например, верблюды, которые идут в Байконур за свежей зеленью. И еще любители экстрима. Те пробираются не только в сам город, но и даже на космодром.

При системе безопасности «Байконура» это сделать несложно. Разрешения готовятся неделями, но, похоже, что никто никогда потом их не выдает и не проверяет.

Перед въездом в город нас заставили оставить машину: ее нужно оформлять отдельно, поэтому нас, не спросив документов, сажают в микроавтобус Роскосмоса и везут в Байконур так.

— Паспорта готовить? — спрашиваю у сопровождающей нас дамы.

— Да не, — говорит она. — Так.

Посмотреть на ракету — развлечение для приезжих. Глава корпорации «Мир» из США Дуглас Граймс, который два десятка лет занимается организацией туров по Сибири, Средней Азии и отдельно на космодром, рассказывает, что на «Байконур» через турфирмы едут друзья космонавтов, фанаты космоса и науки и просто те, кто уже не знает, чем себя удивить. Все разрешения готовят долго, хоть и не сложно, поэтому многие планируют поездку за год, а то и за пару лет.

В самом популярном здесь кафе, рассчитанном на приезжих, инженер Максим Останин начинает разговор прямо из-за соседнего стола, услышав про ракету.

— Не переживайте, «Союз» точно взлетит! Это я вам гарантирую, — Максим широко улыбается и делает глоток пива. — Я двигатели для него собираю.

— А для «Протона»? Говорят, он падает «зрелищно», — спрашиваю его.

— Это не наши, они решили отказаться от наших двигателей, я только на «Союз» могу дать гарантию.

Жидкостные ракетные двигатели для ракеты-носителя «Союз ФГ», на которых улетел экипаж к МКС, собирались в ПАО «Кузнецов», самарском предприятии Объединенной двигателестроительной корпорации, а «Протон» собирает Воронежский механический завод, который после нескольких неудачных пусков стал скандально известным, в том числе потому, что работники завода перепутали один драгметалл с другим. Глава Роскосмоса Игорь Комаров объяснил, что это произошло потому, что металлы находились просто рядом друг с другом. Теперь вроде бы все исправили, ценные металлы пронумеровали. Для инженера Максима, который собирает двигатели и гордится сопричастностью к этому всему космическому (хотя говорит, что уже привык), все просто: одни — наши, другие — не наши. За наших он ручается лично, а не наши, как ему кажется, просто сэкономить решили, сами что-то собрать, а с первого раза не получилось, но у кого не бывает.

Когда на следующий день, после долгих часов подготовки экипаж, на удивление американцам, отвозят на новеньких автобусах к ракете, туристов везут на смотровую площадку, среди ночной степи звучат с помехами слова «готовность одна минута», а потом ракета мчит, то становится даже удивительно, как это все работает. Но не наврал Максим, работает.

Наталья Ромашина, журналист