Выдвижение Ксении Собчак в президенты страны – это синдром дряхления российского электорального авторитаризма, его окончательного превращения в систему инструментальных решений, направленных на сохранение status quo. Появление в списке кандидатов фигуры, похожей на Собчак, было предсказано за много месяцев до начала кампании. Кроме традиционной свиты в лице Зюганова–Жириновского Кремлю на этих выборах нужно два спойлера. С одной стороны, ультраконсервативный кандидат, на фоне которого Путин выглядел бы для соответствующих целевых аудиторий разумным компромиссом, центристом. С другого фланга эту конструкцию должен был поддержать спойлер условно либеральный и еще более условно протестный. Прямая задача этого кандидата заключалась в том, чтобы демонстрировать миру свободные и демократические выборы, либеральному избирателю предложить скоротать время в спорах о том, нужно ли за такого спойлера голосовать (и в идеале повторить контролируемый успех Прохорова образца 2012 года), а другим группам населения время от времени показывать страшную историю о том, что либералы-западники рвутся к власти, и самое время их остановить, явившись на участки.

Кастинг условного праворадикала еще не закончен и, возможно, на его роль сможет в рамках консервативного сценария претендовать тот же Жириновский. Зато условный либерал успешно найдена, обзавелась сайтом, программой и промо-роликами. Очевидно, что на роль либерала рассматривалось несколько кандидатур, в частности по рынку ходили слухи о возможности рекрутинга на кампанию Ирины Хакамады. Но в итоге ставка была сделана на Собчак и аргументы в ее пользу вполне понятны – женщина, западник, широко известная зрителям «Дома-2» и читателям гламурных журналов, с одной стороны, и аудитории телеканала «Дождь» с другой, к тому же вполне безвредная в качестве реального конкурента для кандидата №1.

Примечательна биография Собчак в качестве «легитимного кандидата в президенты», где легитимность черпается, с одной стороны, из историй взаимоотношений ее семьи с Путиным, с другой – из ее постоянного присутствия в таблоидах в течение последних десятилетий, и, наконец, ее статусом умеренного фрондера, имеющего тактические разногласия с нынешней властью.

Удивительно, но Собчак довольно откровенно рассказала о целях своей кампании, заявив, что заменяет собой графу «Против всех». В переводе с политтехнологического на русский этот лозунг означает, что она будет оттягивать на себя протестные голоса, увеличивая явку и мобилизуя часть провластного электората, который захочет проголосовать конкретно против Собчак. Пожалуй, это один из немногих примеров, когда кандидат на старте кампании делает открытое заявление о своем статусе спойлера.

Забавно, что при этом все преподносится в том ключе, что Путин будто бы недоволен такой дерзостью со стороны Собчак, что, однако, не помешает Ксении баллотироваться. Этот жеманный месседж, опять же, в реальности предназначен трем группам и должен быть прочитан ими по-разному. Западная пресса получит тему для дискуссий насчет свободных выборов в России, ведь «Ксения Собчак хорошо известна своей критикой кремлевской политики». Либеральный электорат расколется по вопросу о своих симпатиях к Ксении, а для массового избирателя тезис о не вполне довольном Путине сразу оставляет пространство для «компромата» и медийных атак на Собчак, с призывами сплотиться против.

В общем, на фасад электорального авторитаризма вывесили яркую неоновую вывеску. Выборы уже не кажутся такими смертельно скучными, как еще несколько недель назад, притом, что по сути ничего не изменилось. С выдвижением Собчак и заявлением Пескова о его усталости от темы Навального как кандидата кремлевский предвыборный паззл можно считать сложившимся, даже несмотря на пустующее пока место кандидата для ультраправых.

В апреле 1993 года в России прошел знаменитый и трагический референдум о доверии президенту Борису Ельцину и досрочных выборах. Тогда в российский политический язык вошло устойчивое выражение «Да. Да. Нет. Да», означающее правильный с точки зрения сторонников Ельцина набор ответов.

В марте 2018 года нам, кажется, предлагают реинкарнацию этого лозунга. Конфигурация президентской кампании выглядит сегодня примерно так «Зюганову – Да. Явлинскому – Да. Навальному – нет. Собчак – Да.».

За Явлинским при этом содержательно закрепляется антивоенная повестка, морально безупречная, но пока не вернувшая внимание электората.

Люди, лично симпатизирующие Собчак, а таких среди российской Фейсбук-тусовки немало, уже выдвинули аргумент о том, что критиковать Ксению за ее выдвижение не стоит. Мол, каждый может распоряжаться своим правом быть избранным по собственному усмотрению, и не мы ли много призывали к тому, что участвовать в выборах могут все. Этим аргументом, кажется, дан старт дискуссии о «наших кандидатах», в которой Кремль гостеприимно приглашает нас тонуть вплоть до марта, после чего дело будет сделано, а Собчак может и потерять интерес к политической карьере, как это уже случилось с Прохоровым. Оппозиция действительно призывала к допуску на выборы всех, но именно это условие в данном случае не выполняется. Собчак идет на выборы не в числе всех кандидатов, но в числе тех, кто будет допущен в ручном режиме. Ничего личного, просто работа на укрепление авторитаризма.