• Ангелина Карякина, «Громадское». Оригинал публикации

Последний обмен пленными между Украиной и самопровозглащенными «республиками» состоялся почти год назад. Более полутора лет продолжаются переговоры об открытии контрольно-пропускного пункта для гражданских в городе Золотое Луганской области. Достичь компромисса не удается и в гуманитарных вопросах, которые не должны были вызывать сопротивление.

Как в таком случае договариваться о безопасности и политических шагах, предусмотренных Минскими соглашениями? Решающим фактором может стать развертывание миротворческой миссии ООН на Донбассе. Именно о ней последние несколько месяцев идут переговоры между Украиной и Россией при посредничестве США и стран-участниц Нормандского формата. Мандат миссии должен быть одобрен Совбезом ООН, где у России есть право вето.

Как идут переговоры по миссии, на каких позициях стоят Украина и Россия и на что реально смогут повлиять «голубые каски» — в эксклюзивном интервью «Громадскому» специального представителя президента США по вопросам Украины Курта Волкера, который непосредственно ведет эти переговоры. 27-28 октября Волкер посетил Украину и провел встречи с президентом, народными депутатами и представителями правительства.

«Проблема «Минска» в том, что между сторонами нет доверия»

— Я начну с вопроса, который сейчас волнует больше всего: возможность развертывания миротворческой миссии ООН на Донбассе. Вопрос будет касаться «красных линий». Украина стоит на позиции полного контроля над зоной конфликта, включая российско-украинскую границу. Россия категорически против. В частности, последние заявления Путина касаются именно этого. С вашей точки зрения, что может заставить Россию изменить позицию?

— Давайте вместо «красных линий» говорить об эффективности. Цель миротворческой миссии — сохранение мира. Создание безопасных условий. Если вы слышали последние заявления Путина на Валдайском форуме, он говорил, что нельзя допустить «еще одну Сребреницу», еще одну бойню, как он сказал. Это еще одна из причин, почему должна появиться миротворческая миссия, которая будет покрывать всю территорию конфликта, в частности, границу. Потому что иначе она не сможет эффективно контролировать безопасность.

У миротворцев должна быть возможность выполнять три задачи: иметь полный контроль над всей зоной конфликта, а не только линией столкновения, и свободно передвигаться по ней; мониторить отвод тяжелого вооружения в места постоянной дислокации; контролировать российско-украинскую границу.

— У нас уже есть мирные соглашения — Минские. Они предусматривают целый ряд пунктов, первый из которых — прекращение огня. Но мы видим, что это не работает. Каким образом миротворцы смогут обеспечить выполнение соглашения, которое так не работает?

— Проблема по выполнению «Минска» заключается в том, что между сторонами нет доверия. Огонь не прекратился, поэтому Украина не смогла продвинуться к другим пунктам соглашения — у нее нет доступа к территории, там опасно. Зато россияне жалуются, что Украина не выполнила свои обязательства. Они недовольны. И процесс не движется вообще.

Идея миротворческой миссии — разбить эту циклическую дискуссию «что сначала: безопасность или политические шаги?»

Благодаря международной миротворческой миссии мы сможем обеспечить безопасность, дать Украине время и пространство, чтобы она смогла начать выполнять остальные условия Минских соглашений. Которые, в свою очередь, позволят вернуть Украине собственные территории и суверенитет.

«Миссия создаст безопасную зону»

— Для работы миротворческой миссии нужен, собственно, мир, мы это понимаем. Какие гарантии, что огонь не возобновится именно по политическим причинам?

— Очевидно, стороны не доверяют друг другу. Но они могут начать доверять миротворческим силам с мандатом ООН. Эта миссия — вооруженная, мобильная, с необходимым численным составом — могла бы контролировать территорию, и боевых действий там больше не было бы. Она могла бы нормализировать ситуацию, обеспечить доступ к местным выборам и вернуть пленных, что очень важно. Со всем этим можно помочь, если удастся привлечь миротворцев.

— Я начала с «Минска», так как вопрос контроля над границей стоит в конце списка среди других условий — политических. Так готова ли Россия вернуть контроль над границей перед тем, как будут сделаны какие-то политические шаги?

— Это и есть часть проблемы — Минские соглашения не выполняются последовательно. Россия обращает внимание на вещи, к которым она стремится и остается неудовлетворенной, если их не выполняют. Но есть и другие условия, как, например, прекращение огня и отвод тяжелого вооружения, которые также не выполнены. Именно в этом вопросе есть надежда на то, что миротворческая миссия сможет решить вопрос последовательности выполнения требований и создаст безопасную зону, где все условия можно выполнить.

Да, вы правы, Россия категорически отрицает возможность установления контроля Украины над собственной границей. Поэтому надеемся на то, что контроль установят миротворцы и смогут стабилизировать ситуацию.

Я не могу сказать, на что именно Россия не согласится. Именно поэтому я должен говорить с ними. Именно поэтому мы проговариваем все эти идеи.

— Какие условия нужны для начала работы миротворческой миссии? Без чего она не заработает? Это может быть, скажем, прекращение огня? Ведь миротворцы не могут работать, если обстрелы продолжаются.

— Все начинается с политической свободы. У «Минска» есть все необходимые составляющие. Их просто не выполняют. Это вопрос политической воли, обусловленной отсутствием доверия. Мы надеемся создать эту свободу.

Мы работаем над концепцией резолюции миротворческой миссии ООН. Если ее одобрят, за нее проголосуют и Россия, и Украина, потому что обе — члены Совбеза. Поэтому это будет другая ситуация.

— Есть понимание, какие именно страны готовы присоединиться к миссии и какой будет ее численность?

— Сейчас пока рано об этом говорить. Мы до сих пор не пришли к согласию относительно конкретного мандата миссии. Если мы договоримся, тогда можно начать обсуждение участников и численности.

— Какой будет роль самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР» в этом процессе? Будут ли они каким-то образом вовлечены? Россия контролирует их, но формально именно они контролируют доступ к территориям, куда должны зайти миротворцы.

— Думаю, в этом вопросе все ясно: Минские соглашения заключены между Россией, Украиной и ОБСЕ. Идея — восстановить контроль Украины над этими территориями, провести там выборы. Поэтому так называемым республикам здесь не место.

«Украина должна восстановить контроль над своей территорией»

— Прошел почти год с момента последнего обмена пленными, почти полтора — с момента попытки открыть пункт пропуска для мирного населения в Золотом. Мы видим, что нет понимания и компромиссов даже на гуманитарном уровне. Почему вы считаете, что можно достичь понимания в таком сложном политическом вопросе?

— Я уже говорил, что это вопрос политической воли. Все возможно, если этого захотеть. Если люди не делают каких-то вещей, значит, они просто не хотят их делать. Мы надеемся на то, что активное вовлечение США в более широкий процесс и разговор с Россией напрямую, четкая ссылка, что санкции не снимут, а отношения между Россией и США не улучшатся, пока эти вопросы не будут решены, изменят ситуацию.

Мы также надеемся, что Россия сделает стратегические изменения в поведении. Если это произойдет, если она скажет: хорошо, мы готовы двигаться, многое изменится.

— Украинская власть оказалась в очень сложной ситуации. Минские соглашения, закон об особом статусе Донбасса вызывают не только бурную реакцию в обществе, но и могут привести к насилию — во время голосования по изменениям в Конституцию в ходе столкновений под парламентом погибли четверо нацгвардейцев. Реакция военных и их семей, а также оппозиции очень жесткая, президент в сложной ситуации. Видите ли вы с его стороны готовность выполнять политическую часть «Минска»? Ведь это один из самых болезненных вопросов для украинского общества.

— Я прекрасно понимаю ситуацию. Я также от имени США выражаю соболезнования всем семьям погибших, тех, кто отдал жизнь, защищая свою страну. Ситуация не должна была до такой степени обостриться. Но они выполняли свою миссию, защищали родину. Я встречался со многими депутатами в Киеве и должен сказать, что здесь царит много различных мнений и подходов: от идеи, что «Минск» никогда не будет выполнен, к идее, что это единственный путь, которым можно двигаться.

Во время разговоров с президентом, правительством, народными депутатами я увидел, что есть общее понимание: Украина должна восстановить контроль над этими территориями. И «Минск» — единственный доступный путь. Если условия выполнят обе стороны, Украина возобновит суверенитет, а это и есть конечная цель. Поэтому я считаю, что готовность двигаться есть. Да, это сложно, территории до сих пор оккупированы, огонь не прекращен, со стороны России нет ни одного движения навстречу.

Надеюсь, мы сможем достичь движения со стороны России. Тогда это изменит ситуацию и создаст условия для сложных решений, которые должна принять Украина в рамках «Минска».

— Украина отмечает: сначала — безопасность. Поэтому миротворцы должны стать именно тем фактором безопасности и заменить собой те оборонные пункты «Минска», которые не работают?

— Не заменить, а скорее заставить их выполнить. Не только Украина это подчеркивает, это вопрос объективной реальности — невозможно перейти к другим условиям, если нет безопасности. Поэтому именно это и должны сделать миротворцы.

— Вы много путешествуете между странами-участниками переговоров, говорите с администрациями. Если готовность действительно есть, то какими должны быть первые шаги со стороны Украины и, конечно, России?

— Сначала стороны должны договориться, что миссия будет и согласовать мандат. Затем воплотить механизмы, чтобы она началась. Чтобы миротворцы зашли, Россия должна вывести свои силы. Со стороны Украины должна быть координация с ООН. Параллельно мы должны думать, как организовать выборы, согласовать последовательность действий. Но сначала должны быть согласованы базовые вопросы.

— Насколько решающий здесь статус миссии? Ведь ОБСЕ уже и так работает.

— Необходимо помнить, что мандат ОБСЕ не предусматривает никаких принудительных действий. Они [представители] вооружены, их немного, у них нет доступа ко всей территории, а также к границе на постоянной основе,нет полномочий использовать тяжелое вооружение — только мониторить его. Миротворческая миссия ООН будет вооруженной, она сможет обеспечивать мир, что, в свою очередь даст возможность продвигаться в других вопросах Минских соглашений.