Пусть вас не смущает экзотическое имя, он англичанин, хоть и японского происхождения. Накануне объявления премии у букмекеров лидировал Харуки Мураками. Чуть-чуть не угадали. Тоже японец, но в другом роде. Литературную Нобелевку уже давно привыкли рассматривать как политически конъюнктурную. Дали Алексиевич — хотят нагадить России. Дали Дилану — вспомнили о том, как он боролся за мир в 1960-е. И так далее. Один из фаворитов 2017-го — южнокореец Ко Ын. Его лауреатство было бы трактовать совсем просто: мир против Северной Кореи, за либерализм и свободу.

Но вот Исигуро в эту схему никак не впишешь, он просто писатель, писатель как таковой. Премию уже давно не давали традиционной европейской прозе. Знак времени, что ее написал японец, его книгу «Остаток дня» (1989), удостоенную Букеровской премии, критики назвали «одним из самых английских романов XX века». Формулировка стокгольмских академиков: «За творчество, полное большой эмоциональной силы».

В России Исигуро издавали обильно. За последние десять лет — семь книг: «Там, где в дымке холмы», «Остаток дня», «Когда мы были сиротами», «Не отпускай меня», «Безутешные», «Художник зыбкого мира», «Погребенный великан». Обратите внимание, уже сегодня эти книги появятся в магазинах на видных местах с маркером «Нобелевская премия 2017».

У Исигуро уютный патриархальный стиль, по крайней мере, так он звучит по-русски:

«И я увлекаю его обратно к навесу и жене, но теперь он едва переставляет ноги, вынуждая меня тоже замедлить шаг.

— Не бойтесь волн, друг мой, — говорю я, считая, что именно в этом источник его беспокойства. — Эстуарий хорошо защищен, и по пути на остров нам ничто не грозит.

— Я охотно доверюсь вашему мнению».

Обходительность и куртуазность — как у доктора Ватсона. По стилю это даже не ХХ век, а конец XIX. Жизнь до катастрофы.

Важная деталь: Исигуро родился в Нагасаки. И хотя было это через девять лет после атомной бомбардировки, но чувство трагедии, катастрофы, ужаса, после которого прежняя жизнь невозможна, наложило отпечаток на все, что он пишет. И никакая английскость этого не изменит. Недаром же каждый раз он усилием воли возвращается в прошлое, как бы пытаясь зафиксировать момент накануне. Вот все еще хорошо, а вот уже нет.

Вручение премии неактуальному писателю Исигуро — знак времени. Мы чувствуем себя сейчас так же, как его герои. За секунду до катастрофы.