Общественность встала на дыбы. Как-никак — один из символов столицы, старейший в России и первый в мире рысистый ипподром, основанный в 1834-м. Монументальный главный корпус — жемчужина творчества Жолтовского, огромная «лошадиная деревня» — зеленые «легкие» содрогающегося под натиском современной архитектуры Бегового района. «Беговой» — одно название говорит о том, что значит для района этот внушительный кусочек дорогущей земли.
От «Концепции» Master’s plan ОАО «Росипподромы» открестилось официально. Впрочем, оказалось, что у Общества есть и свои концепции. По крайней мере две — экстренно размещенные в рамках официальной информации на сайте «Росипподромов». Разработчиком данных концепций значится архитектурное бюро ОАО «Ампир». Первая предусматривает реконструкцию главного здания и трибун, ремонт дорожек и конюшенного хозяйства.
Вторая — перенос части конюшенного хозяйства в тренировочный центр в 1,5—2 часах езды от города, «строительство детской конноспортивной школы и на 12,5 га конного парка». На картинке номер два видна и другая недвижимость — в случае если не найдется инвестор, ОАО не отрицает возможность постройки «нескольких жилых домов и гостиницы».
Концепции продолжали множиться. На сайте «Ампира» картинок с сайта ОАО «Росипподромы» нет. Есть другие. На одной — четыре дома небольшой этажности. На другой — огромный жилой комплекс с венчающей композицию высоткой.
«Концепции» кочуют по новостям и блогам, жители Бегового и сочувствующие соседи по Москве собирают подписи против застройки ипподрома (уже более 15 тысяч в электронном виде). Пишутся запросы уполномоченным лицам — от районных депутатов до президента. В ответе на запрос активистов в Департамент культурного наследия города Москвы за подписью замруководителя Л.В. Кондрашева от 12 октября также упомянута одна из концепций. В частности, в нем говорится: «На освободившейся (ориентировочно 18 га) и прилегающей территориях ипподрома в объединенной охранной зоне № 262 предлагается размещение следующих объектов капитального строительства: детская конноспортивная школа, ветеринарная клиника, часовня и многофункциональный жилой комплекс с подземным паркингом, гостиница для наездников и жокеев, гостевые конюшни, подземный паркинг, новые трибуны, рекреационно-парковая зона». Две недели спустя руководитель Департамента культурного наследия Москвы Алексей Емельянов сообщает «РИА Недвижимость», что масштабная застройка в границах охранной зоны невозможна. Впрочем, как показывает московская практика, границы охранной зоны — не железные.
В номере от 26 октября «МК» приводит и вовсе детективную историю — из публикации следует, что в первом ответе на запрос «МК» к ОАО «Росипподромы», в частности, шла речь о том, что ОАО «Росипподромы» направило на рассмотрение Правительства города Москвы и Совета директоров ПАО «Газпром» 3 варианта развития Московского ипподрома. Потом в редакции появляется новая версия этого ответа — ПАО «Газпром» заменено на ОАО «Росипподромы», вместо трех концепций — две. «Секретарша напутала».
«Новая» решила получить ответы от первого лица. Обстановка в кабинете генерального директора ОАО «Росипподромы» Николая Исакова была праздничной, но довольно нервной. Николай Васильевич встречал восьмой час вечера своего дня рождения с телефоном в руке: похоже, изучал очередную публикацию. Во главе массивного стола разместился стенд с двумя вариантами концепции. Первая картинка — первый вариант с официального сайта «Росипподромов». Вторая — вариант с четырьмя домами с сайта «Ампира». Именно эти концепции час назад Исаков обсуждал с делегацией депутатов. За четыре часа ожидания аудиенции мы с фотографом пересидели в пресс-центре три совещания и изучили все закоулки главного здания — с экскурсоводом. Разрушающиеся вазоны, висящие на последнем честном слове трубы, пострадавшая от протечки крыши стена музея. Архитектурный памятник отчаянно нуждается в реставрации — это очевидно. С этого и начали беседу, к которой присоединился Виктор Кискин — заместитель генерального директора и главный инженер.
Николай Исаков: В 2011 году указом президента РФ на базе Московского центрального ипподрома было создано ОАО «Российские ипподромы», перед которым были поставлены две основные цели: модернизация и сохранение ипподромов и конных заводов и развитие национального конного тотализатора. В Общество вошли еще 27 государственных конюшен с ипподромами, которые нуждаются в реконструкции и финансировании.
Мы поставили перед собой несколько задач. Первое — вернуть субсидии, которые до создания акционерного общества предоставлялись из федерального бюджета через Министерство сельского хозяйства в объеме 270—310 миллионов рублей ежегодно. Второе — найти инвестора, который готов войти в этот проект. И третье — главное — опережающими темпами развивать тотализатор, как основной внебюджетный источник дохода Общества. Пришлось приложить усилия, чтобы внести изменения в законодательство, чтобы Общество имело право заниматься развитием тотализатора.
Соответствующая поправка в закон была внесена только в конце 14-го года. В 15-м году оборот тотализатора составил 100 млн рублей, в 16-м — 127 миллионов, в 17-м ожидается примерно на том же уровне. Обществу от оборота тотализатора остается 20% доходной части. Наша прибыль от тотализатора в 2016 году составила чуть более миллиона рублей. А на реставрацию только основного здания Московского ипподрома, по нашей оценке, требуется около миллиарда ста миллионов рублей.
— А на весь комплекс?
Н.И.: Модернизация дорожек, конюшенного хозяйства и другой производственной инфраструктуры — около 3 млрд.
— В чем выгода инвестора? Или он будет привлекаться под дома, возможность строительства которых широко обсуждается общественностью?
Н.И.: Нет. Тотализатор оправдает себя и даст инвестору прибыль. А проект, который взволновал общество, не имеет к ОАО «Росипподромы» отношения. Мы сделали официальный запрос в эту компанию (Master’s plan. — Ред.), и она подтвердила, что мы не являемся заказчиками данного проекта.
У нас есть два варианта концепции развития Московского ипподрома, вот они перед вами на стенде. В первом и основном варианте — видите, номер один подписано! — остаются и конюшни, и беговые и скаковые дорожки, и конно-спортивная школа. Второй — подчеркиваю, в случае недостаточности инвестиций, в далекой перспективе, предусматривает возможность частичной застройки, не массовой, как это было у Master’s plan, а всего четыре дома небольшой этажности. На основной территории формируется парковая зона на 12,5 га, кроме того, конноспортивная школа и физкультурно-оздоровительный комплекс.
Главная задача обеих концепций — не только сохранить, а развить и приумножить производственные возможности Московского ипподрома. Сегодня ипподром работает два раза в неделю с мая по октябрь и один раз — с октября по май. Больше не можем — не хватает лошадей. В конюшнях мы можем разместить только 1100—1200 голов. Поэтому и в первом, и во втором варианте предусматривается создание в ближайшем Подмосковье тренировочного центра с содержанием 2000—2500 лошадей. Плюс взаимодействие с ипподромами в центральной части России, плюс резервный ипподром в Раменском.
Так работают ипподромы во всем мире. Например, тренировочный центр в Гробуа на 4,5 тысячи лошадей позволяет Венсенскому ипподрому в Париже работать пять дней в неделю. Работа в таком режиме — наша главная цель.
— Если тотализатор не приносил значимого дохода, как его можно развить «опережающими темпами»?
Н.И.: Очень просто. В настоящее время годовой оборот в букмекерстве — около 5 млрд долларов. «Российские ипподромы» — единственная организация, которая создает события для национального конного тотализатора. Проблема в чем? Не хватает событий. С 15-го года мы получили возможность делать ставки на события, которые происходят в 15 странах Европы. Сегодня мы подключаем через инжиниринговую компанию «Спортекс» еще 45 стран. Мы планируем разместить порядка 150 собственных пунктов приема ставок, а также сотрудничать с букмекерскими конторами. Тотализатор позволяет принимать ставки и на другие спортивные события — тот же футбол.
— Это тоже не недели и не месяцы. А пока это не начнет приносить доход?
Н.И.:Конечно, не недели и не месяцы. Мы живем и функционируем в таком режиме, в котором живем и функционируем. Я здесь четвертый год, и за это время мы не потеряли ни одного актива. Только приобретаем и наращиваем. У нас нет задачи разбазарить, есть — приумножить.
— Когда будет принято решение, что вот вся эта идеальная схема не сработала, переходим к концепции два?
Н.И.: Думаю, мои коллеги подтвердят, — для этого необходимо по меньшей мере лет пять. Но еще раз услышьте меня. И в первом, и во втором варианте последовательность такая. Первое — создание тренировочных центров, базы для подготовки и увеличения количества лошадей. Параллельно налаживаем работу тотализатора, получаем доходную часть, приступаем к реставрации беговых и скаковых дорожек, основного здания, конюшенного хозяйства. За пять лет мы разовьем тотализатор, и он будет приносить тот объем финансовых средств, который нам необходим. И только тогда, если не хватит средств, переходим к рассмотрению плана «Б».
— Есть ответ на запрос в Департамент наследия, судя по которому, у них на рассмотрении находится только одна концепция — вторая.
Н.И.: Мы отправляли в департамент обе наши концепции. Первая их никак не затрагивает, по большому счету, — функционал не меняется, нет перестройки. Вторая — затрагивает интересы города, и поэтому они ей уделили больше внимания.
— Давайте в концепциях разберемся. Вот у вас на сайте в официальных разъяснениях ситуации от ОАО «Российские ипподромы» под номером два вообще другая висит (достаю распечатку).
Н.И. (изучает концепцию): Это наш второй вариант, но уже подшлифованный, подработанный Институтом архитектуры города. Здесь появились дорога, спортивный комплекс, школа с детским садом.
Виктор Кискин: Это интересы города — соединить третье кольцо с Ленинградским проспектом вокруг железной дороги.
— Людям непонятно — столько концепций.
Н.И.: А потому что людей путают специально.
— Так у вас эта на сайте висит. А на стенде — другая.
Н.И.: Ну это вариант второй концепции с учетом интересов города. Ну здесь же и парковая зона сохранена, и конно-спортивная школа, вот здесь добавлен по этой концепции физкультурно-оздоровительный комплекс и школа с детским садом. Это особенности одной и той же концепции.
— Давайте все-таки уточним. У Департамента наследия появилась концепция от вас.
Н.И.: Да, вот она и появилась.
— Потом ее городские архитекторы доработали?
Н.И.: Ну вместе с нашими архитекторами они смотрели. Они предложили, что лучше здесь поставить школу, потому что в этом районе школы не хватает.
В.К.: Любой хозяин, который имеет свой дом, участок, думает, как его можно развить. Если у него нет денег, он просто мечтает. Что-то убирается, что-то добавляется. Здесь аналогично. В разработке концепции будут участвовать Министерство сельского хозяйства, Росимущество, будут общественные слушания. Это минимум два-три-пять лет.
Н.И. (продолжая рассматривать рисунок): А что вас смущает? У нас изначально было четыре дома, а здесь всего три, здесь поставили школу и физкультурно-оздоровительный комплекс.
— Так какая все-таки концепция на данный момент последняя? Эта?
В.К.: Та, которая на сайте.
— Ну у вас на сайте же этот вариант висит.
Н.И.: Да.
— А что по поводу вот этой — с сайта «Ампира». С огромной высоткой и монументальным банком? (Достаю еще одну распечатку.)
Н.И.: Это может быть вид за нашей планируемой территорией?
В.К.: Я такого не видел. Такого мы даже в технических заданиях близко не давали. Опять же, «Ампир» — самостоятельная структура, она может рисовать все, что хочет. Мы берем то, что нам нравится, то, что мы представляем в Минсельхоз, в Минимущество, то, что показываем правительству Москвы.
— А с Master’s plan собираетесь разбираться?
Н.И.: Ну а что с ними разбираться? У нас есть официальное подтверждение — мы не являемся заказчиками. Ну задайте им вопрос — кто им разрешил залезать в чужую собственность? Это явно же провокация.
В.К.: Это хорошо проплаченный заказ. Ипподром сохранен благодаря приходу сюда менеджмента «Газпрома».
Н.И.: Ну какого «Газпрома»? Нет здесь «Газпрома».
В.К.:…Но появляются люди, которые, наверное, хотят отобрать этот лакомый кусочек. Уже не раз пробовали.
Н.И.: Вот они говорят — «Газпром» пришел, «Газпром» хочет все захватить.
В.К.: Если бы не решение президента, по которому 100 % акций принадлежит Росимуществу, здесь давно бы все застроили. Цель этой акции в одном: обанкротить, создать смуту — классика. Развалить изнутри. А что дальше будет? А вот дальше будет застройка. Поэтому идет жесткий накат на генерального директора и коллектив.
Н.И.: Надо расшатать ситуацию, вот и все. Предвыборный год. Идет попытка негативно настроить народ против власти. Наша концепция была подготовлена еще в 2014 году (Исаков разложил на столе большой красочный буклет, действительно датированный 2014 годом. На буклете были представлены фото со стенда). Вот видите, разработчики: «Ампир» и Харченко Олег Андреевич, главный архитектор Санкт-Петербурга.
— Поясните, пожалуйста, ситуацию с ответом на запрос, в котором в качестве получателя концепции развития Московского ипподрома изначально значился Совет директоров «ПАО Газпром».
Н.И.: Не «Газпром», а совет директоров ОАО «Росипподромы». У нас есть официальный ответ, завизированный.
— Но первый ответ тоже был официальный.
— Нет, есть официальный документ, подписанный мною.
В.К.: В любом случае руководству города, правительству РФ, Росимуществу решать, как поступить. 1200 голов здесь держать — в 10 минутах от Кремля, со всей инфраструктурой, где канализация, энергетические сети, сооружения — все с 1955 года. Или сделать нормальные тренировочные центры, а здесь оставить необходимые сооружения для проведения мероприятий. Это будет решаться в соответствии с требованиями законодательства.
— Конники говорят, что вынос конного хозяйства за пределы Москвы разрушит отрасль. Одна дорога до ипподрома с учетом пробок чего стоит.
Н.И.: Речь идет о создании тренировочных центров, и только в крайнем случае будет перенос этих конюшен. Конюшни в первом варианте остаются. Но с другой стороны, посмотрите, как работает весь конный мир. (Включает телевизор. На экране — круг, бегут лошади.) Вот, насколько я понимаю, ипподром в Англии. Посмотрите, какой огромный ипподром, но там нет ни одной постоянной конюшни. Сейчас у нас 1200 денников. Лошади находятся в стесненных условиях. Практически 23 часа в сутки лошади находятся в деннике три на три метра. Три на три, вы понимаете? Вас посади в клетку. И как вы себя будете чувствовать? А в Париже что, нет пробок?
В.К.:Да, конники частично недовольны. У конника в конюшне семья, жена, дети, офис. Он здесь проснулся, покатался. А так куда жену и детей деть?
— Давайте сделаем резюме. Вы утверждаете, что к разработке «плана «Б» вы перейдете только в крайнем случае и не ранее, чем через несколько лет.
Н.И.: Да. Я родился и вырос в деревне и с детства люблю лошадей. Имею свой конный завод. Я здесь для того, чтобы созидать, а не разрушать и разваливать. Хотите поддержать ипподром — обращайтесь в правительство, в другие структуры, мы готовы поддержать. В мире такого нет, чтобы в 5 км от центра столицы располагалось такое достояние. Так давайте его сохраним и приумножим. Предложите конструктив. А не ищите вора там, где его нет. Искать нужно не на «Российских ипподромах».
