Фестивальные афиши повсюду. Даже странно, что в Екатеринбурге, третьей столице нашей необъятной, — не было игрового киносмотра. Упущение было исправлено в прошлом году. Режиссер Владимир Макеранец и кинокритик Валерий Кичин сочинили объемную панораму российского кино. Город поддержал. И вот уже второй раз с необычайным радушием принимал российских кинематографистов.
Публика выстраивалась в длинные очереди перед показами, в залах невозможно было найти свободного места. Не частое, прямо скажем, для нашего кино явление. На ретроспективах народу меньше. Зато показы музыкальных спектаклей — «Турандот» Бертмана, «Обыкновенное чудо» Поповски и другие — принимали воодушевленно. В Ельцин-центре зрители в шлемах виртуальной реальности погружались в игровые, документальные, анимационные работы в формате 360. Бодро вращались на креслах, рассматривая изображение вокруг себя. Особым успехом пользовался фильм об Эрмитаже, путешествие по залам и векам совершаем вместе Константином Хабенским, встречая то императрицу, то Пиотровского.
Александр Сокуров здесь же, в Ельцин-центре общался со зрителями, рассказывал, что никогда не снимал по заказу, по принуждению. Что свою тетралогию о власти задумал еще в 80-е. Его всегда волновали взаимоотношения индивидуального, личного и истории. Что происходит с людьми, от которых мы все очень зависим? Божественно ли происхождение власти? В своих фильмах он размышлял и о сотворчестве народа с «молохом» власти, а значит, и разделении вины за происходящее в стране.
Кажется, Ельцин-центр стал необходимой и органичной частью живой городской среды. Здесь слушают лекции, смотрят и обсуждают кино, устраивают выставки, показывают спектакли, «бродят квестами» и даже играют в теннис. Но прежде всего, без всяких шлемов совершают путешествие в другое время, в котором на прилавках — морская капуста, Ельцин на городском троллейбусе едет на работу, у Белого дома возводят баррикады, Михалков призывает голосовать за «нашего президента Ельцина», а первые бизнесмены скупают ваучеры. Время вроде совсем недавнее, а полустертое. Ведь о 90-х у нас сегодня предпочитают «либо плохо, либо никак».
Туристы автобусами катят из Екатеринбурга в область — запечатлеть себя у стелы на бывшем сибирском тракте, обозначающей границу: «Европа—Азия». Экскурсовод умолчит о том, что неподалеку есть другой обелиск, подальше — и третий. Кто их считает. Но туристические приманки действуют безотказно. Тем более что Уральские горы действительно образовались на разломе веков и континентов. Здесь повстречались, хмуро оглядев друг друга, разные части света. И до сих пор Европа и Азия пытаются ужиться в одном городском пространстве.
В уральской столице, названной в честь императрицы, времена, эпохи сошлись в клинче. В городе, «покрывшемся памятью», как писал Борис Рыжий, гул исторических трагедий и катаклизмов никак не утихнет. То по поводу захоронения останков царской семьи бьются насмерть. То старейшую Успенскую церковь (здесь молился Александр I) снесут без суда и следствия, то Дом Ипатьевых сотрут с лица земли, а Храм-на-крови, на его месте укоренившийся, будут строить долго и мучительно.
Неподалеку площадь Труда. На месте снесенного большевиками храма Екатерины в 60-е соорудили сквер и фонтан «Каменный цветок» по проекту Петра Деминцева, который екатеринбуржцы признали и полюбили. Когда священники вознамерились снести фонтан по мотивам бажовских сказок и на месте сквера снова возвести большой храм, люди вышли на улицу.
Можно сказать, что вся история края, города, едва ли не каждой центральной улицы — история противостояния государства, официальной церкви и людей. В канун Второго Уральского в городе прошла акция «Обними плотинку». Две тысячи екатеринбуржцев выстроились, держась за руки, вокруг центрального пруда на реке Исеть. Пруд и плотина — все, что осталось от первых 70 лет существования города. Его хотят частично засыпать, чтобы выстроить грандиозный собор. Что предпримут власти, объединившиеся с епархией, предсказать невозможно. К примеру, чтобы соорудить 54-этажный бизнесцентр «Высоцкий», были разрушены архитектурные памятники и усадьбы ХIХ века. Некоторые ночью, тайно. Теперь туристы посещают смотровую площадку на крыше бизнесцентра — цена по будням 250 рублей. Владелец высотки Андрей Гавриловский купил для частного музея «Высоцкий» на аукционах и у Марины Влади вещи, принадлежавшие поэту и актеру, посмертную маску, клочок бумаги с последним стихотворением «Вернусь к тебе, как корабли из песни…». Марине Влади экспозиция понравилась, за исключением «истукана», изображающего Высоцкого.
А вот Дом культуры им. Дзержинского — корпус № 10 в Городке чекистов — знаменитой на весь мир крепости внутри города. Этот комплекс конструктивистских зданий должен был воплощать утопии и мечты советской элиты. В авангардном ДК (нынче краеведческий музей) с мраморной винтовой лестницей, ведущей прямо к пентаграмме в виде звезды — хранится… божественный истукан. Большой Шигиирский идол — древнейшая на планете деревянная скульптура. 11 тыс. лет от роду — не только Дзержинского, но и всех нас переживет. Местные шаманы пытались оживить его с помощью обряда. Получилось ли — неведомо. На последнем этаже рядом со звездой — Зал памяти Романовых, беспощадно убиенных в июле 18-го. Экспозиция повествует об истории обнаружения останков и следствии по делу убийства последних Романовых на Урале, длившемся более 100 лет. Среди экспонатов рисунки цесаревича Алексея, его открытка маме-императрице с пожеланием поскорее выздоравливать, а также «Инструкция по обращению с заключенными Дома Особого Назначения».
Кстати, Храм-на-крови, возведенный на месте Дома Епатьевых, за долгострой, расточительство и воровство народ прозвал «Храмом из бюджета». Именно здесь видеоблогер Руслан Соколовский ловил покемонов. А Денис Мурашов, въехавший на «уазике» в кинотеатр «Космос» и бросивший в кинотеатр, показывающий неправильное кино, «коктейль Молотова», весь день перед акцией устрашения провел в Храме-на-крови.
Пока он собирался с духом перед иконами, в кинотеатре «Космос» шла церемония открытия Уральского кинофестиваля. Председатель жюри Андрей Прошкин со сцены говорил о том, что его тревожит. О бутылках с зажигательной смесью, брошенных в офис Алексея Учителя, о «деле Кирилла Серебренникова и его подельников»… И вскоре слова его получили печальное подтверждение.
Мэр города Евгений Ройзман лично показывал нам коллекцию Невьянской иконы. Она находится на улице основоположника марксизма — Энгельса. В первом частном музее икон в России — более 300 экспонатов: иконы XVIII—XX веков. Потемневшие от времени и белоликие, смелые по колориту и композиции, филигранно выписанные. В самом существовании Невьянской иконы важен сюжет сопротивления. Старообрядцы не молились за царя. Бежали от крепостного права в Сибирь, на Урал. Ройзман рассказывает, как иконописцы-старообрядцы прятались в скитах от казней, пыток, от облав, обысков. Сохраняли веру и себя. Грамотными, искушенными были и художники, но — что не менее важно, — и заказчики, которые точно знали, что хотели получить за свои деньги. Благодаря им и состоялось это чудо.
На открытии Второго Уральского фестиваля Олег Ягодин со своей группой «Курара» поет-выкрикивает «Надо больше хорошего!». Этот же хит звучит и в стремительном жгучем спектакле-огне «Коляда-театра» «СашБаш» об Александре Башлачеве, которого нервно, неистово играет Ягодин. Магнитофонная пленка струится из рук актеров, как время, как музыка, как вода. На мятой простыне любительская хроника. А перед экраном бьется-мается, кричит и шепчет поэт обреченный. «Есть целое небо, но нечем дышать». Спектакль наэлектризованный, бьет током времени.
«Время ловит нас в воде губами жадными», — пел Башлачев. Дух нашего «ржавого» времени пытались уловить и авторы фестивальных фильмов. Точнее других был Борис Хлебников в «Аритмии». Его картина — о нарушениях ритма любви. Кажется, самому доктору скорой помощи, герою Александра Яценко, очень нужна помощь. Как восстановить дыхание, когда «нечем дышать»? Как спасать других, когда больно тебе.
А герой «Турецкого седла», бывший «труженик наружки», будто списан с нынешних борцов за нравственность, вступающихся за честь императора. У него «Синдром пустого турецкого седла» — выражается в спутанности сознания, обострении устойчивых привычек, искажении представлений о реальности. И как умеет, он пытается эту реальность — «выровнять».
Среди фильмов сокуровских учеников есть маленькая работа «Легкая вина». Его сняла ученица Александра Сокурова Малика Мусаева. История разрушения одной жизни. Юная чеченка Марьяна, не выдержав насилия мужа, бежит домой в село. Но и здесь она нужна лишь милой соседке Милане, которая и успокоит, и на ум наставит: «Если выполнять предписания бога, на сердце будет легко». Со временем и Марьяна наденет платок на коротко стриженную голову… как судьбу примерит. Снимет… Снова наденет — лицо ее словно потемнеет. В финале фильма документальная съемка: чеченские девушки в домашнем застолье — милые, смешливые… эти кадры перебиваются другими: шахидки с прорезью для глаз, с оружием в руках…То ли те же самые девушки, то ли нет… Все они над темной пропастью непредсказуемого «сегодня». А сама Малика уже в Германии, на родине оставаться слишком рискованно.
Сразу после завершения фестиваля состоялись выборы. Временный глава региона Евгений Куйвашев, патронирующий Уральский кинофорум, стал губернатором. И кто теперь скажет, что уже не актуален неувядаемый ленинский лозунг про важнейшее из искусств?
