«Дикарь» Эдуарда Делюка.
«Откуда мы? Кто мы? Куда мы идем?»
Так называлась знаменитая картина Гогена — концентрация его размышлений о бренности жизни, о вере и истории религии. Написав ее как духовное завещание, он предпринял попытку самоубийства. На Таити Гоген вырвался от нищеты, серости урбанизма, невостребованности, тоски, решив начать… с чистого холста. Он нашел тропические ливни, красные закатные горы, фиолетовое небо, голубые деревья, золотые фигуры в быстрых речушках. Но нищета, болезнь, непонимание и непризнание преследовали его неотступно всю жизнь. Фильм Делюка — о встрече художника с экзотическим миром, с юной таитянкой Техурой — женой и моделью его портретов (авторы деликатно изменили возраст 14-тилетней таитянки, в фильме ей 17). Жаль, что Техуре больше импонирует соседский парень.
Впрочем, Делюку интересны не только личные перипетии авантюрной биографии. Его фильм про мучительный поиск своего стиля, образа, языка, цвета. Нервозная, болезненно-экспрессивная живопись — его религия и мифология, способ взаимодействия с миром. И когда местный самородок начинает ловко копировать деревянные фигурки художника, Гоген кричит на него: «Где ты сам, единственный и неповторимый?» В финале на титрах — картины Гогена, которые мы уже видели как фрагменты драматического и восхитительного вояжа художника в поисках натуры.
«Хармс»
«Стоять страшнее, чем лететь»
Издательства его не печатают. Хотя редакторы взахлеб читают друг другу эти странные, магнетические рассказы. Женщины приходят и уходят. Его трудно понять. Как понять гения? Но знание собственной гениальности не кормит. Между ним, существующим в пределах прекрасной условности, им же самим сочиненной — и жесткой диктатурой, сжимающей кольцо вокруг вольнодумцев, — дистанция космических размеров. Непреодолимая. Диктатура, перед тем как сожрать этого долговязого сочинителя детских стишков для «Чижа» и «Ежа» и возмутительно непонятных текстов, — даже засмотрелась на эту экзотическую птицу, бьющуюся в железной клетке.
Они мечтали преобразить мир с помощью поэтического слова, философичности, прячущейся за абсурдистской формой. Но пришли другие и преобразили мир с помощью пулемета и топора.
Авторам фильма о Хармсе не менее интересна линия битв писателя с собой: со своими страстями, слабостями, пороками. В этой тотальной круговой обороне так сложно самосохраниться. В интерпретации Болотникова, Хармс — не странен, он не сумасшедший — абсолютно свободный человек в абсолютно несвободной стране. Он просто поспешил: ошибся со временем.
Про Хармса снимать любят. Но что-то не припомню успешных киноработ. Иван Болотников конструирует фильм как мозаику из разных фактов жизни писателя. В роли Даниила Ювачева поляк Войцех Урбаньски. Мозаика выходит довольно путанной. Тем, кто мало знаком с историей ОБЭРИУтов, с биографией Даниила Ивановича Хармса-Ювачева, будет трудно распознать Олейникова, Введенского или Друскина. Прибавьте к этому искаженный взгляд на мир самого Хармса, когда не знаешь, с кем он сейчас разговаривает: с соседом по коммуналке, по лестничной клетке — или со своим персонажем.
Зато в фильме есть город, зависший между классическим прошлым, убогим настоящим и страшным будущим. Тот самый Ленинград, который Хармс упорно называл Петербургом. С его воздушными набережными, обшарпанными стенами, дворами-колодцами. Режиссер Иван Болотников, ученик Алексея Германа, снимал в основном документальные работы. И в игровой картине он соединяет документальную стилистику с эксцентриадой. Но то, что у Германа получалось органично, здесь, на мой субъективный взгляд, выглядит сумбурно и искусственно.
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68
«Ван Гог. С любовью, Винсент»
«Работа стоила мне половину рассудка»
Уникальная картина, на создание которой потребовалось семь лет. Работа режиссеров Дороты Кобела и Хью Велчмана восхищает храбростью замысла. Это настоящий эксперимент, визуальное путешествие в мир Ван Гога. Полнометражный игровой фильм, нарисованный масляными красками.
Более ста художников со всего мира создали более шестидесяти тысяч кадров в той же технике, в которой работал Ван Гог. Вначале актеры сыграли свои сцены на хромакее. После монтажа за дело взялись художники, каждый из которых за долгие месяцы работы отрисовал чуть больше минуты картины.
Через год после гибели (предположительно, самоубийства) 37-летнего художника (Роберт Гуларчик) в Арле находят его предсмертное письмо, написанное брату Тео. Почтальон и друг художника Жозеф Рулен (Крис О’Дауд) дает поручение своему сыну Арману (Дуглас Бут) найти Тео и отдать письмо ему прямо в руки.
Так начинается это путешествие. Арманд едет в Овер-сюр-Уаз — город, где умер Ван Гог, чтобы встретиться с людьми, знавшими художника, пытаясь понять, что произошло. В чем причина трагедии художника, способного превращать свое отчаяние, депрессию в особый тревожный колорит картин? Кажется, все криминальное расследование лишь способ всмотреться в авангардную живопись, которая пугала современников. В противоречивых персонажей, прославленных кистью художника. Во время действия мы узнаем известные портреты: доктора Пола Гаше и его дочери Маргариты. Всматриваемся в них, каждый предлагает свою версию случившегося. Особенно запомнится портрет Аделины (Раву Элеонор) Томлинсон — дочери хозяев гостиницы в доме, где умер художник.
Место действия — динамические пейзажи картин Ван Гога. Можно угадать полотна: «Звездной ночи», «Террасы ночного кафе», «Цветущего сада», «Лодки у берега реки Уаз». Благодаря особой визуальной пластике, способу съемки получаем возможность соприкоснуться с метафизической глубиной живописи художника, предвосхитившего экспрессионизм, блуждать по краю его поэтического мировоззрения и безумия. Картину «Ван Гог…» можно показывать не только в кинотеатрах, но в музеях и галереях, она сама по себе произведение искусства.
«Молодой Годар»
«Искусство — это то, что позволяет обернуться, увидеть Содом и Гоморру — и не погибнуть»
Один из самых скандальных и спорных фильмов Каннского кинофестиваля. Романтический и иронический байопик об иконе новой французской волны. Фильм основан на воспоминаниях Анны Вяземски, внучки писателя Мориака и второй жены Годара. В центре сюжета взаимоотношения между Годаром и Вяземски во время съемок фильма «Китаянка» в 1967 году. Автор стилизованного под немое синема «Артиста» Мишель Хазанавичюс на сей раз выбрал один из самых ярких периодов биографии Годара: с 1967-го, когда амбициозный режиссер снимает в своей революционной «Китаянке» 19-летнюю Вяземски, до создания группы «Дзига Вертов» в 1970-х и развода с молодой женой. Хазанавичюс не реконструирует время, бурные шестидесятые с парижскими демонстрациями студентов. Он театрализирует эпоху. Он играет с субтитрами, с темпом, насыщая свое действо цитатами из годаровской классики.
Годар в исполнении красавчика Луи Гарреля — лысеющий тридцатишестилетний «ботаник», интеллектуал и недотепа, у которого все валится из рук. Бунтарь без причины никак не выберет, чему отдаться: любви, кинематографу, кардинальной перестройке буржуазного искусства, марксизму. Так и Хазанавичюс превращает трагедию в мелодраму, социальную драму в буффонаду. А в центре сюжета сходятся сразу два кризиса: привычной общественной модели и… кризис среднего возраста художника, все еще намеревающегося перевернуть мир. Сам Годар историю своей любви и своего бунта в Каннах смотреть отказался. Но стоит ли обижаться на автора, посягнувшего портретировать икону — судить поклонникам «Китаянки», «Презрения» и «Безумного Пьеро».
P.S.
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68