Не знаю, как насчет рукописей, но кинопленка горит. А еще она подвержена необратимым химическим процессам: нитропленка (в просторечии «горючка») — гидролизу, пленка более современная — так называемому «уксусному синдрому». Застывает до каменного состояния или, наоборот, превращается в труху. Это если не соблюдать условий хранения. Слава богу, на сегодняшний день определены идеальная температура, влажность, да и правила пожарной безопасности играют роль далеко не последнюю («горючка» не зря так называется: она горит даже под водой). Условия известны, но мест, в которых эти условия соблюдаются, в стране всего два: Госфильмофонд России в Белых Столбах и Российский государственный архив кинофотодокументов в Красногорске. Кинопленкам, не попавшим на полки этих государственных хранилищ, не повезло: им грозит гибель.

Время бить в набат. В советские времена практически в каждом музее, НИИ, вузе, школе, ДК и сельском клубе имелся кинопроекционный аппарат, часто и небольшая фильмотека. В цифровую эпоху кинопленка исчезает из повседневной жизни, фильмотеки выбрасываются, сваливаются в подвалы, на чердаки. Беспокоиться об исцарапанном, рваном экземпляре «Чапаева» или «Кавказской пленницы» не приходится: исходные материалы этих фильмов надежно хранятся в Госфильмофонде. Но среди ржавых коробок могут оказаться вещи бесценные.

Например, любительское кино. Оно в нашей стране существует с дореволюционных времен. Насколько интереснее и живее официозной хроники может быть такая запечатленная повседневная жизнь! Но много ли мы знаем российских/советских любительских съемок, особенно первой половины века? И где хранится немногое, что дошло до наших дней? Только сравнительно недавно в Красногорске начали собирать эти материалы — то, что осталось.

Студенческие работы — еще одна грустная история. Россия может гордиться тем, что первый в мире кинематографический вуз был создан у нас еще в 1919 году. С середины двадцатых вгиковцы снимали учебные и выпускные работы на пленке. Среди них замечательные: «От нечего делать» Сергея Соловьева, «Каток и скрипка» Андрея Тарковского, «Спокойный день в конце войны» Никиты Михалкова и т.д. Они благополучно сохранились в Госфильмофонде, их часто показывают. Но были и другие: «Молдавская сказка», «Первый день», «Пути-дороги», «Из глины, камня, дерева»… Говорят ли читателям что-либо эти названия? А это первые работы Параджанова, Чухрая, Ростоцкого, Митты. Лежали они в фильмотеке ВГИКа, да и были смыты. Кем, почему, когда — какая разница! Марлен Хуциев забрал свой диплом «Градостроители» (говорят, талантливая была работа) на Одесскую киностудию…смыли ее уже там. В отличие от первой работы Вадима Абдрашитова «Репортаж с асфальта». Ее сохранил сам автор, недавно передал в Белые Столбы. Фильмотека во ВГИКе есть и сегодня, там хранятся уникальные материалы. Надеюсь, их не смоют — передадут в Госфильмофонд.

А театральные спектакли? До сравнительно недавних пор их почти не снимали на пленку. Съемки работ Мейерхольда, Таирова, Акимова — наперечет. Более поздние тоже: даже постановки Товстоногова и Эфроса снимали преступно мало. Любые две-три минуты экранного времени бесценны. А ведь многое до сих пор лежит по закулисным чуланам театров, театральных музеев. В одном из музеев фильмотека располагается в уборной (не артистической — в обычном туалете) — а там оригинальные съемки великого русского актера Владимира Давыдова, фрагменты из первых спектаклей ленинградского Малегота — подлинные материалы 1920-х годов! В другом музее лежит единственная съемка мейерхольдовского «Ревизора» — рваная, пересохшая. Я пока не называю эти организации: все-таки ими руководят грамотные и профессиональные люди, я еще надеюсь, что они опомнятся и передадут уникальные съемки в правильные условия, пока еще не поздно.

Бывает поздно. Сколько всего погибло на киностудиях! Отснятый материал к незавершенной третьей серии «Ивана Грозного» Эйзенштейна не был уничтожен после запрета картины! Он попал в фильмотеку «Мосфильма», пролежал несколько лет… пока не был смыт, причем не по политическим причинам. Та же участь постигла уникальную фильмотеку актерских проб, созданную на «Ленфильме» Рашелью Мильман. Пробы к легендарным «Гамлету», «Даме с собачкой», «Королю Лиру», к незавершенной «Пиковой даме» Братьев Васильевых — собиралось тридцать лет подряд, а выброшено было в одночасье, как только Мильман не стало. Список можно продолжить. Пока в этих небольших фильмотеках работали преданные делу люди, материалы хранили. Затем приходили временщики…

Только профессиональное хранение по всем правилам дает гарантию сохранности. Госфильмофонд и архив в Красногорске признаны особо ценными объектами культурного наследия народов РФ, как Эрмитаж или Третьяковка. Материалы, попадающие в наши коллекции, проходят тщательный контроль, реставрацию, создаются страховые копии. «На местах» для этого нет условий.

Недавно питерское отделение «Новой газеты» опубликовало интервью с Сергеем Гельвером — замечательным знатоком ленинградской кинохроники, почти двадцать лет возглавлявшим фильмотеку Ленинградской студии документальных фильмов, ныне работающим в петербургском филиале Госфильмофонда. Гельвер обеспокоен тем, что материалы, представляющие огромную ценность для Петербурга, перевозятся в Москву, в хранилища Госфильмофонда. Он действительно болеет за судьбу коллекции, это понятно. В то же время, как человек, несколько десятилетий проведший среди кинопленок, он не может не знать, как именно следует хранить пленку.

Права на фильмы ленинградских киностудий Госфильмофонд получил несколько лет назад. Как и на картины Свердловской киностудии, Нижне-Волжской студии кинохроники, Дальневосточной и т.д. Но помимо прав мы получили и обязанности! Мы должны обеспечить сохранность этих материалов. Расходы, связанные с хранением, существенно превышают доходы от прав. Хранение кинофильмов — это не только стеллажи с коробками. Не только архивисты, описывающие фонд. Есть еще и температурно-влажностный режим, и несоблюдение его — для пленки гибельно. Что толку, если в Петербурге будут лежать коробки, а в них — труха? Безусловно, если бы государство выделило дополнительное финансирование на строительство современных хранилищ в российских городах, на новое оборудование, на зарплату не только киноведов и каталогизаторов, но и техников, инженеров — мы были бы счастливы. Но на местах мы получили лишь складские помещения, непригодные для хранения кинопленки.

У Госфильмофонда огромная коллекция фильмов — одна из трех крупнейших в мире, работы и с ней более чем достаточно. И все равно мы считаем своим долгом спасение материалов, разбросанных по стране.

Причем для Петербурга, учитывая культурный статус города, ценность коллекции и компетенцию специалистов (того же Гельвера, в первую очередь), было сделано исключение. Петербургский филиал Госфильмофонда никто не собирается закрывать. Это утверждение «Новой газеты» я должен опровергнуть. Часть материалов останется в городе: это неразобранные, неатрибутированные кинопленки, около 15 000 коробок. Для идентификации этих материалов мы рассчитываем на помощь Гельвера — эксперта, отлично знающего ленинградскую кинохронику. Тем временем мы будем постепенно принимать на хранение основную часть коллекции. Если Петербург действительно заинтересован в том, чтобы в городе была фильмотека, пусть, наконец, выделят для петербургского филиала достойное здание: мы займемся его оборудованием и в дальнейшем сможем хранить там часть коллекции.

И в заключение еще один «нюанс» — немаловажный. Существует точка зрения (даже у некоторых музейных работников), что кинопленку можно оцифровать (под этим часто подразумевается элементарная запись DVD) и потом выбросить. При этом якобы изображение сохранится на века. Увы, это иллюзия. Пленка (разумеется, при правильном хранении) долговечна: 120 лет она уже выдержала, по расчетам должна выдержать еще как минимум несколько веков. На сегодня это единственный надежный носитель для хранения киноматериалов. А вот гарантий сохранности цифры — даже массивов на серверах, не говоря уж о DVD, — нет никаких. Можно (и нужно!) строить цифровые хранилища, в которых материал будет переписываться каждые несколько лет, но это процедура длительная и очень дорогостоящая. Параллельно надо спасать кинопленку. Во всяком случае ту, что осталась.