Вот оно — всё одно к одному. В Россию приходит искусственный интеллект. Сначала про искусственный интеллект долго, подробно и довольно страшно рассказывал глава Сбербанка Герман Греф — и что кредитные решения уже принимают в Сбере не люди, и именно он, интеллект, и что в скором времени искусственный интеллект вытеснит человеческий — во всяком случае, в Сбере. В конце августа о том, что в российские суды вот-вот придет искусственный интеллект, заявил банк БРИКС, выдав на это дело кредит в 460 млн долларов. Ну и вишенкой на торте стал, конечно, Владимир Путин, который сообщил школьникам 1 сентября, что власть над миром получит тот, кто станет лидером в сфере искусственного интеллекта.

Власть над миром — вещь хорошая, годная, однако суды нам ближе и к телу, и к делу. Давайте посмотрим на официальное сообщение банка БРИКС. Сейчас будет довольно долгая цитата, однако без нее мы дальше не продвинемся.

«Новый банк развития» (НБР) стран БРИКС, на 20% принадлежащий России, окажет поддержку российской судебной системе, предоставив Москве суверенный кредит на $460 млн. Деньги пойдут на развитие инфраструктуры и внедрение информационных технологий в рамках Федеральной целевой программы «Развитие судебной системы на 2013–2020 годы», говорится в сообщении банка. Средства привлечены в рамках проекта содействия развитию судебной системы, сообщили в Минэкономразвития, координирующем эту программу. «Основной целью проекта является повышение эффективности работы судебной системы и совершенствование судебной защиты прав и законных интересов физических и юридических лиц путем улучшения инфраструктуры и внедрения современных информационных технологий», — пояснила РБК представитель ведомства Елена Лашкина.

Сам проект планируется реализовать за пять лет. В этот период будет продолжена работа по развитию системы судов общей юрисдикции Москвы и приведению ее в соответствие с зарубежными стандартами судопроизводства. В частности, будут построены здания районных судов Москвы, оснащенные IТ-инфраструктурой. Все залы заседаний Московского городского суда, а также районных судов будут оснащены системами аудио- и видеозаписи. Кроме того, проект предусматривает модернизацию залов судебных заседаний для обеспечения функционирования института присяжных заседателей, а также разработку и опытное внедрение информационных систем, которые будут способствовать «переходу на цифровизацию правосудия и использованию искусственного интеллекта, включая разработку и опытное внедрение программно-аппаратных комплексов для автоматизированной подготовки протоколов судебных заседаний на основе системы распознавания речи».

Минуточку. Что-то слышится родное в долгих песнях ямщика. Где-то мы это уже слышали.

Искусственный интеллект по отчетности

Ах, ну да. Одиннадцать (!) лет назад вышло постановление правительства от 21.09.2006 № 583 (ред. от 01.11.2012 № 1125), которым была утверждена Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России» на 2007—2012 годы». Нас здесь интересует приложение 3 — вот там есть интересные цифры про деньги, но сколько именно из общих сумм ушло на аудиопротоколирование и создание зачатков искусственного интеллекта, не выделено. Среди ожидаемых конечных результатов реализации Программы должно было стать осуществление обязательной аудиозаписи судебного заседания в целях обеспечения соблюдения процессуальных норм и предотвращения появления жалоб на протоколы судебных заседаний. Программа предусматривала необходимость законодательного закрепления обязательного ведения аудиозаписи судебного заседания.

Адвокат Мария Серновец обратилась в Министерство экономического развития, и там подтвердили, что предусмотренные мероприятия по развитию материально-технического обеспечения судебной системы были проведены и средства освоены в среднем на 99%. Минэкономразвития в своем ответе указало, что одним из мероприятий Программы являлось информатизационное обеспечение деятельности судов общей юрисдикции: произведено оснащение залов судебных заседаний комплексами аудио-, видеофиксации и протоколирования хода судебного заседания. Управление Судебного департамента Москвы сообщило, что системы аудиофиксации в суды общей юрисдикции г. Москвы были поставлены в 2010 году и в 2012 году. Уже 2010 году таким оборудованием были оснащены 18 судов Москвы в количестве 1 (одного) комплекта на суд, в 2012 году такими же комплектами были оснащены 33 суда общей юрисдикции Москвы в количестве 4 (четырех) комплектов на суд.

В конце 2013 года начальник отдела компьютерного обеспечения Мосгорсуда Тузиков М.В. письменно ответил адвокату Серновец, что с января 2013 года системами аудио- и видеофиксации протоколирования были оборудованы 53 зала основного корпуса суда и 48 залов апелляционного корпуса (то есть все). Впрочем, это не помешало Мосгорсуду сообщить в мае 2013 года, что он только собирается объявить конкурс на создание систем аудио- и видеопротоколирования на общую сумму 99 млн руб.

Ну, хорошо. Исполнили одну целевую программу — взялись за следующую. Опять про аудио- и видеопротоколирование, на этот раз с 2013 по 2020 год.

Только на информатизацию судебного департамента при Верховном суде РФ было выделено 14,5 млрд руб. И давайте посмотрим на целевые индикаторы ФЦП «Развитие судебной системы 2013—2020»: количество залов судебных заседаний, оснащенных системой видеопротоколирования: в 2013 году — 640, в 2014 году — 1250, в 2016 году — 1870, в 2017 году — 2528. А про 2018 год уже ничего не сказано — закончили оснащать. Итого системами видеопротоколирования должно быть оснащено 6288 залов судебных заседаний.

Количество залов судебных заседаний, оснащенных системой аудипротоколирования: в 2013 году — 4050, в 2014 — 6500, в 2015 году — 7372, итого — 17922 зала.

Более того — на сайте Минэкономразвития опубликована отчетность исполнения ФЦП. Из отчетности следует, что системами аудиопротоколирования в 2013 году оснащено 5020 залов, в 2014 — 7470 залов, в 2015 — 8400, это даже больше, чем планировалось — 20890 залов и всего-то за 200 млн долларов.

Всё.

Всё уже оснастили по три раза, отчетность опубликована, деньги списаны.

И теперь мы на это дело берем кредит? Опять? А отдавать будут налогоплательщики? За что?

Видимо, за актуальную новеллу — «искусственный интеллект». Теперь это так будет называться.

Но помилуйте, скажут нам — ведь первые залы были оснащены системами аудиопротоколирования десять лет назад, они ведь уже морально устарели, а мысль и изобретения человеческие несутся вперед на космических скоростях. И мы с этим совершенно согласны, только мы, увы, не в состоянии оценить степень отставания или превосходства систем аудио- и видеопротоколирования в российских судах, потому что никто этого всего в работе в глаза не видел.

Может, есть. А может и нет. Может, есть, но не работает. Может, есть и работает, только этим никто не пользуется. А может даже и пользуется, только адвокатам и подсудимым от этого не легче, протоколы-то ведутся совершенно традиционными дедовскими методами.

Инвестиции в справедливость

Оно и понятно. Научить искусственный интеллект работать с современной судебной системой довольно сложно. Но даже если научить — как сказать, что если Иван Петрович позвонит, то к нему надо прислушаться, а если Петр Иванович — то нет? Роботы — они ж тупые.

Впрочем, как говорил Сергей Королев, «критикуя — предлагай». Да это, кстати, не сложно — всё на поверхности.

Для совершения правосудия гораздо более важно инвестировать средства, как ни странно, не в материальную базу судов (в нее уже было проинвестировано более чем достаточно, и задача следственных органов — посмотреть, куда именно, и разобраться, почему не работает). Инвестировать средства следовало бы не в суды, а как раз в следственные органы, а именно — в строительство новых высокотехнологичных помещений по хранению вещественных доказательств.

Хорошо: не нравится инвестировать в следственные органы — давайте построим такие помещения при судах. Их у нас нет вообще. А это значит, что справедливость откладывается.

У нас на сегодняшний день по делам, связанных с убийством и насилием, вещественные доказательства уничтожаются после вступления приговора в законную силу, что не оставляет никаких шансов осужденному добиться пересмотра приговора в силу вновь открывшихся обстоятельств, к которым, в частности, могут быть отнесены новые технологии изучения доказательств — например, появление новых тестов ДНК. В США уже огромное количество людей вышло на свободу, обретя ее благодаря этой программе. А нам не надо устанавливать справедливость? Хранение вещдоков — гораздо более важная задача для достижения правосудия, чем затраты на ровно то же, что уже было закуплено и построено уже не один раз — на аудиопротоколирование, которое по документам должно уже быть везде.

Когда нам говорят, что нужны какие-то сумасшедшие деньги на обновление программного продукта, хочется громко сказать вслух, что это разводка. В мире существует довольно много программ, которые записывают аудио и видео и переводят их в текстовой формат. Все они зарубежные (ок — самые успешные и распространенные). Можно, конечно, потратить в тысячу раз больше денег и создать свой уникальный продукт специально для российской судебной системы — но в чем смысл? Давайте тогда строить свой собственный смартфон (ой, да, это ведь уже было, кстати).

Рынок поставки программных продуктов и оборудования к ним для государственных компаний в России очень большой. И крайне непрозрачный. И с большим количеством претензий, которые носят неформальный характер. До стадии уголовных дел доходят только те, которые несут в себе ярковыраженный конфликт, где есть конкурент, который заинтересован в устранении компании.

Но мы понимаем, что много претензий неформального характера возникает тогда, когда правоохранительные органы выявляют серьезные факты распила и откатов, например, в силу того, что в них замешаны госструктуры (в том числе неприкасаемые), они предпочитают по-тихому уволить проштрафившихся людей, нежели выносить конфликт наружу. И до судов мало что доходит.

Судьи, и особенно судебный департамент знают, что рынок IT-закупок крайне непрозрачный и очень коррупционно емкий. Поэтому мы потратим на искусственный интеллект три раза целевые бюджетные средства, а в четвертый раз — возьмем кредит.