Главная интрига состоит в том, удастся ли сторонам прийти к заключению мирового соглашения. Владимир Путин ранее призвал к этому «Роснефть» и АФК «Система», однако Игорь Сечин настаивает, что примирение возможно только после «компенсации ущерба», то есть выплаты всех 136 млрд рублей в соответствии с решением Арбитражного суда Башкирии. В чем плюс такого сценария для «Роснефти» — понятно. Она получает деньги и снимает риск дальнейшего обжалования решения, мотивировочная часть которого, по оценкам экспертов, выглядит более чем странно. Но имеет ли смысл соглашаться на такой ультиматум АФК «Система» и можно ли вообще назвать мировым соглашением одностороннее выполнение требований истца?

«Новая газета» разбиралась в самом громком споре года вместе с экспертами.

О том, что «Роснефть» потребует у АФК «Система» компенсации убытков, нанесенных ей в период владения «Башнефтью», стало известно в мае 2017 года, через несколько месяцев после того, как госкомпания приобрела актив в рамках приватизации. Это, как известно, была уже вторая приватизация «Башнефти» — первая состоялась еще в начале девяностых, и компания сменила ряд собственников, прежде чем была приобретена АФК «Система» в результате вполне рыночных сделок.

Но в 2014 году началось так называемое «дело «Башнефти», которое развивалось в двух плоскостях: арбитражной и уголовной. Генеральная прокуратура заявила иск о востребовании акций из незаконного владения в связи с нарушениями процедуры приватизации, случившихся более 15 лет назад, а Следственный комитет возбудил уголовное дело о легализации незаконных доходов, одним из фигурантов которого стал собственник АФК «Система» Владимир Евтушенков.

После того как акции были переданы государству, претензии к Евтушенкову были сняты, и с тех пор он уже неоднократно приглашался на встречи президента РФ с представителями крупного бизнеса.

Иск «Роснефти» спустя три года — история небывалая. Все опрошенные «Новой газетой» эксперты выделяют в решении судьи Арбитражного суда Башкортостана Нурисламовой как минимум три опасных юридических ноу-хау. Во-первых, как следует из ее решения, АФК «Система» задолго до обращения в суд Генпрокуратуры должна была знать, что является неправильным, заведомо недобросовестным собственником, а потому не должна была позволять себе распоряжаться собственными активами, например, проводить их внутрихолдинговую оптимизацию. Во-вторых, выводом средств из компании признаны выкуп и погашение ею собственных акций — с помощью прозрачных рыночных сделок. Ну и третье: оказывается, если бы не управление «неправильным» собственником, то «Башнефть», по мнению суда, непременно конвертировала бы всю свою прибыль в доллары, поэтому сумму ущерба, который если и был нанесен, то в рублях, нужно еще пересчитать по курсу доллара.

Применение этих трех правовых открытий в совокупности позволило истцу заявить размер ущерба в 170 с лишним миллиардов рублей, и башкирский суд согласился со всеми основаниями, лишь незначительно снизив сумму требований — до 136 миллиардов рублей.

АФК «Система» подала апелляцию, которая, по заявлению компании, в первую очередь направлена на заключение мирового соглашения.

«Апелляция — это логичный шаг со стороны ответчика, который абсолютно не препятствует заключению мирового соглашения. Допустим, мировое соглашение не подписано, но уже истекает срок для обжалования. Если ты пропускаешь срок, то ты утрачиваешь возможность подачи жалобы. Когда соглашение еще не достигнуто, то какие могут быть ваши действия? Надо пользоваться своими процессуальными правами, — объясняет «Новой» Алексей Мельников, адвокат Московской городской коллегии адвокатов. — Параллельно с подготовкой к апелляции допустимо и обоснованно вести переговоры, это соответствует нормальной деловой практике».

Мельников подчеркивает, что заключение мирового соглашения — лучший из возможных сценариев, в частности, потому, что он предполагает отмену всех ранее вынесенных по делу судебных актов. А решение Арбитражного суда Башкортостана, по мнению Мельникова, содержит «чудовищные позиции, которые сформулированы в рамках решения по этому делу, в частности, о пересчете ущерба по курсу валюты. Все мы заинтересованы, чтобы таких утвержденных правовых позиций в российской судебной практике просто не было».

«По всем крупным корпоративным конфликтам споры в большинстве случаев заканчиваются мировым соглашением, — говорит в комментарии «Новой» Константин Лукоянов, старший партнер Chernyshov, Lukoyanov & Partners Law Offices. — Вся нормативная система права нацелена на создание условий, при которых мирное урегулирование спора должно быть превалирующим, более удобным решением конфликта, нежели судебные процедуры».

К заключению мирового соглашения стороны призвали не только представители юридического сообщества. Дело оказалось настолько резонансным, что свое отношение к нему публично выразил президент России Владимир Путин. В сентябре, то есть уже после вынесения решения первой инстанции, он заявил: «Мировое соглашение «Роснефти» и «Системы» пошло бы на пользу и обеим компаниям, и инвестклимату в целом».

Казалось бы, сигнал более чем прозрачный и недвусмысленный. Но стороны восприняли его неодинаково. АФК «Система» подготовила свой вариант достижения компромисса, но он не был принят «Роснефтью». Позицию госкомпании озвучил ее представитель Михаил Леонтьев: «Основа для мирового соглашения есть, если дальше не продолжать развивать дело в этом естественном в общем-то направлении. Если ответчики, признавая свою вину, предпримут действия к ликвидации ущерба. Опять же, я еще раз подчеркну: наш руководитель отметил, что мы предъявили совсем не все претензии».

Создается впечатление, что вместо поиска компромисса «Роснефть» фактически требует исполнения решения суда первой инстанции, как бы намекая, что попытки оспорить его в апелляции приведут к выдвижению новых претензий, которые, весьма вероятно, будут удовлетворены судом и тогда, по версии руководства «Роснефти», «Системе» придется заплатить еще больше.

Впрочем, есть обстоятельства, которые заставляют задуматься о том, в какой степени самостоятельно действовала судья Нурисламова и ей ли принадлежит сам текст решения? Подобные сомнения, в частности, возникли у адвоката Алексея Мельникова, и, чтобы не полагаться исключительно на собственные ощущения, он передал текст этого решения, а также несколько ранее вынесенных Нурисламовой актов для проведения лингвистической экспертизы в Институт русского языка им. Виноградова при Российской академии наук. Выводы экспертов весьма любопытны (копия заключения есть в распоряжении редакции). «Текст ведь обладает индивидуальными особенностями, именно поэтому я обратился за исследованием. Это же как отпечаток пальца, — объясняет Алексей Мельников. — Если в стандартных образцах [судебных текстах Нурисламовой] в среднем 25–30 слов в предложении, то в исследуемом акте иногда больше 100, а иногда — больше 160. Также различается структура текста, экспликация логических связей и оформления абзацев.

В этом тексте совершенно иная степень субъективности. Она очень высокая. Там постоянно присутствуют фразы: ответчик должен был знать, должен был предполагать. Судья как бы выражает свое мнение. В иных актах, которые тоже принимались по корпоративным спорам, такого нет. А в этом акте — субъективность чрезмерна. Вывод эксперта: это решение имеет признаки иного индивидуального стиля, чем сравнимые тексты».

Кстати, в апелляционной инстанции могут быть исследованы не только аргументы сторон и доказательства по делу, но и процессуальные обстоятельства вынесения решения, в частности, вопрос о самостоятельности и беспристрастности судьи. И если Восемнадцатый апелляционный арбитражный суд проявит, скажем так, меньшую степень субъективности, то у него могут появиться основания для отмены решения.

Так что «Роснефть», по идее, тоже должна быть заинтересована в заключении мирового соглашения. Но для этого, очевидно, необходим поиск компромисса и с ее стороны, что в случае спора о деньгах означает одно: согласие на снижение размера требований. Сформулированное же госкомпанией в настоящий момент ультимативное требование о выплате всех 136 миллиардов рублей как первого шага — к примирению не приведет.

Руслан Хисанов

Мнения экспертов

— Мировое соглашение хорошо работает тогда, когда, упрощенно говоря, ответчик виноват и признает вину, а истец, с другой стороны, не до конца уверен, что ему удастся доказать вину ответчика в суде. В данном случае ситуация не такая. Я не сомневаюсь в том, что в суде первой инстанции было вынесено, с моей точки зрения, абсолютно неправовое и немотивированное решение в пользу «Роснефти». Важно еще отметить, что восприятие мирового соглашения, если оно будет заключено, будет зависеть и от суммы тоже. Сумма — это самый принципиальный момент.

Этот конфликт, по моему мнению, еще раз подтверждает, что права собственности в России защищены плохо, а суд не является независимым и не следует букве закона. Если говорить о частностях, то башкирский суд признал убытками расходы на выкуп акций у акционеров «Башнефти». Это опасный прецедент. Выкуп акций практикуется во всем мире, и это современная и более выгодная для инвесторов форма выплат: квазидивиденды по сути. Выкуп акций разрешен Законом об акционерных обществах РФ. Кроме того, в отдельных случаях закон даже обязывает компании выкупать акции у акционеров. Российских эмитентов, выкупавших свои акции, очень много. И «Роснефть» среди них.

Кроме того, в мотивировочной части решения башкирского суда делается упор на то, что «Система» должна была понимать, что акции «Башнефти» принадлежат ей не по праву во время проведения реструктуризации группы. Вот это «должна была предвидеть, что отберут» — это очень опасный крен. Нельзя судить за отсутствие предвидения, как нельзя судить за мыслепреступления. Это ведет к еще большему беспределу.

— Мы видим, что [глава «Роснефти» Игорь] Сечин в своих заявлениях возмущен тем, что АФК «Система» поступала со своими активами, в данном случае с «Башнефтью», так, как поступает собственник. Создается впечатление, что, по мнению Сечина, с самого начала «Башнефть» предназначалась для «Роснефти», а поскольку денег у нее тогда (в 2009 году. — Ред.) не было, компанию как бы дали «подержать» АФК «Система». Когда она ее по первому требованию не вернула, начали выкатывать иски, было возбуждено уголовное дело против [владельца АФК «Система»] Евтушенкова и так далее. Иск, о котором мы говорим, — в этом ряду.

«Роснефти» сейчас требуются деньги, возможно, на приобретение каких-то других активов. Другого смысла, я думаю, в этом иске нет. Спросите об этом у любого здравомыслящего юриста.

Стоит ли АФК «Система» в этом споре идти до конца, вплоть до Верховного суда? Думаю, стоит. Мы видели две параллельные попытки подать иск. Московский арбитражный суд не принял его к рассмотрению, а принял только Башкирский арбитражный. Когда вы почитаете мотивировочную часть вынесенного им решения, то станет понятно, что в Москве такое решение вряд ли прошло бы.

Я часто спрашиваю у клиентов — иностранных инвесторов: «Какие основные риски в нашей стране? Ответ: это риск потери собственности и активов без всяких на то оснований под давлением, очень часто административным. Так видят иностранные инвесторы главные риски в России.