В воскресенье же, но девятью часами раньше, в 12.13 на своей странице в американском Facebook Министерство обороны России выложило аэрофотосъемки «районов дислокации ИГИЛ севернее г. Дейр-эз-Зор», сделанных с 8 по 12 сентября. Специалисты военного ведомства России зафиксировали на аэрофотоснимках «большое количество американских бронеавтомобилей типа «Хаммер», находящихся на вооружении спецназа США» и «отчетливо увидели», что в опорных пунктах, оборудованных еще боевиками запрещенной в России террористической организации ИГИЛ, расположены «подразделения специального назначения США».

«Однако вокруг данных объектов отсутствуют какие-либо следы штурма, боестолкновений с террористами ИГИЛ или воронок от ударов авиации международной коалиции, — подчеркнули специалисты МО России. — Несмотря на то, что опорные пункты подразделений ВС США находятся в районах текущей дислокации отрядов ИГИЛ, на них нет даже признаков организации боевого охранения. Это может говорить только о том, что все находящиеся там военнослужащие США чувствуют себя в районах, удерживаемых террористами, в полной безопасности».

Конечно, делать выводы на основании фотографий автомобилей «Хаммер», что в районах, контролируемых террористами, находятся и американские спецназовцы, это все равно, что подозревать оружейников из Ижевска в поставках оружия сомалийским пиратам в виду того, что они вооружены автоматами Калашникова. И не только потому, что части спецназначения США уже не используют «Хаммеры», пересев больше года назад на бронеавтомобили Oshkosh L-ATV. Дело в том, что еще в 2014 году ИГИЛ, войдя в иракский Мосул, захватил в качестве трофеев более двух тысяч автомобилей «Хаммер».

Но эти очевидные нестыковки не помешали МО России еще 21 сентября распространить официальное сообщение, подписанное официальным представителем военного ведомства генерал-майором Игорем Конашенковым, о зафиксированной переброске боевиков «Сирийских демократических сил» (СДС) из провинции Ракка в северные районы провинции Дейр-эз-Зор.

Ключевым в этом сообщении было то, что «боевики СДС беспрепятственно вливаются в боевые порядки террористов ИГИЛ. Российскими беспилотными средствами и разведкой за неделю не зафиксировано ни одного боестолкновения ИГИЛ с «третьей силой» — СДС».

В сообщении от 21 сентября Конашенков упомянул и минометные обстрелы: «…из районов на восточном берегу Евфрата, в которых находятся боевики СДС вместе с военнослужащими спецподразделений ВС США, по сирийским войскам дважды открывался массированный огонь из минометов и реактивной артиллерии».

Аэрофотосъемки, обнародованные 24 сентября, и официальное сообщение МО, распространенное 21 сентября, стали ключевыми элементами массированной информационной кампании в социальных сетях, развернувшейся в ночь с воскресенья на понедельник, в которой «доказывалась» причастность спецслужб США к гибели российского генерал-лейтенанта Валерия Асапова.

А на следующее утро после появления информации о гибели российского генерала, Telegram-канал «Вестник Дамаска», ссылаясь на свои источники, сообщил, что минометный обстрел начался сразу после того, как позиции вокруг командного пункта покинул один из сирийских добровольческих отрядов, которому была поручена охрана российского военного советника. В социальных сетях тут же началось бурное обсуждение версии предательства.

Опрошенные «Новой» военные специалисты, участвовавшие на командно-штабных должностях в боевых действиях еще в Афганистане и проходившие службу в точках локальных конфликтов, в том числе и в Сирии не исключают ни одну из этих версий. Но главной причиной гибели Валерия Асапова считают «лихость или головотяпство».

— В Сирии идет очаговая война. Командные пункты (КП) там не стационарные. КП постоянно перемещаются по ходу оперативной обстановки. Но в любом случае КП — это пусть небольшое, но скопление автомобилей, бронетехники, серьезные средства связи. Все это необходимо для координирования действий сирийских подразделений с группами Сил спецопераций МО России и отрядами ЧВК Вагнера, которые так же участвуют в освобождении Дейр-эз-Зора, — говорит один из наших собеседников. — И именно военный советник руководит координацией огня артиллерии, запрашивает с авиабазы Хмеймим авиаподдержку сверх наряда и плана…

— Да, КП всегда оборудуется в удобном для обзора и контроля ситуации месте, но не так близко к противнику. Потому что скопление техники — это самый верный разведпризнак, — делает вывод мой собеседник. — А что такое минометный обстрел? Это значит, что противник находился на расстоянии максимум два-три километра. Российский генерал-лейтенант, старший военный советник фактически был на передовой…

Что еще немаловажно, военный специалист с опытом службы именно в Сирии утверждает, что к советникам такого ранга прикрепляются не менее четверых офицеров из сирийской военной разведки Мухабарат. Где находились эти офицеры в момент минометного обстрела?

— И мне еще интересно, где во время минометного обстрела находился сирийский генерал, к которому был «прикреплен» советник Асапов? — замечает мой собеседник. — Потому что задача военного советника не сделать все самому, не командовать, а научить, подсказать командиру сирийской армии, к которому он приставлен, как все сделать правильно. Советник уровня Асапова должен был быть рядом чуть ли не с главкомом сирийской армии.

Дело в том, что после переброски в Сирию самолетов ВКС России, с началом авиаударов по позициям террористов (напомним: первый боевой вылет российской авиации в Сирии состоялся 30 сентября 2015 года) произошло и усиление аппарата российский военных советников в правительственной армии Сирии. Они появились практически во всех корпусах и бригадах. А генерал-лейтенант, военачальник, командовавший в России одним из самых крупных армейских соединений, в Сирии однозначно руководил всеми российскими военными советниками.

— Что делал на передовой генерал Асапов? Кто его туда послал? Кто отдал приказ находиться именно на этом командном пункте? — задает вопросы мой собеседник. — Башар Асад? Не мог он отдать такой приказ. Командующий Группировкой войск Вооруженных Сил России в Сирии? Он мог. Но ради чего?

Возможно, что ответы на эти вопросы можно найти в анализе событий, предшествовавших гибели генерал-лейтенанта Валерия Асапова.

13 августа министр обороны России Сергей Шойгу в эфире телеканала «Россия 24» заявил, что освобождение Дейр-эз-Зора от террористов станет ключевым событием в борьбе с ИГ:

— Это такая основная точка на Евфрате, после взятия которой можно будет говорить о завершении борьбы с ИГИЛ…

25 августа командующий Группировкой войск ВС России в Сирии, генерал-полковник Сергей Суровикин с авиабазы Хмеймим выступил по телемосту с докладом о ситуации Сирии. Генерал отчитался, что «общие потери противника за три месяца с мая по август 2017 года «составили более 8 тысяч боевиков, 1,5 тысячи единиц вооружения, военной и другой техники, и это количество с каждым днем увеличивается». Суровикин заявил о том, что после деблокады Дейр-эз-Зора «завершится разгром основных сил террористов ИГИЛ и ликвидация их последнего оплота на сирийской земле».

Возможно, что воодушевленный докладом командующего российской группировкой в Сирии, 12 сентября в Дамаск прилетел министр обороны и встретился с президентом Сирии Башаром Асадом. Разговор пошел «в контексте успешных действий сирийских правительственных войск при поддержке ВКС России по завершению уничтожения террористической группировки ИГИЛ в Сирии» (цитата по официальному пресс-релизу МО. — И.М.).

Но потом что-то пошло не так. Террористический интернационал перешел в наступление в районе города Хама в зоне деэскалации «Идлиб». В бой были брошены танки и боевые машины, наступлению предшествовала мощная огневая подготовка. Только за один день «боевикам удалось вклиниться в оборону правительственных войск на глубину до 12 километров, на фронте до 20 километров» (цитата по официальному пресс-релизу МО России. — И.М.). Боевики окружили взвод военной полиции. Для спасения 29 россиян пришлось поднять в воздух чуть ли не всю авиацию с авиабазы Хмеймим и экстренно перебросить в Идлиб мобильные группы Сил спецопераций…

После оптимистических прогнозов министра обороны и командующего российской группировкой в Сирии контрнаступление боевиков в Идлибе выглядело откровенным издевательством. Возможно, что кому-то то ли в Москве, то ли на авиабазе Хмеймим понадобилась срочная победа, которая могла бы затмить идлибскую пощечину. Вот и перебросили к Дейр-эз-Зора всех, кого можно, включая старшего военного советника, генерал-лейтенанта Валерий Асапова, который по своему званию и должностным обязанностям никак не мог быть на командном пункте на передовой.