На этой неделе судья Басманного суда Галина Графова рассмотрела иск ЛГБТ-активиста Николая Алексеева к «Новой газете» и вынесла решение о полном отказе в исковых требованиях.

Алексеев подал иск в апреле после публикации расследования «Новой газеты» о расправах над геями в Чечне. Он посчитал, что «Новая газета» оскорбила его, опорочила его честь, достоинство и деловую репутацию и причинила моральный вред, рассказав об агрессивной реакции жителей Кавказа, последовавшей в ответ на поданные Алексеевым уведомления о проведении гей-парадов в кавказских городах, и связав эту реакцию с активизировавшейся кампанией по преследованию геев в Чечне. Свой моральный вред от публикаций «Новой газеты» истец оценил в 1 миллион рублей и потребовал суд обязать ответчика не только опубликовать опровержение, но и извиниться, хотя российским законом не предусмотрено судебное принуждение к принесению извинений.

Подав иск, Алексеев отказался активно защищать свою позицию по существу. Он просто перестал являться в суд. Сделал он это после того, как судья удовлетворила ходатайство представителя «Новой газеты» Ярослава Кожеурова о привлечении автора журналистских расследований Елены Милашиной в качестве третьего лица. Алексеев почему-то категорически возражал против моего участия в процессе. Когда же встал вопрос об оставлении иска без рассмотрения (истец пропустил три заседания подряд, хотя был уведомлен о датах слушаний), Алексеев ходатайствовал о рассмотрении искового заявления в его отсутствие. После решения суда на своей странице в фейсбуке Алексеев написал, что «ему надоело ходить в суд как на работу, ибо в России, так уж повелось, потерпевший всегда находится в заведомо более проигрышном положении».

Должна заметить, что это не совсем корректное понимание сути гражданского процесса по защите чести, достоинства и деловой репутации. Тут нет никаких подсудимых и потерпевших, а есть конфликт двух основных прав человека, гарантированных Конституцией России: право на защиту своей репутации и право на свободу слова. И суд исследует и устанавливает, имело ли место необоснованное нарушение баланса. Проще говоря, не злоупотребили ли журналисты своим правом на свободу слова.

Что касается правовой позиции Алексеева, то, по солидарному мнению руководителя юридической службы «Новой газеты» Ярослава Кожеурова и моего представителя, директора Центра защиты прав СМИ Галины Араповой, истец совершил типичную ошибку. Он оспаривал в суде не факты, изложенные в статье, а критическое мнение, которое сложилось у журналиста на базе собранных и тщательно проверенных (в том числе в разговоре с Алексеевым) сведений. Признать недостоверными можно только факты, но не суждение. В суде исследуется, насколько оспариваемые фразы соответствуют всем необходимым, согласно 152 статье Гражданского кодекса, признакам «ущемления чести, достоинства и деловой репутации» конкретного лица, насколько корректно суждение было высказано и достаточно ли было у журналиста оснований (фактической базы) для того, чтобы такое суждение вообще высказывать. По всем пунктам суд в итоге согласился с позицией «Новой газеты», не усмотрев в данном случае злоупотребления свободой слова в ущерб репутации Алексеева.

Надо сказать, что все пять месяцев в суд «как на работу» ходили именно мы. И не считали это напрасной тратой времени. Рассмотрение иска действительно затянулось, но по вине, я считаю, истца. Каждый раз мы несколько часов ждали его появления, а потом просили перенести слушания, надеясь, что в конце концов истец все-таки почтит суд своим присутствием. Я лично считала, что открытый состязательный судебный процесс — важная возможность для обеих сторон публично высказаться не только по существу правовых позиций, но и по ситуации с преследованием геев в Чечне в целом.

И вот почему.

Не дожидаясь решения суда по иску Алексеева, МИД России, вынужденный отбиваться от международного скандала, вызванного публикациями «Новой газеты», использовал известного ЛГБТ-активиста и его правовой спор с журналистами как одно из самых убедительных доказательств своей официальной позиции.

Чеченские силовики, к которым почему-то не поступали заявления геев о нарушении их прав чеченскими силовиками. Чеченские религиозные деятели, которые «восприняли голословные обвинения журналистки Милашиной настолько серьезно, что собрали многотысячный меджлис, чтобы дать отпор этим обвинениям». (В такой форме, что редакция «Новой газеты» расценила это как угрозу жизни уже всем своим сотрудникам.)

Понимая, насколько слаба такая аргументация, МИД пошел даже на серьезное нарушение и, по сути, предрешил исход доследственной проверки, санкционированной Кремлем после публикаций «Новой газеты». Так, в ответе российского посольства в Великобритании на запрос международной правозащитной организации Amnesty International утверждается: «Голословные обвинения Милашиной о преследовании геев в Чечне не нашли подтверждения <в ходе расследования> федеральными силовыми структурами».

Между тем Следственный комитет проверяет факты, изложенные в статьях «Новой газеты», целых пять месяцев. И пока весьма далек от окончательных выводов. Сама по себе беспрецедентная длительность проверки уже свидетельствует о том, что у журналистов «Новой газеты» было достаточно оснований для публикации своего расследования.

И все-таки ссылки на чеченскую заинтересованную сторону и невнятные федеральные структуры — это не самая убедительная позиция. Именно поэтому МИД РФ воспринял иск Николая Алексеева, авторитетного на Западе российского правозащитника, как настоящий подарок небес.

Посольство России в Великобритании радостно пишет:

Мне вот интересно, когда сам МИД России опубликует новость о решении Басманного суда на своем сайте? Пока он этого почему-то не сделал.