Про то, как выпускник Пермского мединститута стал воротилой российского бизнеса и заметной фигурой в мировой иерархии, написано много всего. Основной капитал сколотил, будучи владельцем «Уралкалия», а потом продал его в конце нулевых. Кипучую деятельность Рыболовлева хорошо помнят в Пермском крае особенно жители Березников — ​города, под который «Уралкалий» докопался до техногенной катастрофы 2006 года и последствия которой население расхлебывает до сих пор.

В жесткой борьбе за право быть калийным королем почти год отсидел в СИЗО, так что жизнь знает. Когда она удалась, покупал особняк во Флориде у Дональда Трампа и острова в Греции. Много лет, деля имущество и активы, разводился с бывшей женой. Финансировал восстановление и строительство храмов, удостоившись ордена преподобного Серафима Саровского от самого патриарха Кирилла. Вкладывал средства в Фонд поддержки олимпийцев России. Не без помощи нужных людей в правительстве вышел сухим из воды и даже с прибылью после березниковской катастрофы, и в конце концов тихо слинял из России, обосновавшись в благословенном княжестве.

Учитывая нанесенный родному краю еще и экологический вред: миллиарды — ​пахнут, так что отмолить грехи Рыболовлеву вряд ли удастся, хоть десять храмов построй. А в Монако он решил построить футбольный клуб. «Монако» и до него, естественно, существовал, еще с 1923 года, семь раз становился чемпионом Франции, играл в финале Лиги чемпионов, но к моменту приезда Рыболовлева прозябал во втором дивизионе и был, по существу, банкротом.

Рыболовлев на помощь пришел не из прекраснодушия и не из особой любви к футболу — ​хотя, возможно, об этом подумывал, глядя на успехи Романа Абрамовича с «Челси» и сидя в собственной ложе на «Олд Траффорд» в Манчестере. Купить в декабре 2011-го контрольный пакет акций «Монако» посоветовали умные люди — ​можно и капитал со временем приумножить, и соответствующее положение и вес в княжестве обрести.

Чем больше денег, тем меньше вокруг честных людей, о чем Рыболовлев наверняка догадывался. Но с футболом повезло, особенно когда через год после обретения безнадежного актива он пригласил на должность спортивного директора своего бывшего коллегу Вадима Васильева. Вдвоем два абсолютных дилетанта и перевернули представления Франции и всей Европы о том, как надо делать дела в футболе.

Главным приобретением поначалу стал тренер — ​знаменитый Клаудио Раньери, который и вернул «Монако» в элиту. В следующем сезоне в распоряжении итальянца уже были Радамель Фалькао, Хамес Родригес и Моутинью, на покупку которых Рыболовлев потратил 130 миллионов. Французское футбольное сообщество не слишком обрадовалось вторжению нового русского, которому поставили в вину использование щадящего (по сравнению с французским) налогообложения при закупке звезд. «Монако» выставили жесткие условия по финансовой оптимизации. Пришлось их принять, а после сенсационного серебра клуб вовсе сменил кадровую политику на, казалось бы, самоубийственную — ​покупать дешево, продавать дорого. Дешево стоят никому не известные футболисты, дорого продаются звезды.

Осуществлять новый курс доверили не слишком известному португальцу Леонарду Жардиму. Через очень короткое время выяснилось, что лучше Жардима доводчиков талантов в Европе нет. Звезд продавали чуть ли не в два раза дороже, чем покупали, и быстро вырастили новых. Раньше реальной «фабрикой звезд» был «Порту», но «Монако» пошел еще дальше.

Два третьих места были лишь началом, а в прошлом сезоне команда полетела. Этот «детсад» с самой быстрой и эффективной в Европе атакой никого не боялся, результативность 18-летнего Килиана Мбаппе была вовсе сумасшедшей, гранды тряслись от страха. Во Франции «Монако» финишным рывком обошел переполненный звездами ПСЖ, в Лиге чемпионов весна 2017-го стала временем бури и натиска в его исполнении. Монегаски красиво выбили из плей-офф «Манчестер Сити» и «Боруссию», только в полуфинале уступив «Ювентусу».

Команда крохотного княжества диктовала новую футбольную моду — ​покровитель клуба князь Альбер Второй о подобном и мечтать не мог. Дмитрий Рыболовлев убедил сообщество в гуманности своих целей, а пополнение сборной Франции игроками «Монако» говорило само за себя. О своих бизнес-интересах ниспровергатель основ, естественно, тоже не забывал.

Воспитанника клуба Мбаппе уступили ПСЖ за совершенно нереальные 180 миллионов евро, а всего за проданных этим летом молодых лидеров выручили 360 миллионов (на покупку потратили в десять раз меньше). Футбольные боссы Европы, глядя на такой бизнес, только локти кусали.

Сказке бы продолжаться, но тут Дмитрия Евгеньевича, ставшего в княжестве почти своим, занесло.

Подвела другая страсть, проявившаяся еще раньше, чем любовь к футболу. Не обремененному ни знанием языков, ни тягой к прекрасному миллиардера надоумили вложиться в шедевры мировой живописи. Арт-дилер нашелся быстро — ​швейцарец Ив Бувье, диапазон предложений оказался широким — ​от да Винчи до Ван Гога, от Гогена до Пикассо. Когда стоимость сделанных в течение нескольких лет покупок достигла двух миллиардов долларов, случайная встреча с продвинутым экспертом открыла новоявленному коллекционеру глаза. По оценкам выходило, что покупатель переплатил как минимум миллиард.

По иску Рыболовлева Бувье арестовали еще в феврале 2015-го, но отпустили под пустяковый для того залог в 10 миллионов. Разбирательство обещало быть долгим — ​дела подобного рода за пару месяцев не расследуются, и пострадавший решил ускорить процесс. Для этого он включил свои уже наработанные в Монако связи — ​ну примерно так, как он поступал и на родине. С делом Бувье, скорее всего, в Монако когда-нибудь разобрались бы и без стороннего влияния, но, похоже, слишком не терпелось увидеть наглеца за решеткой.

В феврале в руки занимающегося делом Бувье судьи попала изобличающая арт-дилера диктофонная запись, сделанная тайно адвокатом Рыболовлева. Судья проверил и остальное содержимое смартфона. Там оказалось много всего, в том числе переписка с лицами, могущими оказать влияние на ход расследования. Французская пресса не могла упустить такого шанса, утечка была неизбежной. После того как в сентябре была предана огласке переписка адвоката Рыболовлева с министром юстиции Монако, тот сразу подал в отставку — ​правда, Филиппу Нармино чуть позже еще пришлось пережить временное задержание.

Дело окрестили «Монакогейтом», фактов прямого подкупа должностных высокопоставленных лиц не выявили (не считать же таковым совместные ужины, билеты в ложу на «Луи Втором» и полученный в качестве подарка самовар), но сама возможная попытка оказать влияние мгновенно поменяла отношение к недавнему герою. Шум о «приватизации правоохранительной системы Монако российским миллиардером» поднялся несусветный, главного творца футбольного чуда негласно объявили нерукопожатным и даже персоной нон грата — потом, правда, это опровергли. Но Дмитрию Рыболовлеву, видимо, стоит до лучших времен продлить отпуск, который он проводит в Лос-Анджелесе. Сам он прокомментировал случившееся «чистым вымыслом» и происками недругов, но при всем своем жизненном опыте, похоже, не понял одного: в высший свет, каким бы он ни был, войти трудно, а выйти — легко.

В «Монако», по примерным оценкам, Рыболовлев вложил около 500 миллионов евро — ​сущая безделица по сравнению с любовью к искусству. Ну так и занимался бы футболом — ​глядишь, вписал бы свое имя в историю, и образ бы чуть посветлел.

Спалился на ерунде. Менталитет, будь он неладен, подвел.