«Дорогой Кирилл!

Пишет вам Михаил Барышников, понимая вашу изоляцию. Надеюсь, что это письмо доберется до вас. Я часто думаю о том, что происходит с вами, и поэтому огорчен, встревожен и взволнован происходящим. Вспоминаю нашу встречу в Нью-Йорке много лет назад, а также недавние разговоры по поводу возможного показа ваших спектаклей у нас в Центре. Я надеюсь, что мы этот проект когда-нибудь осуществим. Это важно для всех — для вас, для ваших замечательных актеров, для нашей публики, для меня лично и, наконец, для Русского театра.

Я подумал, что, живя долго в свободном мире, легко забыть о том ужасе безобразия и несправедливости, которые существовали, есть и, боюсь, еще долго будут существовать в России.

Держитесь, дорогой Кирилл. Конечно же, вы знаете, что чиновники, следователи, прокуроры и их верховные начальники — глубоко, прочно и неисправимо бездарны. Их единственный талант — это талант палача, который выражается на фоне неограниченной власти и индивидуального маниакального мракобесия.

Издевательства над людьми не мешают чиновникам хорошо спать. Им неведомы творческие мучения художника, сомнения в собственных творческих силах в процессе работы, скажем, над пьесой, на съемочной площадке, у пустого холста или у балетного станка. Эти мучения подчас гораздо болезненней и трагичней, чем любые физические пытки. Эти люди могут посадить кого угодно под замок, унизить необоснованными обвинениями, попытаться сделать из человека публичное посмешище. Но ничего у них не получится.

Придет день, когда все, что происходит с вами, будут вспоминать с отвращением как неудачную попытку стричь всех под одну гребенку. Еще раз хочу сказать — держитесь. Знайте, что у вас масса друзей и почитателей. Я — один из них.

Ваш, МБ».